Я привел лишь некоторые отрывочные факты, свидетельствующие не только о раскладе сил на партийном и государственном «Олимпе» в последний период жизни и деятельности Сталина, но и о том, какая жесткая борьба развертывалась среди соратников вождя. Причем особенностью тактики и стратегии Сталина было то, что он, как говорят, постоянно тасовал карты, сбивая с толку своих соратников. Так что никто из них не имел надежную гарантию от неожиданной опалы и даже расстрела. Такова была расстановка сил в верхах и таковы были волчьи законы, которые там господствовали.
3. «Ленинградское дело»
«Ленинградское дело» относится к одним из самых значительных дел, организованных Сталиным после войны. В отличие от других дел оно характеризует вождя как человека, все более утрачивавшего контроль над своими действиями и неспособного противостоять провокационным доносам, которыми снабжали его Берия и другие ближайшие соратники. Он прекрасно понимал, что среди его сподвижников развертывается ожесточенная борьба за право быть преемником вождя, поэтому для достижения этой цели соратники не гнушались никакими средствами. А сам Сталин, как будто демонстративно подчеркивал свои предпочтения тому или иному деятелю, тем самым обрекая его на неминуемую гибель. Порой у меня складывается такое впечатление, что, поступая так, он стремился лишь разжечь пламя борьбы между своими соратниками. Это частично подтверждает в своих воспоминаниях А. Микоян:
«Кажется, это был уже 1948 год. Как-то Сталин позвал всех, кто отдыхал на Черном море в тех краях, к себе на дачу на озере Рица. Там при всех он объявил, что члены Политбюро стареют (хотя большинству было немногим больше 50 лет и все были значительно младше Сталина, лет на 15 – 17, кроме Молотова, да и того разделяло от Сталина 11 лет). Показав на Кузнецова, Сталин сказал, что будущие руководители должны быть молодыми (ему было 42 – 43 года), и вообще, вот такой человек может когда-нибудь стать его преемником по руководству партией и ЦК. Это, конечно, было очень плохой услугой Кузнецову, имея в виду тех, кто втайне мог мечтать о такой роли.
Все понимали, что преемник будет русским, и вообще, Молотов был очевидной фигурой. Но Сталину это не нравилось, он где-то опасался Молотова: обычно держал его у себя в кабинете по многу часов, чтобы все видели как бы важность Молотова и внимание к нему Сталина. На самом же деле Сталин старался не давать ему работать самостоятельно и изолировать от других, не давать общаться с кем бы то ни было без своего присутствия. Потом, как я говорил, он сделал ставку на Вознесенского в Совмине»[1109].
Полагаю, что одного этого примера еще недостаточно. Приведу свидетельство начальника охраны Шверника. Этот охранник стал свидетелем разговора Шверника с Шкирятовым (тогда заместитель председателя комиссии партийного контроля при ЦК партии – Н.К.), когда они вдвоем возвращались с дачи Сталина, где состоялась очередная сцена с предложением наследника. Вот этот разговор:
«…в разгар застолья Сталин неожиданно заговорил о том, что он уже довольно старый человек и руководить государством ему осталось не так уж много времени. Поэтому надо бы сейчас выбрать человека, который бы сменил его на этом высоком посту, и начинать потихоньку готовить его к этой должности. Поскольку там присутствовали все члены Политбюро и ЦК, Иосиф Виссарионович заявил, что он ждет от них предложений. Первым, разумеется, высказался Маленков. Я не сомневаюсь, что его кандидатуру предложил Берия. Это подтверждается всеми моими многолетними наблюдениями. „Так ты обратил внимание, какое было лицо у Маленкова?“ – донимал Шкирятов Шверника. „Да, да“, – поддакивал Николай Михайлович, словно не замечая, как язвительно смакует Матвей Федорович подробности того, как Сталин без всяких объяснений и комментариев категорически отверг предложенную кандидатуру. И вдруг неожиданно сказал: „А вот насчет Молотова вопрос поставили правильно“. – „А ты видел, как радостно заулыбался Молотов?“ – снова съехидничал Шкирятов.
Как я позже на прогулке со Шверником догадался, Сталин тогда сказал, что кандидатура Молотова подходит, по всем параметрам, но есть только одно принципиальное „но“: дескать, Вячеслав Михайлович от него самого далеко годами не ушел и Молотов такой же старый человек, как и он сам. А надо выдвинуть такую личность, которая могла бы руководить государством, как минимум, лет двадцать – двадцать пять. Из разговора в машине я понял, что потом все долго молчали и больше никого не решались выдвигать. Тогда Сталин, выждав паузу, сказал: „Хорошо. Теперь я предложу вам человека, который может и должен возглавить государство после меня. Имейте в виду, что этот человек должен быть из нашего круга, хорошо знающий нашу школу управления и которого не надо ничему учить заново. Он должен быть хорошо натаскан во всех государственных вопросах. И поэтому я считаю таким человеком Вознесенского. (Насчет его грубости он тогда ничего не сказал.) Экономист он блестящий, государственную экономику знает отлично и управление знает хорошо. Я считаю, что лучше его кандидатуры у нас нет“»[1110].
Все происходившее носило характер политической игры, в которой автором, режиссером и исполнителем главной роли выступал Сталин. В конечном счете, это и стало своеобразной движущей пружиной, приведшей в действие механизм запуска ленинградского дела. Оно было сфабриковано и вызвано непрекращающейся борьбой среди помощников Сталина. Мотивы, заставившие Маленкова, Берию и Хрущева уничтожить ленинградскую группировку, были ясны: усилить свою власть. Они боялись, что молодая ленинградская команда придет на смену Сталину. «Ленинградское дело» было спровоцировано и организовано самим вождем, который стремился поддерживать среди высших руководителей атмосферу подозрительности, зависти и недоверия друг к другу и на этой основе еще больше укреплять свою личную власть. Так называемое «ленинградское дело» связано и с именами ряда лиц, близко стоявших к Сталину, входивших в состав его окружения: Г.М. Маленковым, Л.П. Берия, М.Ф. Шкирятовым, В.С. Абакумовым и другими. Они явились фактическими исполнителями противозаконных действий по фальсификации обвинений и организации расправы с сотнями невинных людей.
После Великой Отечественной войны произошли персональные изменения в составе руководящего ядра партии и Советского государства. Большими полномочиями был наделен Н.А. Вознесенский, который одно время являлся первым заместителем Председателя Совнаркома СССР, а после войны, будучи заместителем Председателя Совета Министров СССР и возглавляя Госплан, занимал ключевой пост в руководстве советской экономикой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});