Читать интересную книгу Вспомнить будущее - Анна и Сергей Литвиновы

– Не бери его, девочка, все равно не жилец, – посоветовала мне одна из всезнаек-пенсионерок.

Но я все равно потащила котенка в лечебницу. Плакала, когда врачи его усыпить предложили, заплатила в итоге совершенно несусветных денег. Думать раньше не думала, что этим созданиям – при всех их девяти жизнях! – и УЗИ делают, и антибиотики колют, и успокоительное прописывают.

В итоге у Тигрика появился дружок – Пантер, ударение на первом слоге. Тоже мальчик.

Я старалась быть с ними строгой, но сладкая парочка очень быстро доказала: хозяева в доме – они. Какое там теперь: прийти домой, заварить себе чаю, плюхнуться в кресло! Первым делом бежала накормить троглодитов. Сменить наполнитель в туалете. Приласкать. Подобрать – чтоб бабушку инфаркт не хватил – все, что хулиганы расшвыряли за день.

Зато ночью мне всегда было тепло. Мужчины мои (хотя обычно дрались – только повод дай) проявили поразительное единодушие: Тигрик укладывался слева, а Пантер – справа от меня. Пусть тесновато – разваливались парни в полный кошачий рост – зато страшных снов мне больше не снилось. А если просыпалась – с тоской на сердце, в холодном поту – лекари мои хвостатые тут же включали свои мурчалки, доверчиво тыкались лохматыми башками мне в подмышку – и я быстро вновь засыпала, почти счастливая.

Степашка наврал – никакой породистости в Тигрике не обнаружилось. Пантер тоже оказался самым заурядным (как бабуля говаривала, «помоечным»). Но пусть внешними данными мои коты не блистали, зато головную боль умели снимать буквально за пять минут. Даже скептик бабушка признавала. А самое главное: научили меня жизни если не радоваться, то хотя бы с ней примиряться. Когда казалось: все кругом черно и никакого просвета, я переводила внимание на бестолковые кошачьи прыжки, их умильное попрошайничество у холодильника, безмятежное спанье в кресле – и ледяная тоска отступала. Пусть людям верить нельзя – зато четвероногие подопечные не подведут никогда.

– Ага, они в огонь за тебя кинутся. Или деньгами помогут, – издевалась надо мной бабушка.

– Ты ничего не понимаешь, – злилась я. – Они всего лишь мне преданы. Всей своей кошачьей душой.

– Ерунда, – отмахивалась старуха. – Коты привыкают к месту, не к человеку. А предложи им кто-нибудь ветчинки пожирнее – мигом тебя забудут.

– Ну, дай им что угодно: хотя бы мяса килограмм! Никогда они в твою комнату не перейдут!

– Да упаси господи! – перекрестилась старуха.

Выглядела она сейчас совсем старенькой и какой-то даже деревенской. Все меньше в ней теперь было железной научной уверенности. Все чаще поминала бога. Даже стала пытаться сквозь мою железную стену пробиться. Интересовалась, куда я хочу после института работать пойти. Не появился ли у меня ухажер.

Ответить ей было мне нечего.

Мужчин я теперь ненавидела и боялась. Только для Степашки делала исключение – впрочем, он и не мужик. Эфемерное, компьютерное создание.

А что до карьеры… Бухгалтерия, фондовый рынок, аудит и прочая финансовая скука не интересовали меня абсолютно. О том, что скоро я получу диплом и придется ежедневно, в наряде согласно дресс-коду, топать в офис, думала с ужасом. Бессмысленное и тяжкое бремя. Да и вообще, я теперь в любой шумной компании тушевалась, терялась. Понимала, что просто не переживу жизни в рабочем коллективе с неизбежным прогибом перед начальством и интригами.

Но жить-то было надо! У бабули, ввиду почтенного возраста, отобрали дневные лекции и спецсеминар, она теперь только дипломников и аспирантов вела. У меня с деньгами тоже было плохо. Все, что «заработала» на мужчинках, отдала за земельный участок. А с неба, как раньше, сокровища больше не падали. Будто издевались высшие силы: много раз казалось, что отправляют они меня пройти по определенному маршруту. Спешила, куда подсказывало чутье, шарила глазами – под ногами, повсюду. Но – ничего не находила. Иссяк мой секретный источник.

Можно было, конечно, прикрыться депрессией (а она у меня, безусловно, была) и устроиться на тихую должность – консьержки, сторожа, смотрительницы в музее. Бабушка, бессребреница, не осудит. Меня наряды, путешествия и прочая мишура тоже теперь не интересовали. Уйду в свой монастырь. Чего еще желать? Необременительная работа, да Тигрик с Пантером.

Но однажды (я уже оканчивала последний курс, сидела над дипломом) у Тигрика в мочевом пузыре обнаружились камни. Болезнь несмертельная, но чрезвычайно нудная. Несколько раз пришлось с ним в ветеринарную клинику ездить – то вставляли катетер, то капельницу делали. Пока котяру моего уносили на процедуры, я перебрасывалась парой-тройкой слов с другими хозяевами. Всегда при этом смущалась, казалось мне, что полной дурочкой выгляжу. С чужими животинами находить общий язык было гораздо легче. Без разницы, кто они были: коты, собаки, хомячки, канарейки. Однажды молодой парень приволок на лечение удава. Весь прочий народ перепугался, жался в уголке приемной – одна я с удовольствием разглядывала змею, гладила по влажной, горячей коже.

Кто-то из посетителей шепнул мне в спину:

– Вот дурная!

А парень (нескладный, несчастный – вроде меня) вдруг спросил:

– Слушай. Где ты работаешь?

– Нигде пока.

– А где хочешь?

– Не знаю.

– Иди туда, где с животными, – серьезно посоветовал он. – Они тебя любят.

– В цирк, что ли? – хмыкнула я.

– Ну, или в клинику ветеринарную. В приют какой-нибудь.

– Я по профессии – экономист, – тоскливо произнесла я.

Но идея мне понравилась. Зачем идти в консьержки – если можно в ту же ветеринарную клинику? Секретарем, например? Уж точно, не буду кричать на хозяев (как приходилось слышать):

– Немедленно уймите своего пса!

Договорюсь с животным – сама.

Иное дело, что в клинике – очень много неприятного. Тупоголовые блондинки приносят усыпить собаку. Когда спрашивают, зачем, – безмятежно улыбаются:

– Надоела.

Много «ничьих» пациентов. Подберут пенсионеры или дети на дороге раненого зверя – несут:

– Помогите!

Платить, естественно, нечем. А бесплатно коммерческая медицина не лечит.

Мне ведь – секретарю! – придется улыбаться клиентке-блондинке. Той, что принесла убивать совершенно здорового зверя. А неплатежеспособных стариков с умирающими котами и собаками выгонять за порог.

Я с ума сойду.

Может быть… может быть… Тоже работа с животными – но совершенно иное?

Идея, что вдруг пришла мне в голову, казалась совершенно безумной.

Я немедленно себя оборвала: «Машка, не чуди! Не получится ничего! Да и деньги – откуда?!»

Но чем более нереальным виделся мой проект – тем сильнее хотелось его осуществить.

К тому же небеса мне благоволили. Хотя зря я пишу: «небеса». Не ангелы до меня снизошли. Демоны.

Пару дней спустя (я продолжала фантазировать, как именно буду осуществлять свой прожект – хотя совершенно не представляла, откуда возьмутся на него средства) ко мне явился Степашка. Бестолковый, милый и нескладный, словно беспородный щенок. Вручил мне тортик, котам – элитного корма (знал уже, как меня задобрить). Слопал тарелку невкусного бабушкиного борща. А когда пили чай, похвастался:

– Я базу данных телефонной сети взломал.

Степан по-прежнему сходил с ума от компьютеров, в институте у нас считался звездой (слегка малахольной). Но практической пользы от его увлечения не имелось. «Написал бы какую-нибудь программу золотую, – шевелила его я. – Антивирус, например, универсальный!» Но Степашка оказался непробиваем. Только улыбался беспечно:

– Не хочу. Мне это неинтересно.

Его, видите ли, чистая наука интересовала. А если в сети хулиганил, то по мелочи, исключительно для удовольствия. Нет бы взломать навороченную систему защиты крутого банка. И теперь: взял и разбомбил телефонную базу данных. На что она нужна?

Впрочем, Степашка объяснил:

– Знаешь, зачем? Мой профессор (обожаемый его Лопаревич, заведующий кафедрой) пожаловался, что телефон опять подорожал. Каждый год расценки повышают! Ну, я и решил ему помочь. Влез в базу и превратил его в льготника. Вполовину меньше он теперь будет платить. Как ветеран войны. Круто?

– Глупо, – охладила Степашкин пыл я. – Они там, на телефонном узле, быстро во всем разберутся. А твоего профессора еще в мошенничестве обвинят.

– Куда им! – отмахнулся однокурсник. – Даже не заметят. Это Центральный округ, у них самая большая в городе телефонная база! А если и найдут: причем здесь Лопаревич? Они сами ошиблись. Профессор мой неправильную квитанцию от них получил.

– А что сам Лопаревич тебе скажет? – прищурилась я.

– Ругаться будет, – простодушно усмехнулся Степашка. – Знаешь, как он орал, когда я два его гаишных штрафа уничтожил, бесследно? А когда голос уже сорвал, попросил: «Научи, как ты это делаешь!»

Парень подбоченился, добавил гордо:

– Очень, между прочим, приятно, когда можешь чему-то профессора научить.