Оставив Боева одного перед обыкновенной дубовой дверью, оба офицера встали по бокам, явно намекая, что дальше ему надо идти одному.
Постучав, он открыл тяжелые двери.
Сразу за порогом начиналась гостиная капитана, в одну из открытых дверей виднелась часть личного кабинета, а вторая очевидно вела в спальню. Пожилой капитан при виде гостя, сразу же порывисто встал, пожав протянутую для приветствия руку:
— Здравствуйте, вы, очевидно, Владимир Боев?
— Да, — не стал отрекаться от своего имени Владимир, — это я.
— Меня зовут Евгений Алексеев, капитан этого пассажирского корабля.
Владимир сразу же вспомнил нелюбовь флотских военных, когда они слышали обращение «корабль» к их судам, но для этого капитана оно видимо не играло особой роли.
— Чем могу помочь? — сразу же перешел к делу Владимир.
— Дело довольно деликатное…
— Простите, что сразу перебиваю, — вмешался он в речь капитана, — но вы должно быть знаете, что по времени я довольно ограничен, а как добираться назад, самому до сих пор непонятно.
— О том, каким образом вас в скорейший срок доставить назад, не стоит беспокоиться, — успокоил его капитан. — Вы хотите сразу перейти к делу? — предложил он, приглашая гостя сесть за стол.
— Да, если вас не затруднит, — согласился Боев, располагаясь напротив.
— Это связано с пропажей домашней собачки одной нашей гостьи.
Несколько секунд Боев смотрел в глаза капитана, вполне себе состоявшегося и взрослого мужчины, который вызвал детектива и поставил на уши опричников только ради пропавшей собачки.
— Эта собака была чем-то ценным? — на всякий случай уточнил он.
— Нет, — покачал головой капитан. — Обычная комнатная собачка. Примерно вот такая, — протянул он руки, показывая расстояние между руками больше подходящее двухмесячному котенку, чем взрослой собачке.
Боев тяжело вздохнул:
— Давайте пройдем туда, где видели ее в последний раз, и вы по дороге расскажите мне все обстоятельства дела.
От каюты капитана вели три выхода.
Один шел прямо на палубу, через него Владимир как раз и попал к командиру судна.
Второй, более узкий, вел к служебным помещениям — в рубку управления и куда-то вниз.
И третий, наиболее широкий, выходил прямиком в бальный зал корабля, где постоянно играла живая музыка, а танцпол был наполнен танцующими парами всех возрастов, в основном молодежи.
На эстраде в этот момент проходило представление с медвежьим промыслом, где два скомороха как раз катали совсем юную пару господ на спине крупного мишки.
Заметив его взгляд устремленный на развлечение отдыхающих с опасным животным, капитан заметил:
— Не стоит беспокоиться за них. Животное прибыло к нам из Сморгонской академии, за два года, как оно здесь оказалось, не было ни одного досадного происшествия с ним.
Кивнув в ответ на его слова, Владимир продолжил спускаться по широкой лестнице прямиком в бальный зал, украшенный колонами и живыми цветами.
— Вы не поверите, — начал снова говорить капитан Евгений Алексеев, — но именно наши суда предпочитает молодое поколение. Все из-за того, что на аналогичных зарубежных турах в основном старики.
— Умеют у них расслабляться, — усмехнулся Владимир, чтобы хоть как-то поддержать беседу.
— Дело не в этом, — в голосе капитана сквозила ирония, хотя внешне он сохранял всю ту же почтительность, обходя невысокую эстраду и направляясь мимо столиков к одному из выходов на палубу. — Просто иностранцы все как один повернуты на работе и карьере, вот и не остается время на увеселения, а когда приходит старость, то они используют свои судоходные компании опять-таки для получения денег.
— Как это? — удивился он. — Я всегда думал, что эти туры служат только для прибыли владельцев судов.
— Страховка, — веско ответил Евгений Алексеев, по пути раскланиваясь со здоровающимися пассажирами, даже не думающими ложиться спать. — Если они умрут на борту своего судна, то компания должна выплатить их семье компенсацию. Именно поэтому на зарубежных судах так много стариков и старух.
Боеву оставалось только покачать головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прожить свою жизнь только ради получения денег… и даже смерть использовать для этого. Сам факт такого отношения к себе не укладывался в голове молодого русского.
— Но вы ведь тоже страхуете жизни своих пассажиров? — поинтересовался он у капитана.
Тот кивнул в ответ, выходя на свежую ночную палубу, вдоль одного из бортов судна с широкими панорамными окнами, изредка завешанными занавесками и темными, либо светящимися ярким светом и там во всю кипела ночная жизнь.
— Да, мы страхуем жизни пассажиров, — все так же вальяжно ответил Евгений Алексеев, — но они гораздо реже у нас гибнут, — рассмеялся он своей шутке.
— И за собаку вам тоже придется платить? — наконец догадался об истинной причине вызова на судно Владимир.
— К сожалению, да, — сразу помрачнел капитан, смахивая рукой двух задремавших на высоком борту чаек, с недовольным криком улетевших в ночную тьму. — Собачка относилась к багажу, а за сохранность багажа мы также несем ответственность. Вот мы и пришли, — показал он на открытое окно пассажирской каюты, небрежно занавешенное тяжелой шторой.
Постучав и дождавшись ответного женского голоса с разрешением войти, капитан раскрыл двери перед Боевым.
В двухкомнатной каюте за столом сидела пожилая графиня, если верить надписи на дверях. Рядом стояла молодая компаньонка дамы, причем явно живой человек, а не автоматон как в остальных дворянских семьях, вежливо опустившая глаза при виде двух мужчин, вторгшихся в покои знатной дворянки.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался капитан, хотя наверняка не один раз за этот день он видел эту графиню, — позвольте представить вам детектива Владимира Боева.
— Добрый вечер, дамы, — выступил вперед Боев, вежливо раскланиваясь сразу с обеими женщинами, что заставило компаньонку покраснеть, а даму оценивающе посмотреть на него. — Мне сообщили про пропажу вашей комнатной собачки. Я здесь, чтобы помочь вам в силу своих сил и возможностей.
— Присаживайтесь, — сказала графиня молодому человеку, показывая на стул рядом с собой. — Как я понимаю, вы тоже из дворян?
— Благодарю, — ответил он. — Почетный гражданин, если позволите.
— Служили? — продолжала допрос детектива графиня, пока молодая компаньонка то и дело бросала на него взгляды украдкой.
— Совершенно верно, — слегка поклонился Владимир ее проницательности.
— Знали бы вы как меня утомили все эти воздушные шары, запускаемые из Осиного гнезда на наши земли, — закатила глаза вверх графиня. — При этом они либо перехватываются нашими доблестными защитниками, либо летят к ним обратно, но эти разбойники все равно продолжают их запускать.
В ответ Боев только улыбнулся, решив не рассказывать про прилет такого воздушного шара прямо в полицейских участок, где он выполнял свои обязанности.
— Так чем могу быть полезен? — обратился он стандартной фразой, обрывая непринужденной разговор графини, явно истосковавшейся по живому общению.
— Маша, — слегка повернула голову графиня и компаньонка сразу догадавшись, что от нее хотят, быстро метнулась в господскую спальню, принеся оттуда небольшой портрет.
Подойдя к хозяйке, Маша протянула ей картину, а та в свою очередь передала ее Владимиру.
Взглянув на рисунок, Владимир увидел на нем обыкновенного шпица.
— Это Леда, померанский шпиц, — с горечью пояснила графиня. — Совершенно доброе и незлобивое создание, кому она могла помешать?
Невольно подняв глаза на графиню, Владимир увидел за ее спиной Евгения Алексеева, отрицательно покачивающего головой, и Машу согласно кивающую ему, так чтобы не видела хозяйка.
— Собака большая? — на всякий случай спросил он.
С сомнением в его умственных способностях, графиня взглянула на Боева, но ответила:
— Картина выполнена придворным художником один к одному.
Владимир прикинул размеры собаки. Меньше трех ладоней, совсем небольшая.