— Олег. Хватит рыться. Пакуй всё. Закрой контейнеры. Возьми носилки — нам этого фрица до лодки тащить. — Ваня вынул из прихватизированного баула пистолет и отдал его Тане.
— Жди здесь. Э-э-э-э… Ахтунг, в общем.
А минусы… А минусов — не было! Маляренко представил счастливые глаза жены и издал победный вопль.
Все затраты и усилия окупились сторицей.
ГЛАВА 4,
в которой Иван кардинально и окончательно решает вопросы безопасности своей семьи
Он верный друг и страшный враг.
С. Г. Звонарев, строитель, бизнесмен
— Иван Андреевич, вы, конечно, человек авторитетный… — Мама Надя с сомнением поджала губы. Для неё это было выражение крайней степени неудовольствия.
«Угу, как там было… „ты, Доцент, вор, конечно, авторитетный…“».
Ваня зажмурился от удовольствия. Сидеть под большущим тентом на удобнейших раскладных креслах было чертовски приятно. Особенно если учесть, что тент стоял на НАБЕРЕЖНОЙ — часть берега возле пирса Мария велела очистить, замостить и озеленить. И сложить из камня стационарный мангал. Хозяин, когда вернулся из своего второго южного похода, на какое-то время потерял дар речи. Это было очень круто. Это был показатель. Иван впервые почувствовал, что он здесь, в этом мире, не только прекратил «выживать», но и стал просто жить в своё удовольствие! Да что там — он стал получать от этой жизни просто-напросто курортные блага! Посидеть вот так, тихо, по-семейному, вечерком на пляже у моря, под шашлычок и кувшинчик бражки — милое дело!
С тех пор как Иван объявился в порту вместе с тремя немцами и кучей разного барахла, прошло уже два месяца. «Беда» сделала уже пять рейсов за имуществом германской армии и сейчас, ведомая эрзац-капитаном Алексом и его юнгой Таней, совершала шестой. Рабочие, вкалывавшие на строительстве домов для Олега и Семёныча, увидав на моряках новенькую форму и, самое главное, шикарные тяжёлые ботинки, резко ускорили работы. Шеф, окинув мудрым взором заложенные фундаменты, с барского плеча пообещал каждому, кто себя проявит на трудовом фронте, по точно такому же комплекту. Энтузиазм подскочил сразу на триста процентов. За три года жизни в диком мире проблема с одеждой почти для всех стала очень актуальной. А про обувь и говорить было нечего — это была просто беда. Гонцы, отправленные за Доком, растрезвонили об Ивановом хабаре на весь Бахчисарай, и через три дня к порту пришло ещё пятнадцать человек, сильно желавших поработать на Маляренко.
Надо сказать, что Иван, раздавая рабочим одежду и обувь сверх обещанного, не только стимулировал их к трудовому подвигу, но и, самое главное, заботился об этих людях. Зимы, как ни крути, были прохладными, и людей, даже чужих, следовало беречь. Да и отношение бахчисарайских ребят к Ивану, и без того опасливо-уважительное, стало совсем уж трепетным. На Семёныча, Борю, Сашку, Агрономыча и Олега смотрели с откровенной завистью.
Док, обалдевший от немыслимого количества лекарств и прочих медицинских прибамбасов, смог спасти Франца, заново переломав и сложив ему кости и заодно вычистив от осколков раны. И хотя замотанный по уши немец до сих пор лежал и не вставал, но он медленно и уверенно поправлялся. Со вторым инженером чуда не произошло. Как Док потом объяснил — Таня перекормила несчастного антибиотиками, начисто убив его иммунитет. И, кстати, об антибиотиках, не желает ли Иван Андреевич поделиться фармакопеей с ним, с Доком, исходя, так сказать, из гуманитарных соображений?
Иван не пожелал и, вручив опечаленному Доку пару отличных ботинок, отправил того обратно в Бахчисарай.
Потом, на новеньком, «в масле», ослике в порт приехал Стас и попробовал выпросить пистолет. Иван презентовал ему очередную пару ботинок и сделал вид, что не понимает, о чём речь. На заднем плане внушительно дефилировал вооружённый автоматом Олег.
И вот сейчас, через два месяца после начала всей этой кутерьмы, в Севастополь явилась тяжёлая артиллерия в виде деда и мамы Нади.
Мама Надя надавила больнее всего. Она надавила на совесть Ивана, рассказав ему о бедных, раздетых-разутых детях. Маляренко «поплыл». К такому бабьему прессингу он не был готов абсолютно. Как всегда, в трудную минуту на помощь пришла жена. Выпятив свой, пока ещё небольшой животик вперёд, она доступным и простым языком посоветовала маме Наде «на чужой каравай…» и так далее. И вот мама Надя делала последнюю попытку выпросить у Ивана кое-что по списку Дока.
— Надежда Фридриховна. — Иван был безукоризненно вежлив, ибо он понимал, как нелегко этой гордой женщине ПРОСИТЬ, — конечно, вы, лично, получите от меня в подарок некий минимум лекарств…
Загоравшая по соседству Маша негодующе фыркнула, но перечить мужу не посмела.
— …но, конечно, не столько, как просит ДОК.
Надя благодарно улыбнулась — Иван спасал её реноме. Вокруг была куча «греющих уши».
Самым «конкретным пацаном» оказался дед Федя. Он выяснил у Семёныча, что тому нужно для стройки, поторговался и, взяв авансом десяток тонких шерстяных одеял, уехал домой выполнять заказ. Стройка из разряда «ударной» перешла в «сверхударную».
— Ванечка. — Маша ластилась, как котёнок, водя рукой мужчины по своему животику, — а когда дед мебель привезёт?
— Ну. — Иван сонно повернулся на бок, — месяц где-то… спи!
— А когда у нас электричество будет?
— Будет… — Иван зевнул. — Спи!
Утро началось с переполоха. В усадьбу прибежала измученная Светлана и сообщила, что на посёлок снова напали «эти уроды» и едва не украли нескольких женщин. Стас с отцом, с Серым и оставшимися мужиками сумели отбиться, но почти все они получили ранения. Даже Док. И что тяжелее всего досталось Станиславу и дяде Гере. Женщина упала, а все женатые мужики дружно бросили работу и рванули «на выход».
«Блин. На хера мне четыре пистолета? Солить?»
— Стоять!
Тяжёлый рык босса остановил всех. Маляренко своей мощью подавлял, пугал и восхищал одновременно. Сейчас Иван явно ничего не видел, глаза его налились кровью, а взгляд замер где-то за горизонтом.
«Там же Серёжка маленький! Ах вы… Всех убью! Убью! Убью!»
Планка рухнула, Маляренко страшно, нечеловечески замычал.
Шлёп! Маленькая ладошка наотмашь приложилась к лицу. Шлёп! Шлёп!
«А? Чего это?»
Шлёп!
«Её глаза. Почему они такие злые?»
Шлёп!
— Маша… — голос Вани сипел, — ты чего?
— Пойдём.
«Пойдём».
Маленькая ладошка взяла Ванину руку и куда-то повела за собой. Маляренко шёл, не чуя под собой ног. В голове стучалась только одна мысль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});