Читать интересную книгу Эд, граф Парижский и король Франции (882-898) - Эдуард Фавр

Находясь в Вормсе, Эд присутствовал при коронации Цвентибольда[831], ставшего правителем Лотарингии. С этим человеком, которому предстояло сыграть в истории Западно-Франкского королевства определенную роль, надо познакомиться.

Лотарингия существовала на карте лишь постольку, поскольку это отвечало династическим интересам. Узкая территория, расположенная между двумя государствами очень разной природы, романским и германским, не имевшая ни естественных границ, ни национального, ментального или языкового единства, она по самому своему положению была обречена склоняться то к одному, то к другому соседу, которые в равной мере на нее зарились, и никогда не знать внутреннего спокойствия. Такая неопределенность отворяла ворота всем дурным страстям, и один хронист того времени[832], похоже, не делает различия между разбоями местной знати и вторжениями норманнов. Император Карл III ничего не сделал, чтобы исправить это плачевное положение: епархии и монастыри обращались в прах, духовенство пало очень низко, светские магнаты занимались грабежами и предавались всевозможным злоупотреблениям. Лотарингия, с 880 г. целиком входившая в состав Восточно-Франкского королевства, признала Арнульфа. Тот в 888 г. собрал лотарингское духовенство в Меце и сумел привлечь его симпатии, равно как и симпатии светских магнатов; в 891 г. он разбил в Лотарингии норманнов, а в 895 г. проехался по этой территории, продолжая организационную деятельность. Но центр тяжести его власти находился никоим образом не на западе королевства, так что у него возникла мысль превратить эту столь ненадежную область в заслон для своего государства; ее надо было передать в сильные руки, и, соответственно, он подумал о своем незаконном сыне Цвентибольде.

Последний родился, вероятно, в 870 г.; в 889 г. Арнульф, уже озабоченный улаживанием вопроса наследования престола, предложил магнатам, поскольку законных детей у него не было, признать наследниками обоих его бастардов — Цвентибольда и Ратольфа; магнаты согласились удовлетворить желание Арнульфа только в случае, если у него не будет детей от законной жены; последняя в 893 г. произвела на свет Людовика. Таким образом, Цвентибольд утратил всякое право на наследование; отец, очень любивший его, задумался, куда бы его еще пристроить. Уже после убийства Мегингауда в 892 г. Арнульф отдал ему часть бенефициев последнего; в 894 г. король открыто говорил, что даст ему Лотарингию в качестве королевства; в 895 г. он преодолел сопротивление, какое вызывал этот замысел; на Вормсском собрании он короновал сына лотарингской короной и сделал совершенно независимым королем. Королевство последнего включало все составные части бывшего королевства Лотаря II, еще относившиеся к Восточно-Франкскому королевству, то есть Фризию, Эльзас и Брейсгау, а также часть Бургундии, не входившую в состав королевств Бозона или Рудольфа. Держать в узде такой переменчивый, хитрый, подвижный и воинственный народ, как лотарингцы, охранять форпосты Восточно-Франкского королевства было задачей непростой, и можно удивиться, что Арнульф доверил ее молодому человеку с импульсивным характером, еще не выказавшему реальных способностей, поскольку всего два похода, какие тот уже совершил — в 893 г. в Италию против Гвидо и в 894 г. против Рудольфа Бургундского, — славными назвать было никак нельзя. 30 мая 895 г. он подписал свой первый королевский диплом[833].

После коронации лотарингского короля, симпатии которого он, похоже, не сумел снискать, Эд, счастливый, что поездка завершилась удачно, поспешил вернуться к себе в королевство. Эскорт из доблестных мужей, взятый им с собой, ему пригодился: на обратном пути он встретил Фулька, конечно, тоже с хорошей охраной, который направлялся к Арнульфу, чтобы выполнить полученный от него приказ[834] и отстоять дело своего государя, от имени которого он тоже вез дары. Эд и его люди бросились на противников, издавая воинственные кличи; архиепископ с трудом спасся бегством, а граф Адалунг, сопровождавший его, был смертельно ранен[835]; багаж разграбили. Возможно, Карл поступил благоразумно, не подвергнув себя опасности подобной встречи. Продолжил ли Фульк свой путь? Маловероятно; в любом случае Арнульф, похоже, вынес свой вердикт и больше не желал вмешиваться в дела Западно-Франкского королевства; обоим претендентам на престол отныне придется иметь дело с его сыном Цвентибольдом.

В своем новом королевстве Цвентибольд получил полную королевскую власть. Первое, что он сделал, — это начал враждебные действия против «верного» и союзника своего отца. К нему прибыли сторонники Карла и, чтобы добиться союза с ним, уступили ему небольшую часть королевства[836], вероятно, часть графства Лан или Порсиан[837], — впрочем, это была потенциальная уступка, ведь все владения у них отобрали. На этом условии Цвентибольд согласился помочь родственнику; но он поддержал дело Карла Простоватого лишь потому, что видел в этом собственный интерес и возможность расширить свое королевство[838]. Он собрал большую армию и пошел на Лан, который осадил; это был обещанный город, он искал прежде всего своих выгод. Карл подошел на соединение к нему; они долго сражались под Ланом и приложили большие усилия, чтобы его захватить. Однако Эд не пришел на помощь городу; это бездействие объяснить было бы трудно, если бы один анналист не привел его причины, впрочем, отнюдь не политические: «узнав о союзе Карла и Цвентибольда, Эд сделал вид, будто не слышал о нем, поскольку его люди очень устали; он перешел Сену и удалился в верную себе Нейстрию»[839]. Эта усталость окружения короля после более чем года непрестанной междоусобной войны понятна; решимость Эда снижали также утрата Арнульфом интереса к делам Западно-Франкского королевства и перспектива появления нового врага, с которым придется сражаться на восточных границах. Это был первый симптом упадка его духа, который столь ясно проявится при очередном вторжении норманнов. Может быть, Эд выбрал Тур, чтобы там поселиться; во всяком случае 14 июля он был там[840]; в тот период он выполнил просьбу епископа Ренона Анжерского, который был ему неизменно верен.

Осада Лана[841] продолжалась, но вскоре в лагере осаждающих возник разлад: сторонники Карла очень быстро заметили, что Цвентибольдом двигали лишь честолюбие и страсть к завоеваниям, а их дело вполне могло быть ему безразлично. Зародившись, это недоверие могло только усилиться, и постепенно Карл и Цвентибольд оказались во главе двух скорей враждебных, чем союзных лагерей. Напряжение, какое создавалось в результате такого положения дел, еще более возросло в результате неожиданного события: Балдуин, граф Фландрский, его брат Рауль[842], вероятно, граф Камбрейский, и граф Ренье Длинношеий перешли в лагерь Цвентибольда[843]; тот их, конечно, принял, поскольку старался любыми средствами осуществить свои амбициозные планы и, возможно, надеялся округлить свое королевство за счет Фландрии.

Балдуин, когда-то оказавший сопротивление Эду, далее признавший его, потом снова восстал против него, перешел на сторону Карла, но покинул последнего, чтобы присоединиться к иностранному государю. Склонность его к измене, вероломству не вызывает сомнений: способствуя борьбе всех этих разнузданных амбиций, он рассчитывал верней укрепить свою самостоятельность, чем мог бы это сделать в более спокойное царствование.

После того как между союзниками началась распря, неудивительно, что Рауль Камбрейский принял сторону Цвентибольда: ведь Камбре входило в состав Лотарингии. Рауль вмешался в дела Западно-Франкского королевства потому, что приходился родственником Балдуину, потому, что был аббатом монастыря Святого Петра на горе Бланден[844] и, наконец, может быть, потому, что недавно ночью и с помощью измены захватил Перонн и Сен-Кантен.

Ренье по прозвищу Длинношеий[845] принадлежал к очень знатному и могущественному семейству с берегов Мааса; очень вероятно, что он был родственником Каролингам. Его отец, похоже, похитил дочь императора Лотаря, увез ее в Аквитанию, чтобы жениться на ней против воли этого государя, а потом изъявил покорность и получил графство на берегах Мааса. Центр власти его сына Ренье располагался на левом берегу этой реки, владел он также ее устьем, землей Хаспенгау и, может быть, Эно. Рано включившийся в борьбу с норманнами, он был лихим бойцом и принял нечто вроде верховного командования их противниками, как граф Генрих. Он дал им много сражений в союзе либо с Радбодом, графом Фризии, либо с Франконом, епископом Льежским. Он был настоящим лотарингцем — смелым, предприимчивым, но также хитрым, бессовестным, заключавшим и разрывавшим союзы из соображений собственной выгоды. Возможно, он был одним из тех, кто по приказу Арнульфа поддержал Карла в 894 г. Теперь король Лотарингии был его законным государем; в любом другом случае тоже было бы естественно, что он перешел в лагерь Цвентибольда, для которого стал ближайшим другом и самым верным советником[846].