полу. На подоконнике, слившись со своим айпадом, восседал Пашка. На кухне гремели посудой Натэла, Соня и Наташа. Мишка сидел рядом с Ибрагимовым и в упор, почти враждебно смотрел на отца. Не было только Альбины: она заперлась наверху, и оттуда время от времени доносились выразительные рыдания. Максим Таранов медленно ходил по комнате.
– Шайтан, почему ты уехал? – наконец спросил он так, словно в комнате, кроме него и Ибрагимова, не было никого. – Я на тебя Мишку оставил, а ты… Хоть позвонить ты мог?!
– Мне было нечего тебе сказать. – Ибрагимов сказал это очень спокойно, но в его речи явственно прорезался акцент. Полундра и Атаманов переглянулись: точно такой же акцент появлялся у Натэлы, если она страшно волновалась.
– Нечего сказать? Ты рехнулся, что ли?
– Не ори. Уехал – значит, надо было.
– Выходит, ТАК мы теперь с тобой разговариваем?
– Выходит, так.
– Вы его не слушайте, Максим Лексеич! – послышался вдруг из столовой обеспокоенный голос, и на пороге появилась Наташа с тарелкой бутербродов. – Он же удавится, а вам не расскажет! Потому что это Альбина Петровна всё! Она и виновата!
– Наташа, замолчи! – резко перебил её Ибрагимов.
– А вот не замолчу! – Поднос грохнулся на стол, бутерброды поскакали по скатерти, а бывшая горничная с вызовом уткнула кулаки в бока. – Вот вы мне запретили хозяину звонить, а я сдуру и послушалась! Подумала – что же я, в самом деле, в семейные дела-то полезу, пусть лучше Миша сам отцу позвонит! А из головы вон, что эта зараза у ребёнка телефон отняла! Дитё по её милости чуть на машине не убилось! Я вам, Максим Лексеич, вот что скажу! Если круглую дуру за себя берёте, так хоть сына на неё не бросайте! Она тут всё лето никому житья не давала, а вперёд всех – Мишеньке! Ежели б не Аслан Рустамыч – вовсе бы пацан пропал! Не она, а он с Миши глаз не спускал! Не она, а он за ним следил! И учил всему, и занимался с ним, и даже книжки они вместе читали! Интересные, между прочим, даже мне давали! А она… А она… Тут у одной бабушки с сердцем плохо стало, а Альбина не позволила её внучку в дом впустить, чтобы «Скорую» вызвать! Нечего, говорит, деревенских приваживать, будут из-за каждого пустяка, как к себе домой, ходить! А Аслан Рустамыч…
– Наташа, перестань! – повысил голос Ибрагимов.
– Да вот не перестану! И вы меня не затыкайте, я вам небось не жена! Я сама, между прочим, чуть с ума не сошла, когда вы уехали… Извелась вся-я-я… – И грозная Наташа внезапно разревелась в голос, прислонившись к дверному косяку. Аслан покраснел, как мальчик. Отвернулся.
Кое-как просморкавшись, Наташа рассказала о том, что в компании Полундры было уже известно. В ту ночь, когда стало плохо атамановской бабушке и Лиза примчалась в Красный дом, разбуженная Альбина распорядилась «никого не пускать». Тогда Ибрагимов, не послушавшись хозяйку, впустил зарёванную Лизу в холл и сам проводил её к телефону. Убедившись, что в местной больнице всего одна машина и та занята на вызове, Аслан вывел из гаража «Хонду», подъехал к дому Антонины Егоровны, помог загрузить старушку и повёз её и Лизу в областную больницу. Вернулся он лишь под утро и был встречен разгневанной хозяйкой.
– Уж как она кричала, Альбина Петровна-то! И «Как ты смеешь, ты здесь просто охранник!», и «Ты своей работы не выполняешь, за что тебе платят?» и «Я тебя увольняю!» и «Ноги твоей здесь не будет никогда!». Аслан Рустамыч ни слова не говорил! Одно только сказал: «Старая женщина могла умереть». И тут эта как завизжит! Да как размахнётся! Да…
– Наташа, замолчи!
– Не замолчу!!! Максим Лексеич, она его по лицу ударила! Прямо при мне!
– Альбина? – изумлённо переспросил Таранов. – Она ударила тебя? Шайтан? ТЕБЯ?!
Ибрагимов молчал.
– Он ей и после этого ни слова не сказал! – всхлипнув, заявила Наташа. – Просто повернулся и вышел.
– Я же не мог ей ответить, Максим, – глядя в пол, сказал Аслан. На его смуглых скулах ходили тяжёлые комки. – Но и оставаться после такого тоже не мог.
– Почему ты мне не позвонил?!
– Зачем? Жаловаться тебе – на женщину? На ТВОЮ женщину? За кого ты меня держишь?
– Тьфу… ишак упёртый! – выругался Таранов, с размаху пнув ногой стол. Мишка вскочил. Ибрагимов, не поднимая головы, одним движением руки усадил его на место.
– Вы ведь вместе воевали, Таранов, не так ли? – осведомился генерал Полторецкий. Хозяин дома и Ибрагимов одновременно уставились на него. Игорь Петрович невозмутимо продолжал: – Вы служили в частях специального назначения во время первой чеченской войны. Командиром вашего подразделения был капитан Аслан Ибрагимов. Вы вместе участвовали в штурме Грозного. Ибрагимов на себе вытащил вас из-под обстрела. После, в полевом госпитале, когда вы умирали от кровопотери, Ибрагимов дал свою кровь: у вас одна группа. И когда вы попали в плен к дудаевской группировке, вашим освобождением занимался тоже Ибрагимов. Многие тогда называли его Шайтаном…
– Но… откуда вы знаете? – изумлённо спросил Таранов.
– У военного министерства свои каналы связи, – улыбнулся старый генерал. – А когда твой старший внук – знаменитый хакер, невозможного вообще становится мало. Да ведь это и не секрет. Легендарного Шайтана до сих пор обсуждают на всех «чеченских» форумах.
– Всё врут, – буркнул Ибрагимов. – Их послушать – так я и Дудаева брал, и Масхадова. И Грозный в одиночку захватывал. Как Рэмбо.
– Врут НЕ ВСЁ, – авторитетно заверил Полторецкий. – Вы, капитан, в самом деле герой войны. И рядовой Максим Таранов обязан вам жизнью.
Отслужив положенные два года, Максим Таранов вернулся домой. Ибрагимов остался на войне. Долгое время они не виделись. Таранов поднимал свой бизнес, строил дома, женился, потом родился Мишка, потом ушла жена… А несколько лет назад Таранов, возвращаясь из Краснодара, случайно встретил в поезде своего бывшего командира. Выяснилось, что Ибрагимова комиссовали из-за ранения. Семьи у него не было, дома тоже. Никакой профессии, кроме военной, Ибрагимов не знал, и ехать ему в общем-то было некуда. В Москве у него были дальние родственники, которых он не видел лет двадцать, и Аслан рассчитывал прожить у них какое-то время, пока не найдёт работы. Услышав это, Таранов немедленно позвал Ибрагимова к себе. Официально Аслан числился шофёром. Но главной обязанностью бывшего спецназовца неожиданно оказался маленький Мишка, на которого у отца совершенно не было времени.
Шёл год за годом. Ибрагимову досталась в наследство крошечная квартира в Москве, затем предложили работу в одном из военкоматов, но он не покинул семью своего друга.
– Я тебе говорил, что у парня отец должен быть! Я тебе говорил – хватит по ночам где-то болтаться! Хватит неделями дома не