Ее рука замерла в нерешительности над трубкой, и она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Если процветание поместья зависит от сотрудничества с Рамоном, то воспитание ребенка — совсем другое дело. Она сама прекрасно с этим справится.
Случайно выглянув в окно, она увидела, как во двор заезжает знакомая черная машина. Анна-Лиза подскочила и в панике заметалась по комнате, наводя порядок. Вытряхнув из своей сумочки расческу, она провела ею несколько раз по волосам, но не успела закончить, как дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел Рамон.
— Ты в порядке? — спросил он, подходя к ней. От волнения у нее пересохло в горле.
— Конечно же, я в порядке. Ты здесь, чтобы осмотреть побережье? Или водоснабжение?
— Иногда, — сказал он, пристально посмотрев на нее, — ты меня просто потрясаешь. — Он сделал нетерпеливый жест, будто хотел схватить ее и встряхнуть, но тут же передумал. — Давай выйдем, — пробормотал он и, нежно взяв ее за локоть, вывел из комнаты.
— Мне до сих пор не верится в это чудо, — сказала Анна-Лиза, выходя во двор.
Они оба еле успели увернуться от проезжавших мимо двух тачек, доверху наполненных стружками и ветками.
— Ну, теперь ты сама можешь в этом убедиться, — проговорил Рамон, выдергивая ее из-под колес следующей тачки. Как оказалось, это местные мальчишки решили устроить соревнования.
— Но без твоей воды…
— Полное сотрудничество?
Веселый тон его голоса не давал ей сосредоточиться, и, когда они, наконец, дошли до желтого трейлера, около которого кипела работа, Анна-Лиза вздохнула с облегчением.
— Я только-только начала платить рабочим, — сказала она.
— Но ведь это не мешало жителям поселка и до того каждый день приходить на работу, правда? — напомнил ей Рамон.
Она гордо вскинула голову и решительно произнесла:
— Не мог бы ты собрать всех сюда, чтобы я объяснила им все насчет оплаты? Я хочу, чтобы они знали: я намерена заплатить им за все дни, которые…
— Сеньорита! Сеньорита!
— Мария Тереза! — воскликнула Анна-Лиза, оборачиваясь. — Я думала, что ты уже давно ушла.
— Прежде всего, сеньорита Уилсон, я должна вручить вам вот это.
— Это что, подарок? Для меня? Нет, право, не стоило, — смущенно произнесла Анна-Лиза, когда Мария Тереза сунула ей в руки коричневый сверток.
— Разве ты не собираешься вскрыть его? — вежливо заметил ей Рамон. — Все с нетерпением ждут.
— Конечно, конечно. — Анна-Лиза смущенно оглянулась, понимая, что внезапно стала центром всеобщего внимания. Она разрезала веревку, которой был обвязан бумажный сверток, и, рассмотрев содержимое, просто застыла от удивления. — Это же просто… — Она уже собиралась сказать «восхитительно», но, развернув прекрасную батистовую рубашку, Анна-Лиза обнаружила, что та слишком велика для нее. Поспешно подвернув ее по бокам, чтобы рубашка казалась на несколько размеров меньше, Анна-Лиза приложила ее к себе. — Это просто чудесно… прекрасно. Спасибо тебе большое, Мария Тереза. — И, крепко обняв пожилую женщину, она поцеловала ее в обе щеки.
— Нет, нет, сеньорита Уилсон! Не так! — запротестовала Мария Тереза с мнимым упреком. И, забрав из рук Анны-Лизы рубашку, она встала на цыпочки и приложила ее к груди Рамона. — Вот так!
— Ничего не понимаю, — прошептала ему Анна-Лиза, — это что, подарок для тебя?
— Это свадебная рубашка, которую надевают на Менорке, — сухо пояснил он, вежливо кивнув Марии Терезе. — Тебе подарили традиционную рубашку, которую испанец надевает на свою свадьбу. И посмотри-ка сюда, — добавил он, показывая на пропуск в черном шелковом шве. — Тебе оставили немного места, чтобы ты сама закончила вышивку.
— Но я не понимаю…
— Просто поблагодари Марию Терезу, — тихо произнес Рамон, — она, должно быть, работала над ней неделями.
— Спасибо большое, — сказала Анна-Лиза, с улыбкой поворачиваясь к Марии Терезе. — Это поистине великолепный подарок, и я всегда буду дорожить им.
— Это не музейный экспонат, — возразил ей Рамон. — Предполагается, что ты используешь его по назначению.
— Вряд ли я когда-либо это сделаю, — ответила она. — Если только не выйду замуж.
— Я оставила вам место для вышивки, сеньорита, — сказала Мария Тереза, хитро подмигнув им обоим. — Желаю вам счастья и… много-много детишек!
Вспомнив, что у Марии Терезы их было тринадцать, Анна-Лиза решила приняться за шитье с крайней осторожностью.
— Не хотите ли проверить колодец, сеньор Перес? — спросила Мария Тереза, обеспокоено оглянувшись на своих односельчан.
— Да, — согласился он, стрельнув глазами в Анну-Лизу.
— Колодец! Право, я не заслуживаю такого подарка!
— Он будет прекрасно смотреться в твоем внутреннем дворике, и в то же самое время его вполне можно использовать по назначению, — сказал он.
— Когда же вы успели это сделать? — изумилась Анна-Лиза, завернув за угол и увидев колодец.
— Тебе нравится?
— Как вам удавалось скрывать его от меня все это время?
— Мы маскировали, считай, что это подарок.
— Еще один! — воскликнула она, вспомнив о рубашке. — Но я не могу позволить себе принять такой подарок, пока не извещу всех о том, что намерена полностью рассчитаться с ними за работу.
— Не беспокойся об этом, — сказал Рамон. Как только он взял слово, наступила полная тишина, а затем его прервали несколько голосов.
— Что они говорят? — взволнованно спросила Анна-Лиза.
— Они не хотят, чтобы ты оплачивала весь их труд, — перевел ей Рамон.
— Но они должны…
— Ты же не можешь заставить их взять эти деньги, — возразил Рамон. — Они говорят, что успех и процветание flnca — достаточная награда для них. Они рады, что у них теперь есть возможность отплатить вам за щедрость и великодушие вашего отца.
Анна-Лиза открыла, было, рот, чтобы возразить, но у нее не оказалось никаких аргументов, и к тому же она поняла, что призраки прошлого больше не преследуют ее… Обращаясь к окружавшей ее толпе, она произнесла:
— Gracias… le agradecen cada uno…[15]
— Я просто потрясен, — пробормотал Рамон, — ты быстро учишься.
— У меня хороший учитель!
— А ты — весьма прилежная и способная ученица, — медленно и тихо произнес он, и Анна-Лиза почувствовала, как приятное тепло разливается по ее телу.
Но тут в их разговор невольно вмешалась Мария Тереза.
— А теперь приступим к колодцу, сеньорита Уилсон! — взволнованно воскликнула она.
Толпа расступилась, и Анна-Лиза радостно захлопала в ладоши от восторга.
— Это просто восхитительно! Огромное вам всем спасибо! И спасибо тебе, Рамон! — Она обняла его за талию. Но тепло и близость его тела таили в себе опасность для нее, и, как только раздались одобрительные возгласы, Анна-Лиза резко отстранилась от него и услышала, как он произнес: