— Тихо! – я поднял руку, обрывая друга, который собрался продолжить речь. – Слушай, действительно какой‑то шелест!
Среди ночных звуков появилась новая нота. И вправду, очень похоже на, то ли перестукивание, то ли шелест костей… Будто кто‑то связал несколько мелких косточек и повесил эту связку на ветру. Но главное, что звук раздавался сразу с нескольких сторон.
— Посмотрим? – Молин тоже услышал шелест. Он боялся, но о том, чтоб как‑то выказать свой страх, не мог и подумать. – Вроде там шелестит.
Мы пошли на звук. С каждым шагом он становился все сильнее и сильнее. Все приближался… Вряд ли там что‑то крупное, но звук приходил с разных сторон и тех, кто его издавал было, судя по всему, много.
— Смотри, шевелится что‑то! – я указал на мелкую, напоминающую камень, размером с кулак, тень, медленно перемещающуюся на фоне белого песка.
Молин, уже не особо опасаясь – ведь источник звука оказался гораздо меньше его! – подошел к «камушку», нагнулся… Затем, еще до того, как я успел его догнать, вытащил меч и резко ударил вниз. Раздался негромкий хруст и что‑то пискнуло.
— Паук какой‑то. – Молин поднял к моим глазам острие меча, на которое было нанизано какое‑то паукообразное существо, размером с ладонь.
— Выкинь гадость! – отшатнулся я. Хоть это и странно для выросшего в Трущобах, но я с детства не люблю пауков и прочую ползающую дрянь!
— Зачем? – Молин хихикнул. – Покажем добычу ребятам!
Возле костра ничего не изменилось – все так же кто‑то, борясь со сном, смотрел на огонь, а кто‑то опасливо оглядывался по сторонам.
— Ну что? – поднял голову Ламил.
— Вот! – Молин гордо протянул ему свой меч. – Паука убили.
В свете костра добычу Молина стало возможно рассмотреть во всех подробностях. Круглое тельце, покрытое серым, полосатым хитином, шесть суставчатых лап сложены и прижаты к животу, внушительные клешни… паук с плешнями?
— Это краб, а не паук. – Ламил осмотрел добычу и кивнул каким‑то своим мыслям.
— Краб? – оживился Ретон. – Говорят, они вкусные…
— Если вкусные, то мы скоро наедимся до отвала. – Баин, не отрываясь, смотрел в сторону реки, откуда, все усиливаясь, доносился шелест. Все громче и громче… Закованные в хитин лапы шуршат по песку, скрежещут о кости, во множестве разбросанные по пляжу. Ко всему этому прибавляется еще один звук – тихое клацанье.
— Господин десятник, – Молин стряхнул свою добычу на песок у костра, – разрешите пойти насобирать этих крабов? А то сухари уже заканчиваются…
— А на посту кто стоять будет? – поинтересовался десятник.
— Так мы ж быстро! – парировал Молин. – И не всем скопом, а втроем…
— Хрен с тобой! – махнул рукой Ламил. – Далеко только не отходите.
— Баин, ты идешь? – меня Молин не спросил. Так уверен, что я и сам не против поохотится на крабов? Лично я даже не уверен, что смогу заставить себя съесть эту гадость, какой бы вкусной она ни была!
— И как мы их собирать будем? – спросил я. – Живыми, что ли?
— Возьмите копья. – посоветовал Ламил. – Только руки берегите. Эти твари сильно кусаются.
Поначалу, сбор крабов показался делом простым и увлекательным. Действительно – охота. Мы отошли на несколько десятков шагов к реке и принялись высматривать добычу. Раз! Баин ударил копьем по ему одному видимой цели и продемонстрировал улов – на наконечнике копья все еще шевелится довольно крупный краб. Добыча отправилась в сумку и Баин принялся снова вглядываться в песок под ногами. Какое‑то движение… Я с хрустом насадил на копье краба. Какой‑то он мелкий… Ну да ничего – небось сойдет!
В поисках крабов мы все дальше отдалялись от костра. Копья били все чаще, сумки быстро наполнялись добычей. Я оглянулся – мы уже больше чем в полусотне шагов от остальных. Клац!
— Это еще что? – Молин присел на корточки и принялся разгребать песок. – Какое‑то железо…
Из‑под песка показался вначале закругленный край, а потом, когда Молин откопал полностью – небольшой выпуклый диск.
— Потом посмотрим. – света, чтобы рассмотреть находку, явно не хватало. Молин и не рассматривал. Он просто бросил диск в направлении лагеря и продолжил охоту на крабов.
Копья били уже практически безостановочно. Выбирали только самых крупных крабов. Такую мелочь, как моя первая добыча, уже просто отбрасывали в сторону и искали цель покрупнее. Мы даже устроили соревнование – кто убьет самого большого краба. Пока первенство в нем держал Баин – ему попалось настоящее чудовище! Размер краба–рекордсмена превышал размер человеческой головы, а клещи, казалось, способны легко откусить палец! Увидев этого монстра, Молин только присвистнул и тут же пообещал, что не уйдет отсюда пока не найдет краба еще большего. Мы настолько увлеклись, что даже не заметили, что песок шевелится уже практически везде вокруг. Крабы–крабы–крабы… Большие и мелкие, ползут под песком, оставляя за собой змеящиеся дорожки, и бегут по песку. К нам бегут… От реки к лагерю…
Вскрик и ругань Баина прозвучали настолько неожиданно, что я даже промахнулся по очередному крабу.
— Укусил, зараза! – Баин смахнул копьем краба с ноги и тут же пригвоздил его к земле.
— Ай! – вскрикнул Молин и запрыгал на одной ноге. – Да, чтоб тебя…
Охотничий азарт мигом испарился. Только сейчас я заметил, что все вокруг просто кишит крабами и некоторые из них, самые наглые, уже пробуют клешнями на прочность мои сапоги. Баин снова разразился руганью. Какой‑то резвый краб начал карабкаться вверх по моему сапогу…
— Сваливаем! – крикнул Молин и затрусил ногой в воздухе, пытаясь сбросить очередного краба.
Мы развернулись и я застыл как вкопанный. Резво перебирая лапами и расталкивая на своем пути мелочь, ко мне несется громадный, высотой чуть ли не мне по колено, крабище! Лапы чудовища даже не шелестят – хрустят по хитину своих мелких собратьев, клешни, размером больше садовых ножниц, хищно клацают. Скорее автоматически, чем осознанно, я ударил копьем. Острие наконечника проскрежетало по хитину и, оставив глубокую царапину, соскользнуло в песок. Еще удар… И еще… С хрустом давя крабов, которым не повезло оказаться у меня под ногами, я отступал назад. Что с Молином и Баином – мне не до того! Клешни клацают все ближе… Вот уже лишь пара шагов отделяет меня от шустро перебирающего лапами здоровенного краба. В этот удар я вложил всю свою силу и вес. Бить пришлось практически отвесно вниз. Наконец‑то броня краба не выдержала и с громким треском раскололась. Равновесие я удержал только благодаря тому, что оперся на пронзившее монстра копье. Краб громко пискнул, взмахнул в последний раз клешнями и затих. Тут же ногу пронзила острая боль – какому‑то крабу удалось таки преодолеть сопротивление кожи сапог. Выдернув копье из земли и даже не заметив, что пришпиленный краб остался на наконечнике, я, одновременно смахивая с ноги укусившую меня мелочь, отпрыгнул в сторону. Под ногами сплошной хруст, будто идешь по каким‑то осколкам, вокруг сплошной шелест и клацанье клешней… Я понесся здоровенными прыжками вдогонку за друзьями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});