— Клиффорд? Он уехал обратно в Англию. Я его отослала. Нет… не спрашивай, я сама тебе все расскажу. Он согласился, что нам нужно пока подождать и посмотреть, что будет дальше. Когда ты поправишься, я поеду с мамой домой и там мы все решим.
На лице герцогини отразилось облегчение, и Рейн подумала: «Господи, до чего же они обе его ненавидят — и мама и бабушка! Бедный мой Клифф!» Их ненависть огорчала ее, но, как это ни странно, не разжигала прежнего пламени сопротивления и возмущения. Она приподняла бабушку и подложила ей под спину подушки. Ей даже показалось — хотя она не смела еще этому верить, — что правая часть лица герцогини уже не так сильно искажена. О, слава богу, что удар оказался не таким сильным! Адрианна де Шаньи, хоть была в годах, боролась за жизнь изо всех сил; она еще не готова была встретить Ангела Смерти, который распростер свои крылья на какое-то страшное мгновение над древней Канделлой. Сегодня шелест его крыльев был уже гораздо отдаленнее. Жизнь все еще держалась в слабом старческом теле.
Несчастная снова заговорила, и Рейн наклонилась поближе, чтобы расслышать.
— Не… отзывай… объявление… из газет.
— Какое объявление? — не поняла девушка.
— О помолвке… твоей с Арманом.
Рейн затаила дыхание.
— Но, бабушка, я сейчас не хочу объявлять ни о какой помолвке с кем бы то ни было.
Лицо герцогини отчаянно задергалось.
— Рейн… деточка моя, умоляю… он мне как сын… я сделаю все, чтобы загладить вину за те письма… Но Рейн… Рейн, прошу… не разбивай ему сердце.
И тут в девушке воскресла прежняя, строптивая Рейн:
— Ну конечно, пусть лучше мое сердце будет разбито!
Однако, уже произнося эти слова, она почувствовала в себе некоторую, но очень явственную перемену. Внутри, где-то в глубине, зазвучал голос: «А ты уверена, что твое сердце не будет разбито, если ты потеряешь Армана навсегда?»
Глава 20
Роза Оливент сидела у открытого окна в спальне своей дочери, обмахиваясь сложенной газетой.
Было пять часов. Всего час назад она приехала из Англии, охваченная паникой из-за телеграммы, которой ее вызвали во Францию. Новость о внезапной болезни герцогини очень ее расстроила.
Роза уже виделась с герцогиней, они поговорили, и теперь — вот уже полчаса — она спорила с Рейн.
Девушка, в коротком цветастом платье без рукавов, лежала на кровати со смоченным одеколоном платочком на лбу и пульсирующих от боли висках. Глаза ее были закрыты. Она отдыхала в затененной комнате, пытаясь спастись от ужасного приступа мигрени. Тут вошла ее мать, раздвинула занавески, подняла жалюзи и принялась распекать ее. «Как в старые добрые времена, — мрачно усмехнулась про себя Рейн, хотя в теле ее каждый нерв дрожал от возмущения. — Бедная мамочка! Для нее главное — чтобы все было прилично, по правилам… Какая же она бестактная! Все, что она делает, так продуманно, так безупречно, все ее эмоции — если они вообще есть — под контролем».
Вполне понятный испуг, который испытала в Лондоне миссис Оливент, узнав об инсульте матери, давно рассеялся. Она снова была собранной и практичной, как всегда. Раз приехала Роза Оливент, в Канделле больше не будет хаоса. Ей не понравилась французская сиделка, и она хотела уговорить мать взять англичанку. Она не доверяла доктору де Витте — считала, что он не так лечит. Завтра она выпишет врача из Парижа. Элен, видите ли, истерична и глупа. И вообще слуги совершенно распустились. Все, все пошло наперекосяк, стоило Розе Оливент ненадолго уехать. А что касается Рейн… ну, тут просто говорить не о чем. Она глупая девчонка, которая сама не знает, что творит, и всегда была такой. Миссис Оливент рассказала, как сначала обрадовалась, получив первую телеграмму — насчет помолвки Рейн с Арманом. Правда, он был не совсем то, на что рассчитывала миссис Оливент, не ровня ее дочери — все-таки Рейн была первой красавицей среди юных дебютанток в свете. Но он благородного происхождения, с хорошим воспитанием, умный и добрый. Рейн получит свое наследство, ведь герцогиня обожает Армана. Итак, все складывалось превосходно. И вдруг она узнает, что удар у герцогини случился из-за неожиданного визита этого ужасного Клиффорда Калвера… и что же? Как Рейн могла так поступить — до такой степени расстроить родную бабушку, которая ее обожает и столько для нее сделала? До чего она довела бедную старую женщину? Почему не могла сразу отослать Калвера, а вместо этого кинулась с ним вон из дома самым неприличным манером, и это в тот момент, когда Арман должен был вручить ей обручальное кольцо?
Холодный недовольный голос миссис Оливент все не смолкал. Рейн слушала с тупой апатией. Ее даже не возмущало то, что говорила мать. Она думала: «Когда человек сам страдает, он становится терпимей к другим. Мама такая бесчувственная и грубая, но ведь я знаю, что на самом деле она страшно расстроена из-за всего этого, и я должна быть терпеливой».
И вдруг ей стало все это невыносимо. Она сбросила с головы платок и сердито уставилась на свою мать. Невольно ей бросилось в глаза, как изыскан и продуман наряд миссис Оливент даже в такой жаркий день, даже после долгой поездки. Роза словно привезла о собой частицу Лондона — на ней были идеально скроенный шелковый серый костюм и милая маленькая шляпка, которую она забыла снять. Она была очень хороша собой, однако ее облик так не вязался с Канделлой. «Она совершенно неуместна в этом старинном романтическом доме, — пронеслось в голове у Рейн, — будто и не принадлежит к роду де Шаньи».
— Мама! — Рейн села на кровати, — давай лучше оставим этот разговор. Может, ты еще не знаешь, почему я вела себя, как ты выразилась, таким неприличным манером. Разве тебе бабушка не рассказала? По-моему, не тебе меня упрекать.
Роза Оливент высоко вздернула подбородок:
— Да, признаю — мы с матерью не имели права уничтожать твои письма.
— Это просто подло, — сказала Рейн тихо.
— Все равно нам важно было покончить с этим романом — между тобой и этим молодым человеком, которого все знают как бесчестного охотника за богатым приданым.
— Ничего подобного, мама, только ради всего святого, давай не будем сейчас начинать все снова. Давай договоримся вот о чем: ты поступила некрасиво и, кажется, до сих пор не понимаешь, к каким последствиям это привело. Бабушка знает, что я ее простила, и я в принципе не против простить и тебя, но только если ты перестанешь меня третировать.
Миссис Оливент поднялась со стула. Взглянув на себя мельком в зеркало, она поправила воротничок. Дрожащие пальцы, и только, выдавали ее внутреннее волнение. Она бы ни за что не призналась в этом, но ей пришлось пережить несколько неприятных моментов, когда стало известно о том, что сюда приезжал Клиффорд Калвер, и она поняла, что их с матерью разоблачили и им не удалось своими интригами разлучить эту парочку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});