завоевать просторы степей и захватить твердыню садов.
Стихи
Весной, когда шах пахучих трав произвел смотр войскам,
Полчища зелени захватили крепость цветника.
[Абдулла-хан] поднял руки величия, щедрые, как море, для раздачи [воинам] редкостных вещей и [всякого] добра. Он заставил взойти солнце победоносного знамени в наивысшей точке неба счастья и стойкости, на горизонте блаженства и счастья и направился к городу мужей — Термезу, подвластному Балху — куполу ислама.
Месневи
Хакан со светлыми помыслами Абу-л-Фатх,
Благодаря которому старое время обрело молодость,
Отдохнув несколько дней,
Возгорелся желанием завоевать мир.
Он одарил войско конями, золотом,
Тронул коня для завоевания Термеза.
На коне соловой масти счастливый шах
Казался солнцем на небосводе.
Собрались вокруг него герои, /157б/
Кружатся около него, как мотыльки вокруг свечи.
Все они мстительные [к врагу], сбивающие людей с ног,
Меченосцы, напоминающие тюрков с глазами красавиц.
Затрубила труба, [наводя] страх, как в Судный день, так,
Что невольно задрожали горы,
Знамена, похожие на розовощеких красавиц,
Стали плавно двигаться справа и слева.
Копья мести со знаменами красного цвета
Напоминали фей с распростертыми крыльями.
С таким достоинством государь, величественный, как Джам,
Поднял знамя для завоевания Термеза.
Неискушенным людям, которые вершат дела, не [имея] опыта, не зная сущности явлений, [судят о них] лишь на основании внешних признаков, на первый взгляд кажется, что Дин.-Мухаммад-султан все время опоясан поясом служения [Абдулла-хану] и, вдев голову в ярмо повиновения, соблюдает условия выражения покорности [хану]. Тогда почему же вопреки этому хан, [проявляющий] безграничную милость, исключительное милосердие [к султану], выражает согласие на поход благословенного войска на вилайет последнего? Ведь умным, мудрым, проницательным, прозорливым людям ясно и очевидно, что, пока кто-нибудь не совершит тяжкий проступок и большое прегрешение, тот не заслуживает, [чтобы к нему] обращались [с осуждающей] речью, и тот не должен быть порицаем.
Дело заключается в следующем. Были две веские причины для того, чтобы государевы войска совершили поход на его вилайет: одна внешняя, другая — по существу. Что касается внешней причины, то она заключается в следующем. Хакан, стремительный как Бахрам, [Абдулла-хан], который являет собой место восхода красоты и величия славы, после переселения из этого мира [Пир-Мухаммад-хана], да осветит бог доказательство его, — отца его (Дин-Мухаммад-султана) — изволил передать последнему Балхский вилайет, а не завладел им [сам]. [Хан] постоянно покровительствовал [Дин-Мухаммад-султану], опекал его, выражал исключительную дружбу и оказывал безграничные милости ему. В ответ на это [со стороны Дин-Мухаммад-султана] выявились лишь признаки вражды [к хану]. Проницательный государь [Абдулла-хан] много раз, подняв покрывало подозрения с лика истины, наставлял его, чтобы тот взялся рукой надежды за седельные ремни вечного счастья хана, подобного Искандару, с помощью великого и славного [бога] вывел корабль устремлений из моря гибели к берегу спасения.
Месневи
Не выпускай из рук пояс счастливцев,
Не уклоняйся от беседы с мудрецами,
Ведь шип дружит с розой,
Делает благоуханными и края гиацинта.
Однако по причине крайнего тщеславия, чрезмерного самомнения он, [Дин-Мухаммад-султан], закрывал двери в доме сердца замком высокомерия и надменности и ни за что не слушал советов наставника-разума, который является учителем, раскрывающим тайны.
Что же касается причины по существу, то она заключается в следующем. Его величество [Абдулла-хан] со свойственным [ему] умом и прозорливостью всегда согласовывал [свои действия] с благословенным хадисом вождя людей [Мухаммада], да будет над ним мир: “Остерегайтесь проницательности мусульманина, ибо он смотрит светом Аллаха”[188]. Оком проницательности он всегда видел на страницах его положения дел, на лике его устремлений приметы упорства и упрямства, признаки смуты и мятежа. Отношения дружбы, любви, искренности и особое отношение, /158а/ которое [хан] проявил [к нему], никак не проникли в его (т. е. Дин-Мухаммада) сердце, не знающее притворства и обмана.
Словом, по [упомянутым] причинам хакан, неограниченный властелин [Абдулла-хан] вложил ноги решительности в стремена и, отправившись в поход на Термез, бросил аркан завоевания до зенита сферического неба, до высшей точки солнца.
Месневи
Шах, напоминающий Искандара, чей трон [подобен трону] Джамшида,
Победоносный [хан], обладающий знаменем, [сверкающим], как луна, счастьем, [ярким], как солнце,
Поднял знамя, подобное блестящему солнцу,
Выше неба для завоевания Термеза.
Он двинулся с войском, которому сопутствует победа,
Таким образом, что пришла в движение земля.
Звук трубы поднялся выше Плеяд,
Кончик знамени коснулся высокого неба.
Дробь барабана была столь сильной,
Что от этого закружился небосвод.
Согласно приказу великого и славного [Абдулла-хана] счастливые таваджии последовательно, один за другим отправились в разные стороны и доставили приказ о том, чтобы победоносное войско, приготовившись к походу на Термез [сроком] примерно на один год, явилось к подобному небу двору [Абдулла-хана], заимствовав скорость у северного ветра, спеша, как только можно, ни в коем случае не замедлило бы [с прибытием].
Месневи
Выступили войска отовсюду,
От каждой страны [войско], упорное [в битве].
Из султанов Самарканда Джаванмард-султан, [который] по воле судьбы внешне выражал повиновение [Абдулла-хану], послал в стан [хана], подобный вселенной, своих сыновей Абу-л-Хайр-султана и Музаффар-султана. Сыновья султана еще в пути встретились со свитой его величества шаха [Абдулла-хана] и присоединились к остальному [его] войску. Они сочли за великую честь и счастье поцеловать руку справедливого, правосудного государя и были одарены почетными халатами и обласканы царскими дарами.
Когда от пыли, [поднятой] победоносным, ревностным войском, воздух Термеза заблагоухал ароматом китайского [мускуса, Абдулла-хан] с исключительной верой и чистыми помыслами проявил усердие, прося помощи у святых душ благочестивых [мужей], которые покоятся в этой священной земле, в этой благословенной местности. В частности, [он посетил] лучезарные места погребения, благоуханные могилы саййидов, [а также] благодатную, обильную светом могилу полюса святых ходжи Мухаммада-Али Термези[189], да будет священной тайна его, и великого шейха, единственного во [всех] странах мира, шейха Абу Бакра Варрака[190] и других великих шейхов, благословение великого Аллаха над всеми ими! Получив лучи счастья, В избытке чувств [хан] проявил щедрость, раздав многочисленные дары, обильную милостыню муджавирам[191] тех мест, подобных раю. Остальных достойных мужей, [той страны хан] одарил и осчастливил золотом и серебром, [дав их] в виде обета.
Когда окрестности этой крепости, подобной небесной, /158б/ стали местом расположения