При этом изменившиеся нормы сексуального поведения отнюдь не означали отказа от строгих, почти пуританских нравственных норм.
Так, скажем, Гитлер очень резко осуждал проституцию как угрозу самому существованию расовой общности. А Йозефу Геббельсу мог не понравиться слишком фривольный театральный костюм актрисы – как не соответствующий арийскому женскому облику, отличающемуся привлекательностью, но не откровенной сексуальностью.
В принципе национал-социалисты вполне могли бы обойтись без подобных курьезных нововведений, не прибавлявших популярности режиму, но дело в том, что они по собственной вине попали в замкнутый круг причинно-следственных связей. Сначала они законодательно запретили аборты, затем сократили, а с 1941 года и вовсе прекратили производство и продажу контрацептивов любого рода. Параллельно велась пропаганда доселе не принятых в Германии ранних браков (в начале ХХ века ранним считался брак, заключенный в 23–25 лет) и внебрачных половых связей. А затем они были поставлены перед пугающим фактом – сотнями тысяч подпольных абортов в год.[56]
Естественно, была продумана система поощрения многодетных семей. Руководство рейха искренне надеялось на то, что рожать чаще немцев подвигнет система беспроцентных государственных кредитов – киндергельд, особо выгодная тем семьям, в которых детей больше.[57] Для матерей была введена специальная награда – Материнский крест. Предусматривалось три степени этого ордена: матерям четырех детей вручалась бронзовая награда, шести – серебряная, восьми – золотая. При этом крест не был чисто номинальной побрякушкой, а давал обладательнице весьма серьезные привилегии. В частности – льготы при начислении налогов. Для «отцов-производителей» предусматривались продленный отпуск и тоже льготы при налогообложении. Воспитание детей из многодетных семей очень во многом брало на себя государство – явление по тем временам не то чтобы беспрецедентное, но имевшее место далеко не в каждой стране Запада. Соответственно – о детях эсэсовцев заботилась СС: в состав «Лебенсборна» входило множество детских садов. В том числе и таких, которые в Советском Союзе назвали бы домами малютки – с одной лишь разницей: об их обитателях заботились по-настоящему, в полной мере. Подчас они получали питание, одежду, игрушки лучшего качества, чем могла предоставить семья.
Однако позитивные меры не помогали. В таких условиях создание «Лебенсборна» и его подразделений выглядело едва ли не естественным и само собой разумеющимся. По крайней мере для руководства СС и партии.
Впрочем, Адольф Гитлер в своих планах переплюнул верного магистра ордена. Он предполагал использовать подразделения войск СС для улучшения крови немецкого населения и для того, чтобы нордифицировать фольксдойч-диаспоры. «Туда, где состав населения не отличается чистотой крови, – говорил он во время одной из трапез в ставке, – нужно посылать элитные войска. Войска СС воспринимают возложенную на них обязанность производить на свет детей как свой долг перед народом».[58]
Генрих Гиммлер подходил к этому вопросу несколько с другой стороны: его ведомство вело настоящую охоту за «расово приемлемыми» детьми негерманского происхождения. Их собирали по всей Европе, руководствуясь внешними признаками нордической расы. «Германизации» подлежали расово ценные дети во Франции, странах Бенилюкса, Дании и Польше. Их отбирали по так называемым арийским таблицам СС, в особенной степени ориентируясь на расстояние от лба до затылка.
Впрочем, были и исключения. Так, скажем, норвежские дети процедуры измерения не проходили. Гиммлер полагал норвежцев прямыми наследниками викингов и считал, что они от рождения, на генном уровне заведомо обладают отвагой, силой и твердостью. А значит, они самой природой были созданы для воспитания в духе национал-социализма и для того, чтобы обновить и очистить германскую кровь. От браков между норвежцами и немцами ожидали особенных результатов, рождения элитного потомства, сверхгерманцев в сказочном, скальдическом смысле этого слова – духовных наследников героев старинных саг.
Гитлер, в общем-то весьма скептически относившийся к планам германизации народов Европы и заявлявший, что голландцев не стоит допускать к чему-либо более серьезному, чем торговля колбасой и сыром, что датчане – прекрасная прислуга, а французы и вовсе ни на что не годны, в отношении норвежцев был вполне согласен с Гиммлером. Сейчас уже сложно сказать, существовала ли на самом деле директива «СС для великой Германии, Третий рейх, клинок и колыбель», призывавшая немецких солдат как можно чаще вступать в связь с норвежскими женщинами, обеспечивая рождение как можно большего числа представителей новой расы, или это очередная выдумка западных пропагандистов. Но, как бы то ни было, такой призыв был бы вполне в духе вождя. Потому что перед норвежской кровью он буквально преклонялся.
Итак, детей со всей Европы и из западных областей оккупированных советских земель свозили в Германию, в отделения «Лебенсборна». Затем, после соответствующего «промывания мозгов» в центрах идеологической обработки, направляли для адаптации в «расово благонадежные» семьи. Достигнув брачного возраста, они должны были стать источником свежих генов в «уставшей» за века крови германской нации – стать супругами носителей арийских генов. Масштабы этой деятельности были значительными: через «Лебенсборн» прошли несколько сотен тысяч детей из всех завоеванных Германией государств. Предпочтение отдавалось детям из Прибалтики, Польши, северных районов России. По замыслу рейхсфюрера СС, повзрослев, многие из них должны были вернуться на родину, чтобы стать там высшими среди низших – специальной кастой, промежуточным звеном между господами – носителями нордических генов и сервами – унтерменшами. Помимо этой цели была и еще одна, скрытая, так сказать, на заднем плане демографической политики на оккупированных территориях, – лишить завоеванные народы «хорошей крови». В принципе в этом не было ничего нового: обитатели островка Средневековья посреди ХХ века пытались применить средневековые способы борьбы, испытанные многими захватчиками прошлых эпох.
Кстати, слегка отвлекаясь от темы: после войны немалое число детей «Лебенсборна» досталось «в наследство» советским оккупационным властям. По одной, разумеется, ничем не подтвержденной версии, их воспитание было продолжено, с тем чтобы впоследствии использовать как агентов разведки в зарубежных странах. Естественно, никаких документов на этот счет не сохранилось и версия основана лишь на нескольких оговорках руководства Штази – службы безопасности ГДР, с успехом взявшей на себя после войны функции гестапо. Но вернемся к «Лебенсборну» и демографической политике национал-социалистов.
Одновременно с «Источником жизни» была запущена пропагандистская кампания, призывающая нордифицировать полукровок и метисов. Дело в том, что по Нюрнбергским расовым законам 1935 года – нормам «Закона о защите германской крови и чести» – все население Германии делилось на следующие категории: чистокровные немцы, евреи (чистокровные евреи, метисы, принадлежавшие к еврейской религиозной общине, метисы, состоявшие в браке с чистокровными евреями, дети от таких браков), метисы первой категории – родившиеся от брака двух метисов и метисы второй категории – родившиеся от брака чистокровного немца и метиса, то есть обладающие всего четвертью неарийской крови. И если метисы первой категории, по мысли вершителей судеб Германии, подлежали ликвидации наравне с чистокровными евреями, то метисы второй категории могли быть нордифицированы. Это означало, что они должны были вступить в брак с чистокровным немцем, и их дети числились бы арийцами. Арийской молодежи внушалось, что заключение таких браков – дело, необходимое для страны.
Молодые семьи, если, разумеется, они получали «благословение» властей на брак, получали всемерную поддержку от государства – новое жилье, подъемные на обзаведение хозяйством в виде специального чека на 100 рейхсмарок, который можно было отоварить только в магазине хозтоваров или в мебельном, надел земли, если они выражали желание жить в деревне. Создание новых семей и многодетность поощрялись всемерно. В корпоративном журнале войск СС регулярно публиковались разъяснительные статьи на тему «кто имеет право жениться рано», из которых следовало, что правом этим обладает каждый эсэсовец.
В качестве еще одного небольшого отступления вернемся к утверждению, что Гиммлер был человеком средневекового склада характера, заигравшимся в мечи и руны почти до полной потери связи с реальностью. Дело в том, что он хотел ввести для членов СС, а в первую очередь для тех, кто выходил «на гражданку» после службы в войсках СС, такую же награду, как это было принято некогда у германских вождей для их дружинников, – хороший кусок земли. Таким образом, новые владения Германии должны были получить управляющих. Но был у его плана и еще один подтекст: по данным выполненных учеными «Аненербе» исследований, среди тех, кто жил в сельской местности, было гораздо больше многодетных семей. Рейхсфюрер надеялся, что вышедшие в отставку и поселившиеся вдали от городской суеты представители немецкой расовой элиты начнут плодиться и размножаться, пополняя число «чистокровных». Не было бы ничего удивительного и в том случае, если бы Генрих Гиммлер в конце концов решился еще и на возрождение права первой ночи с теми же целями. Впрочем, до этого он, насколько известно, дойти не успел. Хотя в свете кампании по нордификации полукровок и деятельности «Лебенсборна» по поиску детей с арийской внешностью такой шаг выглядел бы вполне логично. По меньшей мере не менее логично, чем создание имперского борделя, упомянутого выше.