— Я знаю его с детства и ни разу не видел, чтобы он потерпел неудачу. Он ведь провел тебя через Иствег при сильном северном ветре? Никто другой не рискнул бы. Рассказывай дальше.
— Церемония намечена на завтрашнее утро в большой зале. Потом начнется банкет, который, по моим расчетам, продлится далеко за полночь. Принц привез с собой шестнадцать Клинков! Клинки непобедимы, когда они защищают своего подопечного, маршал!
— Нет. Все люди смертны. Сколько нюхачек?
— Только одна. — Тут Джерард сообразил, что не видел Белую Сестру с самого завтрака. — Она, возможно, уехала. Не знаю точно.
— Тебе стоило бы знать, но мы все равно рискнем. — Белец порылся в плаще и достал плоский сверток из промасленной ткани. — Там, внутри, два листка бумаги. На одном водяной знак в форме цапли, на втором — корабля. Напиши на них что-нибудь, чтобы ты мог узнать их с первого взгляда. Если ты смешаешь их со своими бумагами, всегда сможешь сказать, что не знаешь, откуда они взялись, но Хильфвер не думает, чтобы нюхачка ощутила их присутствие, пока они не задействованы — во всяком случае, не взяв их в руки. Держись подальше от нее, и все будет в порядке. Чтобы высвободить заклятие, листок надо порвать пополам.
— Порвать пополам? И что случится? — По шее Джерарда стекала за воротник вода, но дрожал он не только от этого.
— Та, что с цаплей, всполошит всех птиц на расстоянии в пол-лиги. Может, чуть дальше.
— И вы заметите это. Что это будет означать?
— Что свадебная церемония в зале началась. Это будет для нас сигналом к действию. Если Эйлед не прибудет, ничего не произойдет. Птицы вернутся в свои гнезда, а ты продолжишь бракосочетание.
— А если Белая Сестра все еще там?
Леофрик пожал плечами:
— Возможно, ее хватит удар. Вблизи действие заклятия может оглушить ее настолько, что она не поймет, кто это сделал.
— Ваша убежденность утешает! — взвыл Джерард.
Белец подался вперед и схватил Джерарда за горло, наполовину задушив его и дернув к себе так, что волчьи клыки блестели у него прямо перед глазами.
— Это была твоя затея, нифинг! Ты знал, что выйдет когда подкидывал Эйледу такую идею. А если не знал, узнаешь. И клянусь, если с ним что-нибудь случится по твоей вине, burbyrde baedling — дохляк низкорожденный, — я сам прослежу за тем, чтобы ты умирал месяц! Понял?
Джерард издал несколько булькающих звуков, и фей отшвырнул его от себя одной рукой, как пушинку. О перекатился через несколько некстати выступавших из земли корней и стукнулся головой о сук.
— Готов слушать дальше?
Джерард сел и отряхнул землю с ладоней.
— Да, эальдор.
— Бумажку с кораблем порвешь в самый последний момент — или перед заключительными словами бракосочетания, или когда снаружи послышится шум, от которого вся церемония расстроится. Понял? Это важно. Поспешишь — и мы не успеем оказаться внутри.
— Сколько времени вам нужно?
— Столько, сколько ты нам дашь. Возможно, ты услышишь наше приближение. Если Клинок или два выйдут посмотреть, в чем дело, это не страшно, но паники нам не нужно. В самый последний момент!
Джерард со стоном кивнул.
— А что случится тогда?
— Это отвлечет внимание. Все, кто находится в помещении, застынут на месте. Это безвредно и продлится не дольше двух сотен ударов сердца — так говорит Хильфвер. Ко времени, когда это перестанет действовать, Эйлед овладеет залой. Так мы надеемся.
— Или начнется драка кто кого.
— Тоже верно. — Леофрик улыбнулся, словно недавней вспышки гнева не было вовсе. — Это может быть та еще потасовка.
— Допустим, что-то пойдет не так. Что, если нюхачка учует заклятия?
Леофрик пожал плечами.
— Я же говорил: заявишь, что не знал, что эти листке заговорены, что не знаешь, как и откуда попали они тебе в бумаги. Если они не выбьют из тебя правды или не подвесят на цепях к стропилам, тогда, как только начнется церемония, выбегай парадным ходом и беги к пристани.
Мы постараемся сделать, что сможем, без тебя. Повтори, что тебе приказано.
— Цапля означает сигнал входить в дом. Корабль — сигнал вступать в залу. — Джерард почти слышал свист топора над плахой.
4
Похищение было бы легче осуществить, проходи церемония на открытом воздухе, хотя в свое время, в Четвертом месяце, Джерард предложил это вовсе по другой причине. Просто при первом взгляде на большую залу в Кэндльфрен-Парке он пришел к заключению, что это на редкость убогий сарай. Шарлотта поддержала его предложение с энтузиазмом. Ее мать — тоже, хотя, хорошо зная капризный климат Уэстерта и заметно уступая дочери по части оптимизма, она предложила на всякий случай быть готовым провести церемонию в помещении. Она оказалась права: волны дождя и тумана продолжали накатывать со стороны моря.
Этим утром все расхаживали по дому, закутавшись в самые теплые одеяния и жалуясь на холод. Джерард мерз еще сильнее, ибо ветер немного стих, а это означало, что фейринг все еще возможен. Дождь и туман при отсутствии сильного ветра были излюбленной погодой бельцев, так что, если только Эйледа не загнало бурей на другой конец света, он все еще мог провести свои корабли прямо на залитую водой лужайку перед домом прежде, чем их кто-то заметит. Даже утки, похоже, остались в такую погоду по домам.
Зала в длину была примерно футов восемьдесят; в одном конце находилась большая дверь главного входа, в другом — галерея для менестрелей с лестницей. Впрочем, как признались сами Кэндльфрены, менестрели не играли на ней ни разу из-за слишком гулкого эха. Признаться, стропила крыши производили некоторое впечатление, однако даже бутафорские латы и похожие на настоящие знамена на стенах не могли заставить уродливый сарай смотреться иначе, чем уродливым сараем. Что ж, настоящий художник работает с тем материалом, который имеется в наличии, и Джерард разработал вполне удовлетворительный план церемонии. Точнее, даже несколько планов — в зависимости от того, приедет ли принц Амброз или даже сам король. Правда, разрабатывая их, он еще не предусматривал приглашение на праздник бельской армии.
Входя в залу, гости видели по левую сторону окна, а по правую — две двери на кухню и довольно монументальный камин. Первая треть залы была уставлена столами, на которых слуги торопливо накрывали банкет. В центре стояло несколько рядов кресел, обращенных в сторону галереи. Джерард в своей разноцветной форме вошел последним. Громкий стук захлопнувшихся за его спиной дверей означал, что настало время выхода на сцену основных действующих лиц. Закрывавшие двери двое Клинков остались дежурить на улице. Еще четверо стояли в дальнем кони залы, наблюдая за всем происходящим, а пятый — на галерее — сменил слугу, о котором договаривался Джерард. Черт бы подрал этого жирного Амброза! Хорошо еще, ни где не было видно высокого колпака Белой Сестры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});