нового удара. Болевые ощущения в левой кисти усиливаются.
– Ах, ты дрянь такая!
С размаху опускаю обе руки вниз. И тварь брюхом бьется о край ящика из камня.
– Че вылупилась?! – снова поднимаю руки и тут же опускаю.
Раздается визг и новая порция шипения. И таращится тварюга на меня своими бесячими глазенками, и таращится.
– Выколю нахрен!
Теперь размашистым ударом луплю о выступающий камень в стене. Но крысеныш меня не отпускает. И все пытается дотянуться зубами до моей плоти.
После еще одного удара, я чувствую, что хватка монстра ослабевает.
Сильно взмахиваю руками, стряхивая противника. И тот отлетает на несколько метров в сторону. И, тварь такая, захватывает с собой сердце духа стужи, вырвав его из моей ослабевшей левой руки.
Я уж думал, что краказюбр уже в полуживом состоянии, после всех ударов то. Но тот живее всех живых. Снова шипит и прыгает на меня.
Левая рука без оружия, да и пальцы еле шевелятся. В правой каменный нож. Но он показал свою неэффективность против мелкого засранца. Потому на рефлексе встречаю летящую в меня тварь пинком ноги.
– Получай! – мой замах получается шикарным.
Пробивал бы пенальти – точно забил гол, даже если мяч поймал вратарь. Тот бы вместе с мячом залетел в сетку. Вот такое у меня мнение о моих возможностях.
Но крысюк никуда не улетает. И виноваты в этом долбанные щупальца. Они обхватывают мою голень.
Кожа на ноге еще не успевает путем прочувствовать их обжигающее прикосновение, а я уже соображаю, что нужно как можно скорее избавиться от груза. Иначе с нижней конечностью станет то же самое, что и с верхней. В общем, в лучшем случае, буду хромать.
Эта мысль пробегает в башке до того, как нога останавливает свое движение после удара по твари. Потому я не замедляюсь. Немного прокручиваюсь вокруг оси и, продолжая движение ногой, пробиваю ей по стене.
– Аааа! – восклицаю я от боли, что прострелила конечность. Это при том, что основной удар пришелся на грызуна.
Тот, сдавлено пискнув, никак не хочет отцепляться.
Чтобы не упасть, опираюсь руками о стену.
– Не хочешь отпускать – заставлю! – с этими словами, я снова луплю ногой с живым грузом об стену.
Мне больно, но плевать. Эта тварь сдохнет!
Новая вспышка боли сопровождается легким, еле слышимым хрустом. Надеюсь это не мои кости.
Снова замахиваюсь…
Краказюбр на этот раз соскакивает. Видимо, не рад очень близкими отношениям со стеной. Но это его не спасает. Я успеваю чуть изменить траекторию ноги. И достаю его.
Грызун с писком отлетает в соседнюю стену.
Прыгаю следом, занося над ним каменный кинжал. Сейчас точно проткну насквозь.
Удар!
Хрясть!
Тварь отпрыгивает, а мое оружие, встретившись с жесткой каменной поверхностью, разлетается на осколки.
– Сука!
– Шшшшш! – как-то обрадованно издает краказюбр и готовится к прыжку.
Почуяв нехорошее, ныряю рыбкой в сторону. Моб пролетает, выпустив щупальца вперед, в том месте, где до этого была моя голова.
Кувыркнувшись при приземлении (кувыркаться по каменной поверхности – те еще ощущения), пытаюсь придумать, чем мне теперь отбиваться.
Швыряю в противника первой попавшейся под руку частью сломанного ящика. Гаденыш отскакивает и остается невредим. И теперь с шипением бросается на меня. А еще, мне кажется или нет, я слышу чьи-то голоса. Но в данный момент они не особо волнуют. А вот оскалившая мелкую зубастую пасть уродливая крыса – очень даже.
Под руку больше ничего не попадается. И я лезу в инвентарь (он же – пространственный карман). И достаю грубую бутыль из камня. Хватаю за кожаные ремешки и, разворачиваясь к противнику, бью наотмашь летящего в меня краказюбра.
Банг!
Попал!
Обмякшая тушка совершает красивый полет, сначала взлетая к потолку, а затем, шлепаясь вниз. Щупальца гада грациозно развиваются в воздухе.
Тут же подбегаю к лежащему на полу краказюбру. И с размаху опускаю на него бутыль.
Похожая на шар для боулинга посудина выдерживает удар. А тельце грызуна нет. Оно выглядит как меховой шарик, наполненный желе, что расплылся по камню и отдыхает, откинув лапки в разные стороны.
Но этот гад еще почему-то жив.
Все-таки ты у меня сдохнешь! Собственными руками задушу!
Все же, боясь сломать бутыль о камни, убираю ее в инвентарь. И руками хватаю обмякшую тушку противника. Левая к этому времени приходит в чувства.
Превращаюсь в ярого садиста и живодера.
– Сдохни тварь! – стараясь покрепче сжать шею звереныша, луплю его головой об угол ящика.
Все звери этого мира, страшитесь! Ибо на свет явился лютый зверопотрошитель!
Еще удар. Еще.
Краказюбр 7 уровня погиб.
И еще. Еще…
– Говорю же, вождь, всех я этих крысюков мерзкорылых отвадил, – раздается голос из пещеры, буквально в шаге от входа в это помещение. Дребезжащий и хриплый. – Не сунутся. Теперь можно старую кладовку снова использовать. И…
В этот момент в проеме показываются несколько гоблинов. Речь одного из них прерывается. И все они с удивлением взирают на меня. А я продолжаю душить дохлое тело краказюбра. Вернее, уже не тело, а мешковидный кусок окровавленной шкуры, начиненный фаршем из отбитого мяса, ливером из органов и осколками костей. Пару раз на автомате бью его об угол ящика тем, что осталось от головы.
Не знаю, о чем думают в этот момент гоблины, а я… Я понимаю, что попал.
Почему-то в голову приходит решение, которое помогало в работе, как сотруднику крупной компании. В какой-либо ситуации или за каким-либо занятием начальство бы тебя ни застало, всегда делай вид, что все происходящее это нормально, так и должно быть. А еще лучше, что ты выполняешь поручение любого другого вышестоящего сотрудника.
Выставляю вытянутой рукой вперед на обозрение то, что осталось от краказюбра.
– Вот! Теперь точно крысюки мерзкорылые сюда ходить перестанут! – радостно, улыбаясь на все тридцать два, заявляю я. И советую. – Желательно этот