А потом, уже после смерти Олега, я был потрясен, услышав его лермонтовский спектакль в записи на домашнем магнитофоне. Это было страшное посещение квартиры Даля. Я пришел туда по свежим следам. Впечатление было невероятное, особенно по тому времени, когда просто нельзя было дышать. Поэтому мне его уход из жизни показался естественным. Неестественно, что мы оставались жить.
Я и ты
Роза
Молчит страна, как в доме мебель,Как ни поставь, так и стоит.Для всей страны единый гребень,Сегодня — сыт, а завтра — бит.
Нет, не дубы стоят, а стулья,Нет, не березы — двери, стол.Лежит беззубый от разгулья,В кровь стертый бывший желтый пол.
Стоят, как часовые, стены,И потолок — им небосвод.Всех превращает нас в поленоНаш пилораменный завод.
Вдруг среди этого кошмара,Где кровью харкала пила,Посередине тротуараСвятая Роза расцвела.
От горя треснутая вазаКазалась бледной и худой.Сама, без всякого приказа,Святой наполнилась водой.
И стали вновь шкафы — дубами,Березами — паркетный пол,И с деревянными гробамиПоследний поезд отошел.
А на ветвях запели птицы,И солнце стало так сиять,Что захотелось помолиться,Смеяться, плакать и молчать.
Нож
В нем лаконично все и кратко,Вот — лезвие, вот рукоятка.Убей им или что очисти,Он — ничего без нашей кисти.
Но если вдруг над ним нависли,Как колдовство, дурные мысли,И чует острие металла,Когда внутри клокочет жало,
Тогда одно телодвиженье —И кровь смывает напряженье,Волною набегает дрожь,В моей руке слабеет нож.
Пиво
Не знаю лучше ощущенья,Когда в руке держу тарань,Когда губа утонет в пенеИ сладко съежится гортань.
Как это вкусно и красиво —Желтеет кружка, как янтарь.И все народы жаждут пива,Среди напитков пиво — царь.
И если станет вдруг тоскливо,Ты не печалься, слез не лей,А вспомни — есть на свете пиво,И сердцу станет веселей.
Бледнеют золотые слитки,Когда из бочки бьет струя.И все побочные напиткиУже не стоят… ничего.
Яйцо
Всех породило яйцо,Мы вышли из его пеленок —Кто с человеческим лицом,А кто-то с клювом, как цыпленок.
Так начинался маскарад,Как ловко кто-то все придумал,И на скорлупочный нарядНадел и маски, и костюмы.
Кто первым был, в конце концов,Яйцо иль курица, — неважно,И хрупким было то яйцо,И курица была отважной.
И гладок был яйца овал,И силуэт безукоризнен,О, смертников великий бал,Под каждой маской — тайна жизни.
Цепи
Ты, колокол, звонишь по ком?То нежно ты зовешь, то грубо,Мы ходим по цепи гуськомВокруг таинственного Дуба.
И кот мурлычет неспроста,Но жизнь от этого нелепей,Зачем с цепочкой для КрестаБренчат еще и эти цепи?
Ты, колокол, звонишь по ком,Кому даешь освобожденье?Кому заменишь целикомОков ржавеющие звенья?
Снежок
Небесный легенький пушокНа землю темную прилег,После тяжелого маршрутаОкончен затяжной прыжок.Пришел зимы недолгий срок,И замер белый купол парашюта.
Еще о снеге
Он с неба к нам валил, лохматый,Как зимний праздничный сюрприз.А мы его теперь лопатойС балкона сбрасываем вниз.Снег хрупким, ломким стал и хлипким…Все тает, только поспевай,Как тут исправить все ошибки?Пожил немного и — прощай.
* * * *
Окончилось лето,Устали поэты,На время свое отложили перо.Раскрыты секреты, все песни допеты,Что новым казалось — вдруг стало старо.
Остались заветы, загадки-ответы,Но как нам жить дальше,Не знает никто. При капельке светаМы жарим котлеты,А кто-то на даче играет в лото.
* * * *
Как вода со светом —В радужной капели,Как любви сонеты —В призрачной пастелиНа картон ложатся,Солнышком согреты,Краски акварели,Пятнышки портрета.
Орех
Как глупы бывают дамы,Зря берут на душу грех.Надо б Еве дать АдамуВместо яблока — орех.
Придавив орех зубами,Он подумал бы о том,Что не хочет эту дамуНи сейчас и ни потом.
* * * *
Надоело тащиться поэтом,Сердце камнем молчит — хоть кричи,И я жарю стихи, как котлеты,Чтобы в трубку шептать их в ночи.
Я бегу впереди телефонаПо упругим стальным проводам,А стихи мои с лаем и стоном,Как ищейки, бегут по следам.
Но меня ты не видишь, не слышишь,Тебе нравится выдумка, бред.Оттолкнувшись ногами о крышу,Я запутаю, спрячу свой след.
Я влечу к тебе, легкий, небесный,Без тяжелой земной чепухи,Но увижу в дверях твоих тесных,Что меня обогнали стихи.
Я и ты
Я и ты, нас только двое?О, какой самообман.С нами стены, бра, обои,Ночь, шампанское, диван.
С нами тишина в квартиреИ за окнами капель,С нами все, что в этом миреОпустилось на постель.
Мы лишь точки мирозданья,Чья-то тонкая резьба,Наш расцвет и угасаньеНазывается — судьба.
Мы в лицо друг другу дышим,Бьют часы в полночный час,А над нами кто-то свышеВсе давно решил за нас.
Восторг
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});