Однако Фульк использовал все средства, чтобы приобрести как можно больше сторонников среди епископов: например, в Лангре после смерти Гейлона, умершего 28 июня 888 г.[749], епископскую кафедру занял некий Аргрин, опиравшийся на поддержку своего митрополита Аврелиана Лионского и короля Эда[750], в то время как Фульк выступал против него, желая поставить на эту кафедру Теутбальда, который тоже был родственником последнего Каролинга[751], как и Анскерик, и на которого он мог положиться. Здесь обнаруживалась и глухая враждебность в отношениях Эда и Фулька, несмотря на внешнее примирение. Аргрин занимал епископскую кафедру два года и три месяца, а в конце 890 или в на чале 891 г. Теутбальд изгнал его из Лангра[752]; для Эда это было поражением. Отныне лангрская кафедра, несмотря на соперничество, длившееся некоторое время, оказалась занята противником, который не замедлил обнаружить себя: в 893 г. Фульк писал Теутбальду как преданному стороннику, интересуясь событиями в Аквитании и действиями Ричарда Бургундского[753].
Аналогичные события происходили в Шалоне-на-Марне.В 893 г.умер епископ этого города[754]; духовенство и народ, с согласия Эда, немедленно избрали епископом священника по имени Бертарий; но Фульк отказался его рукополагать и назначил визитатором епархии Гериланда Теруаннского, чтобы он получал содержание с этой кафедры, пока, как надеялся Фульк, окончательно не станет там епископом. Фульк приложил все усилия, чтобы добиться от папы перевода Гериланда в Шалон и назначения в Теруанн нового епископа. Поняв, что его старания тщетны, он рукоположил в епископы Шалонские некоего Манциона, который, похоже, не отличался хорошей репутацией; потом, когда Бертарий захотел поехать в Рим, Фульк велел его задержать, исторг из его церкви и отправил на месяц в изгнание. Рукоположение Манциона вызвало серьезные возражения, его открыто осудили многие коллеги-епископы, но, несмотря на упреки папы по адресу Фулька, оно стало окончательным, и эта кафедра оказалась в руках архиепископского ставленника.
Истории в Лангре и Шалоне показывают, что Фульк более чем кто-либо другой способствовал распространению в лоне церкви последствий междоусобной войны. В Шалоне Эд поддержал права церкви против Фулька, которого папа строго осудил и вызвал в Рим. Архиепископ уже давно должен был приехать в этот город; папскую курию раздражали его бесконечные провоЯочки, продолжавшиеся при Адриане III, Стефане V, Формозе и при Стефане VI[755]. Последний пригрозил ему каноническим приговором; тем не менее в Рим Фульк так и не поехал.
Первое собрание всех врагов Эда состоялось в Реймсе[756]; там было решено вновь собраться в этом городе на день Очищения Богоматери, то есть 2 февраля 893 г., и обнародовать только что принятые решения — восстать против Эда и возвести на престол Карла. Заговорщики пригласили последнего, но по какой-то причине, — может быть, они просто хотели, чтобы коронация произошла в воскресенье[757], — они поторопили события, и 28 января 893 г.[758] Карл был коронован, разумеется, Фульком, в базилике Сен-Реми, в окружении многочисленных приверженцев[759].
893
В начале 893 г. Западно-Франкское королевство являло собой странное и печальное зрелище. На самом севере Фландрия признавала только Балдуина; во «Франкии» почти всеобщий подъем[760] возвел на трон ребенка, последнего отпрыска легитимного каролингского рода. Зато Нейстрия все еще стояла на стороне того, кто был избран в 888 г.[761], а сам он ездил по Аквитании, пытаясь подчинить одних и укрепить верность других. Однако у Эда пока оставалось несколько сторонников в самой «Франкии»: не говоря уже о Дидоне, епископе Ланском, и о Гонорате Бовезийском, он еще с восшествия на престол сохранял добрые отношения с неким графом Альтмаром, который неизвестно когда и, очень вероятно, от самого Эда, получил аббатство Сен-Медар в Суассоне. Это аббатство неизменно хранило верность Эду, который построил ему укрепления для обороны от норманнов, а в 893 г., в самый разгар гражданской войны, подтвердил его привилегии; судя по хронике монастыря, там очень тепло вспоминали об этом государе.[762]
Юго-восточней, в области, о которой Рихер писал, что она всецело предана Карлу, Эд тоже сохранил сторонников — Франкона, епископа Неверского[763], и Адальгария, епископа Отенского, которого он назначил канцлером взамен Анскерика. Наконец, большую помощь Эду оказывал брат Роберт, чей сан «маркграфа», «герцога франков», среди этих непрерывных смут приобрел всю свою важность.
Едва Карл был коронован, как Фульк добился от него передачи себе аббатства Святого Мартина в Туре[764], которое было, так сказать, наследственным в семье Роберта Сильного и образовало центр ее власти. Потом он стал искать для короля, только что им созданного, могущественных союзников. Он легко вступил в союз с папой.
Папский престол в то время занимал человек очень одаренный, очень честолюбивый, который испытал удивительные перемены участи[765]. Первоначально — епископ Порто, Формоз отличился при Николае I в 867 г. как миссионер в Болгарии; по возвращении он стал пользоваться доверием папы Адриана (868–872); этот понтифик в 869 г. поручил ему важную миссию в Западно-Франкском королевстве. В начале понтификата Иоанна VIII (872–882) он занимал столь же блестящее положение и в 875 г. был направлен к Карлу Лысому с приглашением в Рим для императорской коронации. Возглавив партию противников папы, в 876 г. был осужден, отлучен и лишен епископского сана. Тогда он укрылся в Западно-Франкском королевстве у Гуго Аббата, который тоже был противником италийской политики Карла Лысого; в 878 г. воспользовался прерыванием папы в Галлии, чтобы явиться к нему и добиться разрешения вернуться в лоно церкви в качество мирянина; взамен он клятвенно обязался не возвращаться в Рим и не предпринимать ничего ради повторного обретения епископского сана. Формоз оставался в Западно-Франкском королевстве до тех пор, пока Марин, преемник Иоанна VIII, в 883 или 884 г. не вернул ему епископский сан и не разрешил возвратиться в Рим. Вскоре Формоз восстановил всё былое влияние, а в 891 г. сам получил папскую тиару. Долгое пребывание у западных франков во время опалы объясняет, почему он питал интерес к делам этого королевства.
Карл написал ему[766], с тем чтобы вверить себя молитвам церкви, просить о благословении, присылке освященной гостии и о том, чтобы папа берег союз с Гвидо Сполетским. Формоз ответил ему письмом[767], где давал ценные советы, ясные и краткие указания, как тот должен себя вести в королевстве, и в залог любви прислал запрошенную освященную гостию. Фульк тоже написал папе, чтобы получить совет и поддержку в связи с преступлениями Эда и необходимостью его обуздать[768]. Фульку в то время следовало бы находиться в Риме и участвовать в соборе, созванном на 1 марта 893 г., куда папа особо приглашал его[769]; но покидать Западно-Франкское королевство для него было не время. Он искал также союза со своим родственником Гвидо Сполетским, который достиг пика могущества и надел на себя две короны — короля Италии и императора. После неудачной вылазки 888 г. Гвидо, похоже, прервал все отношения с Фульком; поэтому тот попытался восстановить связь; он выражал удивление и печаль оттого, что Гвидо столь долго не дает ничего знать о себе и своем благополучии[770]. Он просил принять участие в короле Карле, выказать ему, Фульку, чувства, каковые родственник должен питать к родственнику, и как можно быстрей дать ему знать о своих намерениях по отношению к нему. Он также просил прислать письмо или гонца для заверения Карла в дружбе. Как будто желая предоставить доказательство искренности своего чувства и залог примирения, он предупреждал, что Арнульф не хочет оставаться с ним [Гвидо] в мире[771]; это сообщение могло быть для Гвидо очень важным.
Понятно, что у Арнульфа, который был соперником Гвидо и хотел отобрать у него императорскую корону, перспектива восстановления отношений между Фульком и его могущественным родственником могла вызвать некоторое беспокойство: не хочет ли архиепископ, поддавшись личным амбициям, вернуться к замыслу 888 г. в ущерб Карлу? Зачем этот союз с врагом, на которого он, Арнульф, готовился идти походом? Почему Фульк не короновал Карла раньше? Почему он не посоветовался с ним, Арнульфом, признавшим королевскую власть Эда и сделавшим этого короля своим «верным»?[772] Таковы были вопросы, которыми мог задаться Арнульф, так что он поначалу выказал враждебность к Карлу Простоватому и не уступил требованию Формоза поддержать родственника[773].