нужно.
— Так, что тебя не устраивает? — изумляюсь я. — Сильный, красивый мужчина, пусть и старше. Не понимаю, почему ты противишься браку, если он не противен тебе?
Эми плавными неспешными движениями расплавляет несуществующие складки на красивом зелёном платье, вышитом цветами по лифу, рукавам и канве подола.
Ей такой удивительно женственной идеально бы подошёл мужчина, который бы любил и заботился о ней.
— Я просто отмечаю то, что он хорош собой и не такой уж и старый. Я же его не солить буду, — шутит Эми, и сама смеётся своей шутки. Её заливистый смех заражает и меня.
— Здравый подход к замужеству, — смеюсь я вместе с ней. — А если серьёзно?
Эми заинтересованно смотрит вдаль, словно никогда не видела своего сада и калитки. Странно было бы, вывали она мне сразу свою историю. Эми не из болтливых. Ещё одна черта, которая отличает её от многих моих знакомых.
— Я понимаю, что ты меня видишь первый раз в жизни. Не знаешь кто я и откуда, — начинаю я убеждать Эми, рассказать свою историю.
— Госпожа Лиля, я знаю кто вы, — она улыбается такой чарующей улыбкой, что даже я, готова совершить ради неё подвиг. — Просто не знаю с чего начать.
Пожалуй, я понимаю жгучее желание этого неизвестного красавца Идена Одхана жениться на Эми. Если он хоть раз увидел её улыбку, то забыть точно не смог.
— Начни с начала, — предлагаю я. — Мне так будет понятнее.
— Мой отец из сословия воинов. В империи воины — особая категория. Не аристократия, но приравненная к ним. Быть воином почётно. Умирать за империю — подвиг. Вся наша семья относится к этому сословию, пока кто-то на государевой службе. У нас это Санна, мы все надеемся, что младший брат тоже поступит на службу в гвардию императора, — как-то слишком безэмоционально говорит Эми. Такое ощущение, что говорит заученный когда-то текст.
Что её задевает? Послушаю дальше, может, разберусь без дополнительных вопросов.
— У отца в отряде был парень Арт Воган. Красивый. — она замолчала замечтавшись. Я не тороплю, пусть выговорится, вспомнит счастливые моменты жизни.
— Мы случайно с ним познакомились, когда он пришёл к нам в дом с поручением от начальника гарнизона. Стали встречаться. Он попросил моей руки у отца, — речь из плавной перешла в отрывистую. Говорит короткими фразами, словно сваи забивает. Даже мелодичность исчезла из голоса, уступив место сухости и даже безразличию, что ли.
— Папа не был против, он хотел для меня лишь счастья. Арт попросил отложить свадьбу на пять лет. Он уволился со службы. Герцог Рауль Рэнделл собирал отряд наёмников, и Арт примкнул к ним. Уже минуло шесть лет, а от него ни слуху ни духу. Жив ли? Мёртв ли? Отца убили и его слово, как говорит дядя, уже ничего не значит, — она горько усмехнулась, — но сам всё-таки выжидал год для пущей надёжности.
— Ты ждёшь Арта? — осторожно прощупываю почву я.
— А вы бы не ждали? — как-то слишком агрессивно спрашивает Эми.
Я пожимаю плечами. Откуда я знаю, ждала бы или нет.
— Вот и я не знаю, — как-то неожиданно обречённым голосом шепчет Эми. — Совсем не знаю, что делать.
— А мама? Что мама тебе говорит? — осторожно спрашиваю я. Хотя уже понимаю, что не всё так гладко в почтенном семействе Гевис.
— Мама, — усмехается Эми. — Мама помешана на своём положении вдовы воина и не собирается становиться тёщей купца.
— Так ты не против, значит, выйди замуж за купца? Я правильно поняла, что этот Иден — купец?
— Иден купец, очень богатый купец. Но дело даже не в этом, — в голосе Эми столько боли и сомнений.
— А в чём дело, Эми? — обнимаю я её за плечи.
— От Арта ни слуху ни духу уже пять лет. Никто не знает, жив ли он. А я боюсь, что останусь старой девой ожидая его, — она хватает меня за руку и заглядывает в глаза. — Я дурная девушка, да?
— Почему же дурная? — утешаю её. — Каждый имеет право на счастье.
— Мама говорит, что я должна быть верна Арту и ждать его, сколько потребуется. А я всё чаще думаю, любил ли он меня, раз уехал и даже весточки не прислал?
— Никто не может решить за тебя, Эми, — убеждённо говорю я. — Слушай только своё сердце.
— Да, конечно, — она даже подобралась вся, взяла себя в руки. — Спасибо, что выслушали. Пойдёмте, я провожу вас к нам домой, наверняка вы не знаете дороги.
Похоже, у меня сегодня есть где переночевать и возможно даже поужинать.
Глава 32. Истинное лицо
Чтобы добраться до нового пристанища семьи Гевис, нам нужно пройти довольно большое расстояние. Я же только рада размяться, увидеть город. Молли Бу сидит у меня на руках и не делает попыток сбежать, видимо, экскурсия на руках ей спокойнее. Да и мне тоже. Не хочу бегать по всему городу в поисках своей красавицы.
У меня хорошая память и я запоминаю всё, что показывает и рассказывает мне Эми.
Эми ведёт меня к себе домой через весь город, взяв на себя роль гида. Она рассказывает, что дядюшка их живёт в округе Магш, что значит «простой». Чем ближе кварталы к округу для знати, тем богаче там живут люди.
Она показывает мне лавку мастера артефактов, магическую лавку госпожи Чамэр. Обязательно наведаюсь туда, нужно кое-что прикупить для своей профессиональной деятельности. Пока открою гадальный салон, а там посмотрим.
Проходим булочную и скобяную лавку, магазин готовой одежды для среднего класса. Сама Эми сдаёт свою вышивку в магазины в округе Бри. Название округа означает «Блистательный» и там живут самые богатые жители города Тирс, столицы империи.
Представители знати не выходят из своего округа. Эми, сделав большие глаза, по строжайшему секрету рассказывает, что аристократы частенько посещают Двор Чудес, где пышным цветом цветут игорные и весёлые дома.
По периметру округа Бри стоят дома воинов, я подозреваю для того, чтобы даже жизнями своих семей защищать имущество власть имущих. Перекидываясь ничего незначащими фразами, мы доходим до дома, откуда дядя выселил семью Гевис.
Наверно воинам в империи действительно хорошо платят, раз отец Санны и Эми смог позволить купить для семьи небольшой особнячок.
Двухэтажный покрашенный нежно-сиреневой краской домик с темно-сиреневой черепицей и такого же цвета украшениями фасада здания. Небольшой садик с диковинными деревьями и цветами. Литые чугунные ворота и забор, от которых к крыльцу здания ведёт дорожка из лимонного цвета кирпича.
Эми сияет оттого, что наконец-то она вернулась в отчий дом. Меня же больше напрягает то, что