Читать интересную книгу Нона из Девятого дома - Тэмсин Мьюир

напишу тебе записку?

– Меня больше не интересуют слова командира ячейки, – сказала Камилла.

– Знаю, – ответила Корона, и морщинка стала глубже. – Я знаю. Я знаю, что не хочешь больше это видеть, но Ценой страданий на вашей стороне. Мы не сторонники жестких методов. Мы хотим того же, что и ты.

– На самом деле нет, – возразила Кэм.

Она достала из кармана рубашки жесткий чехол, а из него – пару потертых темных очков с большими дымчатыми стеклами. Надела их. Ноне не понравилось, как они выглядели на ее лице: они делали ее похожей на тех людей, которые сидят в кузове бронированного грузовика с винтовками, помеченными оранжевой лентой, жуют жвачку и ждут, пока их наймет кто-нибудь, кому надо пристрелить кого-то еще, но кому не хватает друзей, чтобы напугать ополчение. Нанять их немногим дороже, чем купить хлеба. Они свистят тебе вслед, если ты купалась, и на тебе мокрые шорты, и волосы еще не высохли, а Камилла не останавливает их, в отличие от остальных. Когда Нона спросила, почему так, Паламед сказал, что взял с Камиллы обещание никогда не останавливать их, никогда не привлекать их внимания, никогда не суетиться. Он сказал, что Ноне нужно поступать так же. Хотя бы потому, что у них дома не так много полотенец.

Корона пробормотала, уже без всякой досады:

– Будь осторожна, Шестая, Ценой страданий – не дура.

– Давай просто с этим закончим, – сказала Камилла, – у меня куча дел на сегодня.

– Ты понятия не имеешь… – загадочно проговорила Корона.

Нона бывала на «разборах полетов», которые всегда казались очень странными и неуютными, и ее провожали в туалет почти до самой кабинки, и это был ад. Но с глазу на глаз они никогда раньше не виделись. Корона долго вела их по незнакомым коридорам, пока они не вышли к знакомому длинному пыльному коридору, по которому ходили всегда, и не дошли до обычной комнаты – высокой, узкой, с огромным длинным столом, покрытым деревянным шпоном, треснувшим в нескольких местах, но очень чистым. На столе, как и всегда, валялись ручки и листы бумаги – создавалось ощущение, что предыдущее совещание только что закончилось. Потолок закрывали вентиляционные панели с дырками – Ноне все время хотелось покидать в них карандаши и посмотреть, застрянут ли они. Единственным украшением комнаты служили портреты, стоявшие в дальнем конце стола.

Портреты изображали людей по плечи. В нижней части каждой рамы была устроена маленькая полочка, где люди оставляли цветы, сухие или пластиковые, давно прогоревшие благовония в стеклянных стаканчиках и монеты, не похожие на настоящие деньги, которые Нона отдавала за бутылку молока. Большинство портретов представляло собой картины, и очень старые, но была одна фотография женщины с ярко-рыжими волосами и таким лицом, как будто она собиралась ударить фотографа. Она выглядывала из зарослей пыльных пластиковых цветов – куда более густых, чем те, что достались ее нарисованным соратникам.

Пирра сидела на специальном стуле, который всегда ставили для Пирры. Это был жесткий стул из гнутых металлических трубок и исцарапанных матовых пластиковых панелей. К шее ей всегда привязывали какую-то штучку, которая издавала тихие щелчки каждый раз, когда Пирра двигала головой. Если бы она сделала слишком резкое движение, ее позвоночник взорвался бы автоматически. Послышался щелчок, когда Пирра обернулась посмотреть на них: до этого она смотрела на портрет дамы, которая выглядела так, словно собиралась ударить фотографа.

Раздался еще один щелчок – закрылась дверь. Нона испугалась: она не заметила, чтобы по коридору шел кто-то, кроме них с Короной. Корону это не волновало, а вот Камилла напряглась. Когда они пришли, в комнате уже были люди, одетые так, как всегда одевалась Кровь Эдема. Их одежда поразила Нону раз и навсегда. Все, кого она когда-либо встречала, заматывали головы, будто они попали в пыльную бурю, и закрывали лицо самыми разными способами – противогазами, хирургическими масками, карнавальными масками с торчащими зубами, сварочными щитками, очками ночного видения – у всех были закрыты глаза, а многочисленные слои ткани не позволяли понять, что скрывается за ними. Когда они говорили, их голоса звучали плоско и глухо или хрипло и металлически, из-под сварочных масок. Голоса некоторых людей в масках помассивнее вообще не походили на голоса. Паламед говорил, что они используют технологии, чтобы скрыть свой настоящий голос.

Обычно на таких собраниях встречалось людей по десять, сегодня их было только двое.

Сразу было понятно, кто тут главный. Она сидела прямо под портретом, окруженная ореолом пластиковых цветов. У нее за спиной, чуть левее, стояла телохранительница с длинным ружьем за спиной и большим мачете у каждого бедра. Нона раньше думала, что это круто, но Камилла сказала, что это очень глупо и совсем не круто. А Паламед потом сказал, что Кэм лицемерка.

Два-мачете-у-бедра закрыла лицо маской с фильтром для воздуха и очками сварщика, и Ноне казалось, что она жуткая, как монстр на картинке. Она была в капюшоне, длинной куртке и перчатках, так что ни одну часть ее тела нельзя было разглядеть.

Сидящая казалась не такой жуткой – белая маска, вроде той, каких у них дома стояла целая коробка, вполне обычные черные очки и глухой черный капюшон. Не было видно ни лба, ни ушей, ни кожи. Это была командир. На языке Домов, но с сильным акцентом она сказала:

– Садитесь, пожалуйста.

Мягкий свет боковых панелей немного притух, из-за чего сидящие за столом разодетые люди стали еще более невнятными и странными. Красивое лицо Короны стало еще красивее, ее глаза приобрели мягкость, а смеющиеся губы – нежность, которой их иногда лишал яркий свет. Камилла и Нона сели в самом конце стола, а Корона устроилась слева от Ноны.

Камилла наклонилась немного вперед, взяла со стола ручку и принялась медленно крутить ее в пальцах, перебрасывая с костяшки на костяшку.

Корона прижала руку к груди в торжественном салюте и сказала:

– Увенчайте Его многими коронами Твои легионы доблестны, и Он отметил их Своим прощением от имени Ктесифона-3 приветствует Ценой страданий из Ктесифона-1. Ячейка Трои готова докладывать, командир ячейки.

– Давайте обойдемся без формальностей. У меня сегодня было три экстренных совещания, и я делаю вид, что это… как это… кофе-брейк, – сказала Ценой страданий, – это личная беседа. Учтите, что информация не должна выйти за пределы ячейки Трои.

– Жучков искали? – светским тоном спросила Пирра.

– Мисс Две, пожалуйста, не учите меня делать мою работу.

– Просто проверяю. Это же не на повестке дня. Мы находимся в одном из старых зданий на юго-востоке, в районе, который Кровь Эдема не контролирует. Ты вне своей зоны.

Два-мачете-у-бедра выхватила из-за спины пушку,