— Вы не знаете?
— Нет, — сразу же ответил Боев.
— Вам инкриминируется проникновение на запретную территорию.
— Знаете, вы такими формулировками скоро доведете людей в Нижнем городе до уровня антропофагов из книг Болеслава Вешнего, — иронично улыбнулся Владимир.
— И тем не менее, вы проникли в Нижний город, — возразил повторно следователь.
— Не проник, — начал раздражаться он, — меня похитили. И вам это прекрасно известно.
— Послушайте, Владимир, — следователь даже наклонился вперед, понизив голос до доверительного, — вы же подорвали там ядерный заряд. Как нам еще реагировать?
— Ничего не знаю, — Боев откинулся на спинку стула, насколько позволяли скованные позади руки. — Переходите сразу к следующему этапу либо отпускайте меня.
Судя по сразу затвердевшему лицу следователя, он угадал его намерения, но что-то все равно продолжало того сдерживаться от строгого допроса.
— Хорошо, — стараясь сохранить лицо, продолжил опричник, — тогда переходим к следующему вопросу. Что вы делали в редакции газеты?
— Когда? — решил на всякий случай уточнить Владимир, не столько ради правильного порядка допроса, сколько просто чтобы позлить следака.
— Сегодня вечером, — уточнил, теряя терпение, майор. — Что вы там делали?
— Встретил в парке девушку, — со все той же слабой улыбкой на губах, ответил Боев, — забыл спросить, как зовут. Вот и напечатал объявление. Сейчас поеду домой, отсыпаться, а то вдруг не узнает завтра при встрече?
По тому как быстро наклонил голову следователь, Боев сделал вывод, что тот либо прячет улыбку, либо он сейчас подтвердил его прежние догадки.
— Вы знаете, что этот парк использовался дочкой князя Бориса Бородянского?
— Да, — кивнул подтверждая Владимир, — именно там я и встретил ту девушку.
— Как давно вы ее встретили? — не сдавался тот.
— В понедельник, — сразу ответил он.
Воцарилось молчание.
Следователь смотрел на Владимира, а тот в свою очередь максимально честными глазами смотрел на следака опричников.
— Почему вы не примкнули к своей княжне? — наконец задал вопрос следователь, давая понять ради чего был разыгран весь этот спектакль.
Вздохнув, Владимир впервые опустил взгляд, собираясь с мыслями.
Наконец, он снова посмотрел на терпеливо ожидающего от него ответа следователя:
— На моем значке написано «Спасение жизни превыше всего» и я стараюсь следовать этому правилу, — твердо сказал Боев. — А все эти дрязги, все это преходяще, — махнул он рукой, словно отгоняя от себя мошкару.
— Вы в самом деле дали это объявление без всякой задней мысли?
— В самом, — подтвердил он.
— Тогда я прошу вас остаться в нашем распоряжении…
— Не могу, — перебил его Владимир. — Мне сегодня надо подать еще одно объявление, а назавтра уже назначена встреча.
— Куда вы подали объявление? — участливо спросил его следак.
— Мещанская «Вести», а надо еще хотя бы в «Курантах» разместить.
— А «Известия»?
— Она была не похожа на мастеровую, не было на ней соответствующей одежды, — пояснил Боев.
— Она могла переодеться.
— Могла, — согласился Владимир, — но финансы поют романсы, — грустно улыбнулся он заезжей шутке.
— Я могу вам помочь, — медленно проговорил опричник.
— Против своих я не пойду, — сразу же ответил Владимир.
— Нам бы пригодились вы именно в качестве детектива, — победно улыбнулся следователь, впервые за все время допроса.
Еще со службы в армии, у Владимира выработалось стойкое предубеждение ко всяким техническим новинкам. А то, что перед ним именно техническая новинка, не оставалось никаких сомнений, потому что чем еще могла быть эта Царь-пушка с вытянутым ввысь стволом и таким обхватом, что там мог вполне разместиться в сидячем положении человек?
— Что это? — с тревогой в голосе спросил Владимир у сопровождающего его молодого опричника.
— Царь-пушка, — с гордостью ответил тот.
Что же, с названием Боев точно не ошибся, осталось только выяснить предназначение этой пушки.
— Для чего она?
— Для доставки срочных посылок и груза, — похлопал по компаундной туше служивый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В этот момент небольшой погрузчик привез снаряд для этого орудия.
Похоже худшие подозрения Боева оправдывались. Служба опричников и впрямь собиралась выстрелить им из этой Царь-пушки.
— Вы ведь понимаете, что я не умею пользоваться летательными аппаратами? — воззвал последний раз Владимир к голосу разума опричника.
Опричник словно вспомнил, что перед ним не отважный воздухоплаватель, а обычный детектив.
— Не беспокойтесь, механический компаратор сам построит маршрут. Наша задача только выстрелить вами.
— Мне так и не объяснили в чем дело, — осуществил Боев отчаянную попытку отложить свое путешествие, но опричник уже мягко подталкивал его к открытому проему в воздушном снаряде.
Усевшись на податливые подушки кресла, Владимир через узкое оконце впереди наблюдал как медленно его подвозят к жерлу Царь-пушки и также степенно поднимают вверх. Очевидно, что заряжание проводилось через передний срез ствола.
Потом он ухнул вниз спиной вперед, до самого основания казенной части Царь-пушки, и теперь мог видеть перед собой только маленькое круглое отверстие далеко впереди и звезды на темном небе.
Нет, конечно Боев в детстве читал про приключения боярина Монастырского, который оседлал во время битвы снаряд и летал на нем над вражескими позициями. Но чего он точно никогда не ожидал, так это повторения подвигов этого самого боярина.
Поэтому первый толчок, хоть и сильный, но достаточно терпимый, привел его мысли в порядок. Правда давление все возрастало и вот он вырвался из Царь-пушки в ночное небо. Даже сквозь тонкую обшивку летательного аппарата он ощущал стремительный полет вверх и видел в смотровой щели проносящиеся мимо легкие облачка. Неожиданно Боев почувствовал, как давление от полета вверх, сменилось на ощущение падения. Напряженно вглядываясь в черное окошко напротив, Владимир сумел там разглядеть далекий горизонт озаренный полной луной и серебряную гладь вод Итиля. Он явно снижался, но тут громко щелкнул отслеживающий компаратор и вокруг снаряда простерлось два квадратных полотнища составных крыльев.
Только тогда Владимир перевел дух.
Это был не просто летательный снаряд, а снаряд спроектированный по образцу аэроплана Можайского.
Некоторое время он летел, словно никого больше не было в бескрайнем ночном небе. Только Боев и воздухолетательный снаряд.
Потом щелчки компаратора начали раздаваться чаще и он понял, что скоро прибудет на место. Теперь ему даже было интересно, чем порадует его посадка на палубу корабля, который рассекал воду двумя архимедовыми винтами, проходящими под всем днищем.
По тому как его полет начал замедляться возле борта круизного лайнера, совершающего путь по Итилю до Хвалынского моря и обратно, Владимир посильнее вцепился в подлокотники, ожидая еще одного резкого толчка и тот не заставил себя ждать.
Бодро подпрыгивая на палубе, воздухолетательный аппарат напоролся на тормозную сетку, завязнув в ней.
Несколько секунд Владимир сидел, переваривая свой полет.
В принципе ничего страшного.
Интересно, каким образом его собираются отправить назад?
Царь-пушки во время снижения он не заметил.
Открылся боковой люк, и перед глазами Боева предстала парочка подтянутых офицеров российского флота в белой парадной форме и бескозырках с тремя синими полосами по краю.
Отдав честь, они оба словно заводные встали по обеим сторонам от люка.
Как только Владимир выбрался из снаряда, как к тому сразу же подбежало несколько матросов в шапках с помпонами и занялись летательным аппаратом, а один из офицеров протянул руку к корабельной надстройке, занимающей не менее двух третей палубного пространства.
Невольно сравнивая загруженность палуб пассажирских судов и военных, Владимир вошел внутрь. В одном только моряки не могли уступить — рубка управления как всегда размещалась на самом верху. Только его повели не туда, а вглубь, в каюту капитана.