Читать интересную книгу "Сказки Восточной и Южной Сибири - Автор Неизвестен -- Народные сказки"

вот-вот улетит ласточка. Тывгунай-молодец вспомнил о наперстке, бросил его в сторону отверстия, и оно плотно закрылось. Ласточка влетела в наперсток, стрела поймала ее и принесла.

Бегалтукон попытался отобрать свою душу, но стрела хозяину своему отдала.

— Ну, теперь никто из нас не победит, помиримся, не будем биться, поменяемся душами, вы езжайте домой, — предложил Бегалтукон.

Парни взяли с собой мать с отцом, вернулись на Среднюю землю, славно зажили. Тывгунай-молодец женился на девушке, отдавшей ему свой наперсток, а Чолбон-Чокулдай взял в жены дочь хозяина богатого стойбища, и они очень хорошо жили.

Кеты

Альба и Хосядам

Жил, говорят, на небе Большой Старик.

Был он великим духом, всем миром правил: и звездами в небе, и рыбами в реках, и зверями в тайге, и птицами в воздухе, и людьми на земле.

А звали его Есь.

Был у Еся чум — весь, как стекло, и через него видел Есь все, что на свете делается.

Жена Еся, Хосядам, — маленькая худая баба. Все ворчит да ругается: то не так, и это не по ней.

Вот как-то бранились Есь и Хосядам, бранились — рассердился Есь да и сбросил ее с неба на землю, а с нею и ее слуг.

Стала Хосядам главой всех злых духов на земле. Пошлет она кого-нибудь из своих слуг к людям — у тех непременно беда случается. А сама придет — и того хуже: люди умирать начинают, на оленей мор нападает, зверь в тайгу бежит, рыба в реках пропадает.

Жила Хосядам со слугами у подножия Великих гор, на Большой воде, на семидесяти семи островах. Так и вредила Хосядам людям, пока не родился великий богатырь Альба. Когда он вырос, стал по воде на берестяной лодке плавать, острогою рыбу добывать, на переправах на лосей и оленей охотиться.

Вот однажды и говорит Альба:

— До каких же пор злая Хосядам людей губить будет? Пойду ее искать, воевать с ней буду!

И уплыл Альба на берестяной лодке к подножию Великих гор, к семидесяти семи островам. Подъехал он, вышел на берег. Тут на него из густых зарослей бросились шесть страшных чудовищ — слуги Хосядам. Но не испугался Альба, взмахнул пальмой — и только свист пошел: полетели головы с плеч чудовищ.

Победил Альба слуг Хосядам и думает: «Было их шесть. А где же сама Хосядам? Она седьмая должна быть. Надо ее чум найти». И увидел Альба: у самого берега в песке что-то шевелилось. Стал Альба в этом месте копать и увидел маленького налима. Свернулся он клубочком и так жалобно на Альбу смотрит. Пожалел Альба налимчика, бросил в лодку, чтобы в воду пустить, где водорослей побольше, и отплыл. Не знал Альба, что это сама Хосядам в налимчика превратилась!

Вдруг услышал Альба на горе дивную музыку. Играл какой-то красивый человек на семиструнном кате[80], а чудится, что поют и тайга, и горы, и волны. Не знал и того Альба, что играет это Чуутып — любимый сын Хосядам.

Заслушался Альба дивной музыкой и не заметил, как налимчик в воду прыгнул и скрылся в тине. Услышал только голос из тины:

— Побил, ты, Альба, слуг моих, да уж спасибо тебе — меня пощадил!

Ох, и рассердился Альба, что Хосядам упустил! Вскочил он на ноги в лодке, поднял железный лук и послал меткую стрелу в голову Чуутыпа. Разлетелась голова сына Хосядам на семь кусков, и окрасились скалы его кровью. С тех пор красны яры у Осиновского порога на Енисее.

Схватил Альба острогу и ударил в воду, в то место, где слышал он голос Хосядам, но она увернулась от смертельного удара и бросилась на север. А поперек Большой воды пустила своих каменных оленей, чтобы те преградили путь Альбе. Но и камень не мог устоять под ударами Альбы: убил он слуг Хосядам, так и остались они лежать в воде. Только спины из воды торчали — скалами стали.

Нырнула тогда Хосядам к подножию Великих гор, стала рыть землю и уходить от Альбы. А он за ней погнался, пальмой скалы крушил. Так бежала Хосядам под землей на север, а Альба скалы рушил. И потекла по руслу вода и стала рекой Енисеем.

Про старика Ыдохота

Старик Ыдохот жил с дочерью, а по соседству — Колмасам с дочерью. Колмасам к старику пришла и сказала:

— Старик, свою дочь уведи, уведи!

Долго ли, мало ли ходила к Ыдохоту. Старик злился:

— У-y, какая она надоедливая, уши мне все прожужжала!

Колмасам ходила, ходила, и старик в конце концов свою дочь увел. Он в избу ее посадил.

— Я, — наказал, — снаружи немного похожу, а ты тут сиди!

Она отца ждала, ждала, а отца нет.

На улице голицы[81] подвешены. Она посмотрела — ее отца нет. А тут медведь пришел и ей приказал:

— Эти перья мне ссучи[82]! Если плохо ссучишь, я тебя съем.

Она плела, плела, хорошо сплела. Ночь прошла, медведь пришел. Она ему отдала работу. Медведь осмотрел — а хорошо ведь сплетено! Он привязал ей к поясу сбоку колокольчик. Сам лук взял.

— Теперь, — сказал, — побегай по избе, а я стрелять буду. Если я в язычок колокольчика попаду, то я тебя съем, а если не попаду, то не съем.

Она начала бегать. Он хоть и стрелял, но в язычок колокольчика не попал.

— Ну, живи, я в язычок колокольчика не попал.

Медведь ей полный сундук разных вещей принес и отдал, мотки ниток взял и ушел. Колмасам дома сучку побила, чтобы узнать от нее о дочери старика. Спросила ее:

— Разве старик кости своей дочери не в мешке принесет?

Сучка ответила:

— Нет, не в мешке принесет, дочка старика живой вернется.

Колмасам сказала старику:

— Сходи за дочерью, сходи!

Старик буркнул:

— Какая странная, — уже все уши мне прожужжала.

Он ушел к дочери, мешок взял, он ведь не знал, что его дочь жива. Пришел к дочери, зашел, а у дочери полно вещей! Они с дочерью домой пришли.

Колмасам увидела, что дочь старика теперь богатой стала, опять ему говорить начала:

— Старик, теперь мою дочь уведи!

Старик ее увел, к той же избе привел и там оставил, а сам ушел. Снова медведь пришел, полный мешок конопли ей принес и сказал:

— Сплети мне нитки из этой конопли! Если плохо сплетешь, я тебя съем, если хорошо