Анастасия Вячеславовна Дробина
Чудовище из озера
© Дробина А.В., 2019
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Третьего июля во всей деревне Островицы – и, наверное, во всём Рославлевском районе Смоленской области, – не было человека несчастнее Серёги Атаманова.
А ведь ещё вчера ничто не предвещало!.. Вернувшись домой после смены в спортивном лагере, Серёга первым делом нырнул в «Фейсбук» и отыскал друзей. Выяснилось, что Полундра уже в Москве, Белка Гринберг готовится к концерту, а любимая девушка Натэла возвращается от тёти завтра. Лучший друг Батон сидел у деда в деревне и мог прибыть повидаться в любой день: стоило только сесть в электричку. Серёга обрадовался тому, что на его день рождения – двенадцатого июля – съедется вся их компания, приготовился ждать… и вот, блин горелый! – дождался!
Среди ночи заверещал телефонный звонок. Атаманов сначала долго ждал, что трубку снимет мать, потом спохватился, что она в больнице на дежурстве. Шатаясь, встал и пошлёпал в коридор к телефону.
В трубке взахлёб рыдал девчачий голос. Спросонья Атаманов даже не сразу узнал кузину Лизку – дочь своей смоленской тётки.
– Лизка! Ты чего ревёшь? Что случилось? Где тётя Марина?
– В Новосиби-ирске… На перегово-орах… А где тётя Таня? Почему она мобильный не берёт?
– Дежурит потому что! А ну сопли вытерла, икать хватит, и всё по порядку щас же мне!.. – По опыту Серёга знал, что с рыдающими девицами надо говорить строго. – Что у вас там случилось, спрашиваю? Ты в деревне? В Островицах? У бабки? С мелкими? Какая «Скорая»?!
– «Скорую», говорю, я вы-ы-ызвала! А она приехать не может! Говорят, у них всего одна машина и та на вызове! Бабушку сейчас в область дядя Аслан повезёт! На инфаркт похоже! А мама прилететь всё равно не смо-ожет! Они эти переговоры в Новосибирске полгода готовили, без неё там всё ру-у-ухнет! И кто-то с бабушкой поехать должен! А кто, кроме меня?! И… и… ой, что же мне теперь дела-а-ать… Серёж, ты приезжай, ради бога, они же малые ещё, Ванька с Дениской! И Машке десять лет всего… И газонокосилка сдохла, а трава отовсюду прё-ёт… Ты, главное, Машке в руки косу не давай, она ногу себе отрежет! А у Ваньки на овсянку аллергия! А Дениску под утро на горшок посадить надо, а то…
– Не вой! – рявкнул Серёга в трубку. – Собирай бабку и поезжай! Документы не забудь, полис и всё такое! Потом отзвонись, как дела! Тёте Марине пока не звони, не пугай раньше времени! Скажи Машке, чтоб заперлись изнутри и не открывали никому! Еду! Утром буду! И газонокосилку починю!
Ругаясь нехорошими словами, Атаманов пошвырял в спортивную сумку трусы, носки, тельняшку, нестираные майки, верный телефон, куртку и кусок колбасы из холодильника. Затем сунул в карман пять тысяч рублей, отложенные на празднование «днюхи», написал СМС для матери – и вышел в ночь. Через час он уже был на Белорусском вокзале, а ещё через десять минут – в рейсовом автобусе на Рославль.
Деревеньку Островицы Серёга помнил хорошо: в детстве мать отвозила его туда каждое лето. Баба Тоня, конечно, была добрая, пекла пироги, упаивала внука молоком и разрешала гулять где вздумается. Островицы были окружены болотами, реками, речонками, ручьями и прудами, в которых можно было ловить рыбу и купаться до посинения. В прилеске за полчаса собиралась огромная куча грибов. Ягод было – завались. Но скука царила смертная. Никаких других мальчишек в округе не было, со старшей кузиной Лизкой поговорить было особо не о чем, Машка и Ванька были слишком малы, а Дениски тогда ещё и в планах не значилось. К концу лета Серёга уже готов был на луну выть от тоски. И поэтому был очень рад, когда мать начала отправлять его на каникулы в спортлагерь от секции карате, куда брали только с десяти лет. И вот – снова-здорово… Атаманов прекрасно понимал, что тётя Марина, которая неделю назад улетела в Новосибирск на важные переговоры, не сможет в два дня вернуться домой. И бабку в её восемьдесят три года выпустят из больницы не скоро. А значит, неприятности только начинаются.
В Островицы Серёга прибыл утром. У калитки его встретила Машка – десятилетняя зарёванная кнопка в ночной рубашке и огромных калошах на босу ногу.
– Ой, Серёжка! Ой, как хорошо, что приехал! Я всю ночь от страха не спала!
– Как дела? – сурово спросил Атаманов, входя во двор. – Лизка что – не вернулась ещё? Звонила хоть?
– Она с бабушкой в больнице осталась! Сказала, что бабушку там уморят без ухода! Что у них там ни градусников, ни лекарств, ни памперсов, ни лаборанток! И полы грязные! И окна немытые! И осталась!
Час от часу не легче…
– А кто их отвозил? Что это за дядя Аслан?
– Из Красного дома охранник! Вот хороший человек, спасибо ему! И довёз, и бабушку до больнички на руках донёс, и на обратном пути ко мне заехал, предупредил, что Лизка там останется, чтоб я не волновалась… Хотел со мной до утра посидеть, но я уж не согласилась. И так, думаю, человека обеспокоили… Ничего, говорю, я взрослая, замок у нас крепкий, а утром брат из Москвы приедет.
Машкина рассудительность Серёгу слегка успокоила, хотя никакого Красного дома он в Островицах решительно не помнил. Решив, что выяснит это позднее, он сбросил найковские кроссовки, натянул резиновые сапоги и пошёл осматривать свалившееся ему на голову хозяйство: огород, кур, собак, гусей и корову.
Огород стоял затянутый утренним туманом. Два дворовых пса, Жиган и Цыган, нагло дрыхли под крыльцом. Куры ерошились в сарае на шестках. Гуси сонно кагакали в своих клетушках. Рыжая корова Милка стояла в тёмном хлеву, переминалась с ноги на ногу и на вошедшего Серёгу взглянула как на личное несчастье. В здравом размышлении Атаманов решил, что хорошо бы животину подоить, покормить и вычистить за ней навоз. Но как всё это делается, он не очень-то представлял. Машка тем временем сварила пшённую кашу, подмела дом, усадила за стол проснувшихся братишек и огорошила Серёгу признанием в том, что доить корову тоже не умеет.
– Чего?!. – не поверил Атаманов своим ушам. – Ну, знаешь что, мелочь!.. Как хочешь – так и дои, а то она у нас подохнет ещё! У бабки второй инфаркт будет!
– Да нас бабушка к корове вообще не подпускает! – запищала Машка. – Она знаешь какая вредная, эта Милка?! Чуть что – сразу рогами! А если её