я горел желанием поручкаться с Джорджем Бушем, но отказываться от получения такой своеобразной ачивки не стал.
Сам американский президент мне не понравился. Сухарь какой-то с фальшивой улыбкой и холодным рукопожатием. Как будто моя ладонь оказалсь в руке у трупа, честное слово. Но другие участники этой встречи. Прежде всего американцы были на седьмом небе. У того же Майка улыбка не сходила с лица все те полтора часа что Миннесота была в белом Доме.
— Я слышал о вас, молодой человек, — сказал мне Буш. Вас уже считают чуть-ли не величайшим хоккеистом всех времен.
— Думаю так говорить несколько преждевременно, господин президент, — ответил я, — но я к этому стремлюсь.
— Стремитесь, это очень похвально. Жалко что вы не американец, конечно. Но всё равно, ваша история это поразительный и очень поучительный пример.
— Кому как, господин президент, я напротив очень рад что родился русским и являюсь гражданином Советского Союза. Можно сказать что я этим горжусь.
— Гордится своей родиной это очень похвально, молодой человек, да. Тем более что Советский Союз сейчас уже совсем другой, он на пути очень правильных преобразований, которые будут полезны как вашей стране так и всему миру.
Вот козёл, по другому не скажешь! Полезные преобразования, ну да, ну да. От этих полезных преобразований мою страну скоро разорвёт на части, а такие как Буш будут только аплодировать этому.
Настроение у меня сразу же испортилось и больше я в Белом Доме и слова никому не сказал.
На совместной фотографии я был единственным человеком кто не улыбался и твёрдо решил что больше я сюда ни ногой. Если мы выиграем кубок в этом году то в следующем Белый Дом обойдётся без Саши Семенова.
* * *
Из-за этих двух визитов, к Бушу и Боумэну, наш тренерский штаб решил что из Вашингтона мы сразу полетим в Чикаго. это создавало опеределенные неудобство для тех кто в прошлом году за нас не играл. они-то не были приглашены в Белый Дом. Но в итоге обошлось без приключений и команда благополучно собралась вместе.
Наш матч должен был открывать игры плей-офф. Всего же в первый день помимо игры Чикаго — Миннесота должны были состояться еще три встречи. Все в конференции Кемпбелла.
Наша игра ранняя, даже очень мы начнём уже в 12 дня. Потом, в три стартуют Сент Луис — Торонто, в шесть вечера Калгари — Ванкувер и и в девять Эдмонтон — Лос — Анджелес. Всё по местному времени.
это расписание было составлено в угоду телевизионщикам и позволяло показывать все игры в прямом эфире и на одном канале. В Канаде вещателем выступал TSN, а в США FOX.
Конференция принца Уэльского стартует на день позже и как и у нас все четыре игры будут идти одна за другой.
День перед первым матчем плей-офф мы провели достаточно спокойно, пара легких тренировок и всё.
Утром перед игрой я проснулся как обычно, позавтракал, немного размялся, традиционно поиграл в свою электронику и мы поехали на стадион. Гонка за кубком Стэнли сезона 1989–1990 началась!
Глава 15
Я шёл по подтрибунным помещениям арены в Чикаго, слышал, как впереди уже заводятся трибуны, смотрел на своих товарищей по команде и думал о букве «C» на моей груди.
Сегодняшний матч станет первой игрой плей-офф, в которой я выведу команду на лёд, будучи её капитаном.
В прошлом году Брайан был нашим капитаном, и он же исполнял эту обязанность вплоть до аварии. Но сегодня Брайан даже не является ассистентом капитана. Буквы «А» носят Мёрфи и Модано.
Я думал, что это будет проблемой, но нет. Беллоуз несколько раз повторил, что не видит никакой проблемы и, наоборот, моя кандидатура представляется ему самой лучшей.
Не то чтобы его мнение имело какое-то решающее значение, но вопрос о капитанстве чисто теоретически мог подпортить химию внутри нашего звена. А она, химия, в условиях недостаточной физики, очень и очень важна.
В конце декабря прошлого года наша встреча в первом раунде с Чикаго считалась чем-то очень маловероятным. Что Миннесота, что её сегодняшний соперник здорово усилились в межсезонье, а потом продемонстрировали еще и очень приличный старт. Мы уверенно лидировали во всей лиге, а Чикаго шёл в нашем дивизионе вторым, обгоняя и Сент-Луис, с набравшим фантастическую форму Халлом, и пару Торонто — Детройт.
Именно кто-то из последних, или кленовые листья, или красные крылья, назывались нашими наиболее вероятными соперниками. Притом небольшое преимущество отдавали как раз Детройту.
Но в январе всё изменилось. Чикаго сохранил свою стабильность, а мы, напротив, посыпались, как и Детройт, собственно.
И в результате мы имеем то, что имеем. Первым соперником в плей-офф для нас станут именно «чёрные ястребы».
И, если честно, мне это очень нравилось! То, что показывает Чикаго на льду, нам очень и очень подходит. Тот же Сент-Луис был бы куда менее удобен.
Всё дело в том, что Чикаго — достаточно недисциплинированная команда. В регулярке они провели на скамейке штрафников на 600 с лишним минут больше, чем Сент-Луис. И при этом, что тоже очень важно, это не было связано с какой-то запредельной грубостью или драками. Нет, Чикаго подводила дисциплина, стиль и уровень игры их защитников.
В условиях того, что у нас чуть ли не треть команды только что с больничного, очень выгодно играть против соперника, который априори будет удаляться больше, чем ты. На адекватную игру в равных составах нас вполне могло и не хватить, особенно в первых матчах серии.
Правда существовала ненулевая вероятность того, что плохая форма наших хоккеистов сыграет с нами злую шутку, и как раз Миннесота будет больше удаляться. Чем ты медленнее, тем тебе сложнее обороняться в пределах правил, это одна из хоккейных аксиом.
И именно игровой дисциплине и была посвящена речь Пейджа, которую он произнёс перед игрой.
Дисциплина, строжайшее выполнение тренерских установок, концентрация, самоконтроль и еще раз дисциплина. Только это и могло принести нам успех в серии с Чикаго.
Подобные речи я слышал много раз. Что Боумэн, что советские тренера, Тихонов и Асташев, постоянно подчеркивали важность дисциплины и выполнения игровых установок.
Но они всегда оставляли как минимум моему звену простор для импровизаций. Пейдж — же не такой, он первый, кто прямо сказал мне, что в первую очередь ждёт от меня выполнения тренерских установок.
Что ж, мистер Пейдж — главный тренер, стиль работы которого меня устраивал и даже нравился.