Читать интересную книгу Магическая трубка Конан Дойла - Мария Спасская

Альфред про себя усмехнулся. Он отлично знал Энн Бриттан, ее дважды приговаривали к штрафам за гадание, а о вымогательстве и шарлатанстве этой дамы писал журнал «Труф»: «Полгинеи оказывают на ясновидицу поистине магическое действие. В том, что касается изымания денег, она волшебно прозорлива».

— Я лично стал свидетелем массы психических феноменов, — продолжал Конан Дойль. — Своими собственными ушами слышал прямой голосовой контакт, видел перемещение предметов в пространстве и возникновение их словно из ниоткуда! Моя жена и сама медиум, владеет «автоматическим письмом». Я наблюдал светящуюся воронку, вращающуюся под потолком. Видел нимбы над головами медиумов. Мистер Уильям Стед, погибший на «Титанике», как-то сказал мне при личном контакте, что заглянул в глаза Христу и тот просил мне передать: моя деятельность на земле — святая и богоугодная.

— Мой муж погиб на фронте, — высоким голосом выкрикнули из зала. — Вам Бог случайно не передал с каким-нибудь духом, почему он так жесток и для чего забирает наших мужей?

— Внутренние причины войн очевидны, — глубокомысленно изрек сэр Артур. — Это грехи человечества. И прежде всего это субботние попойки, от которых Господь устал и решил встряхнуть нечестивцев. Вера в новую религию даст вам силы жить дальше.

— А вы-то сами верите во все это?

— Я? Я не верю, я знаю! — Безапелляционность тона лектора заставила аудиторию разразиться аплодисментами. С сэром Артуром можно было не соглашаться, но страстность и убежденность, с которой он говорил, не могла не подкупать. — Основы загробного существования очень гуманные. Если мать потеряла младенца, она может не горевать — на том свете он дожидается ее, чтобы продолжить развитие. Хотя физической любви там нет, зато все очень дружны, и каждый может найти родственную душу. Там большой простор для творчества — художники рисуют, писатели пишут, ученые исследуют, ремесленники мастерят, но не ради хлеба насущного, а только для удовольствия. Там нет ни бедных, ни богатых, нет социальной вражды и классовой борьбы. Зато игры, спорт — в изобилии. Даже наши домашние животные, ушедшие от нас, дожидаются нас там. Все наслаждаются, и все радуются.

Альфред знал, что серьезных спиритуалистов упрощенный взгляд Конан Дойля на потустороннее раздражал, а священников так просто бесил. Прежде всего тем, что сэр Артур провозглашал общение с духами «новой религией», наследующей христианству, а также критиковал Библию, а в особенности Ветхий Завет. Писатель называл его не иначе как «документ, защищающий избиение, потворствующий многоженству, одобряющий рабство и призывающий сжигать так называемых ведьм».

На имя сэра Артура приходили письма, в которых представители католической церкви обвиняли Дойля в том, что он утратил душевное равновесие под влиянием злых сил. Правоверные католики были убеждены, что Артур Дойль — величайший грешник, продавший душу дьяволу. Его упрекали в попрании всех норм морали и нравственности, и в том, что он способствует духовному падению нации. Поклонники Конан Дойля — автора историй о Шерлоке Холмсе — в письмах сожалели о том, что он превратился в проповедника. Им было грустно, что сегодняшний писатель-спиритуалист объявил непримиримую войну самому себе, автору превосходных детективов. Что сегодня он полная противоположность своему герою. Многие спрашивали — почему? Как такое могло случиться? И только Альфред Вуд знал ответ на этот вопрос.

— Мне бы хотелось показать вам уникальные фотографии духов, — провозгласил Конан Дойль, делая знак рукой.

В зале потух свет, и наступила тишина. Сэр Артур вставил слайд в проектор, и на экране появилось изображение смутных фигур на фоне старых развалин.

— Это снимок потусторонних сущностей, сделанный в Суссексе. Усадьба лорда Маклейна давно привлекала внимание спиритуалистов. Члены общества психических явлений провели расследование и получили эти кадры.

Сэр Артур вынул фотографию развалин и на ее место установил снимок крепких бревенчатых стен и смутного силуэта человека рядом с большим дубом.

— А это дом с привидениями в Сомерсете, — прокомментировал лектор. — Дух покойного хозяина, убитый ревнивой женой, не давал жить спокойно нынешним владельцам дома…

— Простите, — раздался из зала обиженный мужской голос, — но на фотографии изображен я!

В зале тут же вспыхнул свет, и зрители недовольно зароптали.

— Не может быть, — растерялся писатель. — Имеются достоверные сведения, что это дух трагически погибшего хозяина дома.

Джин, сидевшая на сцене рядом с кинопроектором, с трудом сдержала негодование, но сэр Артур успокаивающе похлопал жену по руке и сказал:

— Будьте добры, поднимитесь на сцену и объясните, где, когда и кем был сделан этот снимок.

Взлохмаченный мужчина средних лет торопливо поднялся к лектору и проговорил:

— Меня зовут Спенсер Палмер, зубной врач. Этот фотоснимок сделал мой брат Алан, когда я гостил в его доме в Сомерсете. Лицо мое видно плохо, и не очень понятно, кто здесь изображен, но у меня дома имеется вторая точно такая же карточка, и если мистеру Дойлю будет угодно, я могу предоставить ее для экспертизы.

Чуть позже Сэр Артур, сравнив изображенного на снимке призрака со стоящим перед ним человеком, вынужден был признать, что сходство, безусловно, присутствует. И, следовательно, фотография — подделка. Лекцию тут же свернули, и расстроенные лекторы отправились в отель. А на следующий день Дойля ждало новое потрясение. Все, как одна, утренние газеты писали, что некая Мод Фанчер, присутствовавшая в Карнеги-холл на вчерашней лекции, этой ночью убила своего младенца, после чего отравилась сама, выпив бутылку очистителя «Лизоль».

— Артур, вы не должны себя в этом винить! — сидя в гостиничном номере в окружении газет, горячо убеждала мужа Джин. — Вы несете им знание, а люди его неправильно истолковывают!

— Никто не призывает их очертя голову бросаться на тот свет, — буркнул сэр Артур. — Провидение не обманешь. Каждый должен уйти в свой срок.

— Да, кстати, пока вы были в ванной, звонил Гарри Гудини. Он приглашает нас на обед.

— Милая моя девочка, — улыбнулся Конан Дойль, обнимая и целуя жену. — Ну, слава богу, хоть одна хорошая новость за это кошмарное путешествие!

Лесные поляны, 201… год

Духовидец Радий Полонский в лечебнице держался особняком. К нему на встречу и торопилась каждое утро Раиса, надеясь услышать новости о любимом. Женщине было легче, когда она не видела Никиту изуродованным, и все-таки говорила с ним. А в присутствии Полонского это становилось возможным. Но так было далеко не всегда. На работу Раису принимал главврач Юдин. При нем-то в первый раз Раиса и сумела пообщаться с Никитой. Затем разразился скандал, связанный с увлечением главврача женой одного министра, и Юдин, поспешно уволившись, эмигрировал в Канаду. Его место занял суровый и бескомпромиссный Лев Наумович Фельдман, из-за дешевизны и эффективности признававший из всех возможных средств лечения шизофрении лишь внутримышечные инъекции масляного раствора галоперидола деканоата, смягчая разрушительное действие препарата циклодолом.

Должно быть, лекарство и впрямь было хорошим, ибо после первого же укола Полонский утратил интерес к гостям из загробного мира и, забросив львиноголовую трубку в ящик тумбочки, целыми днями лежал на кровати и смотрел в стену. Но Раиса не теряла надежды. Женщина ждала, что рано или поздно Радий снова передаст ей весточку от любимого. Так прошло долгих пятнадцать лет, пока однажды доктор Фельдман без видимых причин не повесился в своем кабинете.

И вот тогда в Лесных полянах как черт из табакерки снова вынырнул доктор Юдин. Первым делом он отменил Полонскому антипсихотики и снова пристально стал наблюдать за пациентом, открыв запертую все эти годы комнату по соседству с его палатой и запретив в ней прибираться. И даже позволил Полонскому курить в больничных стенах, хотя для остальных обитателей лечебницы не делал исключений. И Радий, постепенно оправившись, снова увидел духов, вернув Раисе смысл жизни.

Пройдя по залитой солнечным светом лесной тропинке к длинному белому корпусу, санитарка вошла в техническое помещение. Скинула стоптанные босоножки, сменив их на домашние тапочки, натянула поверх цветастого платья рабочий халат, взяла в руки швабру, подхватила ведро, наполнила его водой и отправилась мыть полы. Первым делом заглянула в палату к Полонскому. Пациент в халате и шлепанцах сидел за шахматной доской и решал непростую на вид задачу. Незажженная трубка в его зубах говорила о хорошем расположении духа и о том, что от Никиты возможны известия.