Второй голос принадлежал спасенному мной долговцу. Сперва я ничего не понял. Потом догадался, что этот парень напрашивается на Арену… против нас. Это что еще за новости? Чем я ему так не угодил? Своей мутансткой сущностью?
Вот она, людская благодарность.
Только спустя удивительно долгую секунду до меня дошло, что этот долговец уж точно навряд ли желает мне смерти — это ведь именно он пытался возразить взявшему нас в плен уроду.
Попадись мне только этот самоходный самовар…
Но сейчас стоило думать не о мести фанатичному засранцу, а о спасении собственной шкуры и шкуры напарника. А у долговца явно имелся какой-то план — по крайней мере, мне хотелось в это верить.
— Как считаешь, они что-то задумали? — вновь подал голос Воробей, который, должно быть, подумал о том же, о чем и я. Голос он предусмотрительно понизил до шепота.
Я пожал плечами, хотя сталкер явно и не увидел этого жеста, несмотря на то, что наши глаза уже немного привыкли к темноте.
— В любом случае, мы должны рассчитывать только на свои силы, а не складывать лапки в ожидании того, когда нас отсюда вытащат.
— Ну, хорошо, — сдался меж тем хозяин Арены. — Обожди тут, сейчас вернусь — тогда уж все порешим. И замок выламывать не вздумай, ключ все равно у меня, аха-ха, — он посмеялся над собственной неказистой шуткой, а затем едва слышно хлопнула дверь — не тяжеленная металлическая, а самая обыкновенная.
Спустя несколько секунд с той стороны в дверь камеры постучали.
— Эй, узники совести, — послышался негромкий голос долговца. — Вы меня слышите?
— Да, — отозвался я, подойдя к двери. Значит, у моего должника действительно был какой-то план?
— У нас мало времени, — продолжил боец. — Арни сейчас припрется обратно, поэтому не перебивайте: вам нужно не играть в героев и постараться продержаться как можно дольше. Сперва на вас наверняка спустят мутантов. Потом придется сражаться с людьми. Если получится, я запишусь на бой против вас и помогу выиграть время до того, как явятся ваши. Змей их уже вызвал. Удачи, — долговец замолчал, и в этот миг вновь хлопнула дверь.
— В общем, — снова услышал я голос хозяина Арены, — посмотрим сперва, как они со зверьем справятся… А потом поставим вас, идет?
— Идет.
— Дуралеи вы. И нахрена вам это надо? Что, чья-нибудь слава покоя не дает, хочется лично угробить самого Зевса, а?
А вот это уже было плохо. Значит, группировщики уже поняли, кто я. Не просто какой-то неизвестный мутант. Как же, сам Зевс, гроза Нью-Йорка, убийца, монстр, террорист, или как там меня еще называли?
Оставалось лишь надеяться на то, что у наших товарищей, оставшихся на свободе, и союзников-долговцев удастся провернуть то, что они задумали. И на то, что правда о моей скромной персоне не усложнит дело.
Голоса отдалялись, опять хлопнула дверь. Мы остались в гордом одиночестве.
— Значит, нас все-таки не бросили, — Воробей вздохнул облегчением. — Во всяком случае, они хотя бы пытаются что-то сделать, а это уже ободряет.
Снова тишина.
— Слушай, дружище, а какая торгашам выгода из тех документов? — неожиданно для самого себя спросил я.
Да, видимо, я бескорыстный болван — взявшись помогать Меченому, так и не узнал, какова конечная цель всех этих манипуляций с воровством документов. Уцепившись за это дело, как за пропуск в центральные земли Зоны, я совершенно забыл поинтересоваться целями торговцев.
— Ты ведь слышал про Выжигатель Мозгов? — ответил вопросом на вопрос Воробей после небольшой паузы. Я покачал головой:
— Только упоминания.
— Тогда для начала введу тебя в курс дела. Понимаешь ли, ЧАЭС и Припять считаются центром Зоны. Чего о них только ни говорят — мол, и Клондайк артефактов там, и Исполнитель Желаний, и всякая другая дребедень для наивных раздолбаев… вот только никто так и не проверил это до сих пор. Знаешь, почему?
— Нет.
— Потому что единственный путь туда лежит через Рыжий Лес, но его перекрывает Выжигатель Мозгов. Черт знает, что это такое — то ли установка какая, аномалия или еще что — но всем, кто попадает под ее действие, сносит крышу. Хотя нет, гораздо страшнее: уничтожает разум полностью. Остается только выжженная оболочка, которая еще способна ходить, бормотать какие-то слова и, иногда, пользоваться оружием — но человека из этого уже обратно не сделать. Зомбак, разве только что не мертвый. Их называют кадаврами. Вот уж совсем непонятные твари. Вроде, люди, только спятившие… Однако и нередко на смертельные для нормальных людей ранения внимания не обращают, и ведут себя не пойми как: то можно спокойно пройти мимо, и кадавр тебя не тронет, а то атакует, даже если сидишь тихо. И друг друга не трогают почему-то. Не знаю, может, не все так просто с излучением, которое на них действует. Источник этого излучения потому и прозвали Выжигателем Мозгов. А торговцы надеются узнать, что это такое, и найти дорогу в центр Зоны. И, судя по всему, в добытых нами документах удалось найти что-то важное — ты не видел, как тогда у Бармена этого глаза довольно блестели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Чудесно, — я безрадостно улыбнулся. Сюрпризов в Зоне с каждым днем обнаруживалось все больше и больше. — Погоди, ты же говорил тогда, что вы со Шрамом побывали в центре Зоны. Как же вы прошли?
— Тогда из-за вылазки Стрелка за Выжигатель — он воспользовался каким-то научным прибамбасом — ударил выброс небывалой силы, перемешав аномальные поля. Открылись пути, которыми ранее пройти было нельзя. Мы тогда прошли через мертвый город Лиманск. Из людей в центре Зоны в основном только «Монолит» — и они здорово попортили нам тогда кровь. Вконец отбитые фанатики. Потом, после того, как бойцы «Чистого неба» и наша команда настигли Стрелка на станции, снова жахнуло, мы едва успели найти укрытие и смотать оттуда удочки. После этого дорога через Лиманск снова закрылась.
— Стрелка, — повторил я, пропустив мимо ушей последнее предложение. — Ты что-то недоговариваешь. Ты ведь знаешь намного больше об этом Стрелке, чем говорил, верно ведь?
И опять тишина.
Воробей вновь поднялся с пола, опять прошелся от стены к стене. Казалось, он обдумывал ситуацию.
— Да, знаю, — ответил он наконец. — Но я решил, что лучше пока не стоит этого раскрывать. Кто знает, к чему это приведет?
— Так что такого ты знаешь? — отставать я не собирался. По крайней мере, до тех пор, пока друг не прекратит играть в молчанку.
— Если поклянешься, что не проболтаешься ни одной живой душе. А особенно — Меченому.
— Почему? — я искренне удивился. — Он наш товарищ, и хочет узнать хоть что-то о своем прошлом.
— Удержишь язык за зубами? — проигнорировал вопрос Воробей. Я нетерпеливо кивнул.
— Даю слово.
— Он, Сань, и есть Стрелок.
Сказать, что в этот момент я был крайне удивлен — значит, не сказать ничего. Меченый должен был найти и убить некоего Стрелка, а оказалось, что Стрелок — это он сам. Не зря мне показалось, что его история похожа на мою. Пожалуй, пока что действительно не стоило ему этого раскрывать — не хотелось выбить товарища из колеи. Если, конечно, мы отсюда выберемся.
— Давно ты… это узнал?
— Когда Меченый рассказал нам о себе. И о ПДА с единственным заданием. Понимаешь ли, во время той заварушки я не видел Стрелка вблизи, но вот голос его слышал. И запомнил. И узнал сразу же. Сперва подумал — просто совпадение, подумаешь, похожи голоса, — в темноте послышался усталый вздох. — А потом, когда узнал, при каких обстоятельствах его обнаружили, и о наладоннике с заданием — вот тут все и встало на свои места. Все сходится. «Грузовики смерти»… Знаешь, у нас про них много баек ходит. Довольно стремных, надо сказать. Вроде бы, эти машины едут откуда-то из центра Зоны и вывозят мертвые тела. А тут грузовик разбился, а рядом с ним обнаружили выжившего. Нет, Сань, ошибка тут исключена. Сам понимаешь, лучше не стоит пока об этом рассказывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Понимаю, — кивнул я. — Обещаю, что не проговорюсь.
Вспыхнул свет, и мы рефлекторно зажмурились, но это все равно не спасло привыкшие к темноте глаза. Вспышка резанула не хуже ножа, и я вовремя закрыл лицо ладонями.