Яша ходит рядом и насмешливо фыркает на мои потуги. Так пренебрежительно он называет мою работу над физическим развитием.
— А ты чего не упражняешься? — накидываю бушлат, продышавшись.
— Моя сила здесь, — Яков показывает пальцем в свой лоб. — Мне не нужны мускулы, чтобы быть сильным мужчиной. Вот твой отец, например, разве ему нужны спортивные рекорды?
— Рекорды не нужны, — снова примериваюсь к турнику, — но ты бы видел, что он с двухпудовой гирей вытворяет…
Скидываю бушлат и на этот раз подтягиваюсь десять раз. Почти. Насмешка в глазах друга тает. Над чем-то размышляет. Мимо проносится наш взвод курсантов, которых направляет бодрое гиканье неутомимого старлея. Последним бодро переставляет кривоватыми ногами Турок. Так прозвал нашего каракалпака народ.
— А чего тогда ты не бегаешь? — находит, к чему прицепится Яков. — Неравновномерное развитие это дисгармония. Вот представь, у тебя могучие руки, мощный плечевой пояс и торс всем на зависть. А ножки хиленькие и тоненькие… — и гнусно хихикает.
— Нельзя пока бегать, нога побаливает. Думаю, через месяц… хотя поприседать могу, — принимаюсь за приседания и нахожу, чем подъелдыкнуть Яшку.
— Ты, значит, соблюдаешь гармонию… в своём худосочном теле? Хлипкие ножки, слабые ручки, впалая грудь. Какая-то жалкая… гармония, не находишь? Кстати, говорят, какой-то… древнегреческий учёный… стал олимпийским чемпионом, у-ф-ф-ф, — приходится рвать фразы на пике усилия.
— Пифагор, — морщится Яков. — Только это не достоверно, и я в это не верю. Не может настоящий учёный победить всех в кулачном бою…
— Так он ещё и в кулачном бою чемпион⁈ — от восхищения прерываю приседания. Яков кривит лицо. Выбивается Пифагор из его теории.
— Ты знаешь, как наш старлей учит Турка таблице умножения? — меняет тему.
— Он что, и таблицы умножения не знает? — спрыгиваю с турника и снова надеваю бушлат.
— Как выяснилось. Но метод старлея мощный и крайне эффективный, — рассказывает Яков по дороге к нашему кубрику. — Сколько будет семью семь, спрашивает Гриша. Сорок семь! — бодро рапортует Турок. После этого Гриша заряжает его на отжимания или приседания. Отжался раз — выдал формулу: семью семь — сорок девять. И так сорок девять раз.
— Одна незадача, — продолжает Яков, когда я отсмеялся. — Поначалу больше восьми раз он отжаться не мог. Но на этом уровне учил таблицу на два, как раз потренировался и взялся за тройку.
Оторжавшись, на входе в барак заявляю другу:
— Вот видишь, как физические упражнения добавляют интеллектуальной мощи!
Редкий случай, когда Яков не находится с ответом. Сразу. Он его в кубрике нашёл.
— А теперь подумай, как ты объяснишь Турку, что такое функция? В математическом смысле, не бытовом?
М-да… это задачка-неберучка…
Окончание главы 9.
От автора (кому интересна тема попаданчества)
Исправить исторические ошибки, реформировать империю на пятьдесят лет раньше, спасти мир от надвигающейся катастрофы. Попаданец в императора Николая I:
https://author.today/reader/161917/1320499
Глава 10
Юг
15 ноября, суббота, время 20:35
Бронепоезд «Артемида», в десятке километров от Дрогобыча.
Рокоссовский.
— Пётр Михайлович, если всё будет хорошо или почти хорошо, нас с Алексеем Гавриловичем не будите. Гоните бронепоезд на место. Там отдохнём и закрепимся.
— Точнее сказать, сначала закрепимся, потом отдохнём, — совершенно справедливо замечает мой сменщик, генерал-лейтенант Филатов.
У нас вечерняя пересменка. Чтобы идти непрерывно, круглые сутки, мы меняемся. Меняем и авангардные части. Сначала вперёд идёт полк «А». Движется часов десять до определённого пункта, пара часов на взятие города и железнодорожной станции под контроль. И останавливается на полусуточный отдых. По пробитой им дороге их нагоняет полк «Б» и движется дальше, до следующего города.
Для того и дробимся на две смены, дневную и ночную. Немцы так не делали, это наше изобретение, которое позволяет нам делать по сто-сто пятьдесят километров в сутки. Нам это просто, я тут с 24-ой армией, у которой есть свой командующий со своим штабом.
Диверсанты работают в поте лица. Тоже посменно. Несколько часов назад отправили две роты на захват Дрогобычского НПЗ. Если удастся, моя армия отхватит куш, мы станем независимы от поставок горючего из центра.
Мы открыли новую методику захвата мелких городов. Не рекомендуется вводить в города танки. Их легко забросать гранатами или бутылками с бензином сверху. На узких улочках европейских городков и большая этажность не нужна. Не рекомендуется, но мы делаем именно так.
В городок врывается несколько танков с десантом, за ними с криками «Ура» рвётся пехота. Мои командиры и бойцы сразу заметили, что неожиданная и мощная атака с участием танков вызывает у фрицев острый приступ паники. Они начинают метаться, бегать в случайных направлениях и попадают под пули.
Но сначала въезжает несколько трофейных танков с диверсантами в немецкой форме. Их принимают за своих, а те берут под контроль мосты и другие важные точки. Находят штаб и градоначальство. Всех — на мушку. Если те успели сообщить, что в городе русские, заставляют сделать новый доклад, что в городе бои и дерзкий немногочисленный русский десант оттесняют из города и уничтожают силами гарнизона. Начальство может прислать подкрепление, его вежливо встречают и напрямую переправляют в плен.
Лежайск, Пшемысль, Самбор, другие мелкие городки, мы взяли с такой лёгкостью, что и расписывать лень. Чуть ли не быстрее, чем я рапорты Павлову слал. Да, несмотря на то, что у меня отдельный фронт, снабжение идёт через Минск. Сама операция согласовывалась… хотя чего там согласовывалась, она разрабатывалась с подачи маршала Павлова. Тогда ещё генерала. Фактически Павлов управляет всеми фронтами.
— Полковнику Белову передайте приказ: отрезать железнодорожные ветки на восток и юг от Львова, — продолжаю политику создания искусственных заторов. Так удобнее грабить немцев.
— Раньше нельзя было, — объясняю перед уходом, почему сам такую команду не отдал. Такие действия немцы давно должны были воспринимать, как предупреждение о наступлении и захвате очередного ж/д узла. А зачем их предупреждать?
Через переход между вагонами доходим с начштаба и остальными до наших кубриков. Они маленькие, но персональные, удобства общие, две точки на весь вагон.
Мы не баре, можем и вдвоём и вчетвером размещаться, как в спальных или купейных вагонах. Однако отдельные одноместные каюты сделаны из соображений безопасности. Чтобы одним снарядом сразу нескольких старших командиров или генералов не убило. Не всякий снаряд пробьёт бронестенку, но ахт-ахт возьмёт.
В Развадове мы взяли ещё четыре эшелона, на всех других станциях всего два. Половина — боеприпасы, другая половина — продовольствие и прочие припасы. Отсылать в Брест не стал. Мерецков попросил приберечь хотя бы один эшелон для его службы, остальные разрешил использовать для самоснабжения. Насколько понимаю, он хочет организовать военторг на захваченных территориях, торгуя трофеями, товарами советского производства и распространяя зону действия советского рубля.
Хм-м, мы, передовые войска отвечаем за военную экспансию, Мерецков идёт за нами и закрепляет наши боевые успехи экономическим наступлением. Зарплаты рабочим будут платиться в советских рублях, военторг обеспечит товарами эти рубли. До тридцати пяти процентов продукции всех заводов нам разрешено забирать в качестве налога. Остальное они могут продать за советскую валюту. Хождение чужих денег, немецких рейхсмарок и польских злотых, не запрещается только в частном порядке. Официальная торговля на них тоже не запрещается, просто не рекомендуется. Мерецков считает, что она сама отомрёт.
Раздеваюсь и разбираю постель. С удовольствием укладываюсь, простыни и прочие пододеяльники дышат свежестью.