Читать интересную книгу Операция "Трест". Советская разведка против русской эимиграции. 1921-1937 гг. - Армен Гаспарян

В конце сентября 1923 года с документами на имя супругов Шульц Мария Захарченко и Георгий Радкевич нелегально перешли советско-эстонскую границу. Третьим участником опасной экспедиции стал эмиссар генерала Врангеля гардемарин Бурха-новский. В дороге он отстал от боевиков Кутепова и застрял в болоте. Едва выбравшись, натолкнулся на пограничников. В завязавшейся перестрелке был убит.

12 октября 1923 года Захарченко писала генералу Кутепову: «Прибыли в Петроград 9-го утром. В настоящее время там идут облавы, многие пойманы, город терроризирован. Выехали в три часа дня в Москву. Попали в воинский вагон, занятый матросами, комсомольцами. Впечатление от разговоров самое отрицательное. Эта молодежь ими воспитана и настроена сейчас воинственно».

Добравшись до столицы, Захарченко сразу рассчитывала встретиться с Якушевым. Но он был в отъезде. Принял их Стау-ниц. С посланниками генерала Кутепова пришел познакомиться бывший камергер Ртищев, в тот момент бывший членом политсовета монархической организации Центральной России.

Наконец настал день знакомства с Якушевым. В тот вечер он был явно не в духе. Потребовал от эмиссаров Кутепова письменных полномочий. Дальнейший диалог он красочно описал в кабинете Артузова на Лубянке:

«— Несколько слов на клочке полотна и подпись генерала нас бы вполне удовлетворили. Но на нет и суда нет.

— Разве пароля недостаточно ? К чему эти предосторожности?

— То, что мы существуем, сударыня, объясняется именно такими, досаждающими вам предосторожностями. Мы отвечаем вдвойне — перед тем, кто вас послал, и перед нашей организацией. Начну с того, что вручу вам добротно сделанные документы: ваша фамилия теперь — Березовская, фамилия Георгия Николаевича — Карпов. Вам будет доставлена скромная, не бросающаяся в глаза одежда. Я еще не могу в точности сказать о той работе, очень важной, которую вам с мужем придется выполнять, — разумеется, она требует осторожности и сопряжена с опасностью. Дисциплина у нас железная. Отговорок и возражений не терпим. Мы работаем, действуем в очень опасной обстановке, все зависит от нашей организованности и умения конспирировать. Программа наша известна: царь всея Руси самодержец всероссийский; на престоле — Николай Николаевич. Никаких парламентов; земля государева. Тщательная подготовка смены власти; никаких скоропалительных решений; действовать только наверняка.

— А терроризм?

— Это не исключается, но так, чтобы не насторожить врага. Хотя терроризм сам по себе ничего не даст.

— Нет!Я не могу согласиться с вами!

— Пока мы решили не прибегать к террористическим актам.

— Запретить жертвенность, подвиг... Наши люди рвутся в Россию именно для этого!

— Чем это кончается, вам известно?Полковник Жуковский, гардемарин Бурхановский погибли. Не зная обстановки, местных условий, эти безумцы летят сюда и сгорают, как бабочки на огне, а мы ничего не можем сделать для них...»

Сотрудники иностранного отдела ГПУ понимали, что к ним пожаловали хоть и боевики, но отнюдь не рядовые. Значит, все должно быть на высшем уровне. Разведчику полагается иметь легенду. Лубянка снабдила такой и Захарченко с Радкевичем, чтобы они могли спокойно смотреть, как живет Советская Россия, и передавать в Париж достоверную информацию. Им сняли ларек на центральном рынке Москвы, превратив лучших людей Кутепова в мелких торговцев.

Первые переговоры с представителями монархической организации Центральной России произвели на Захарченко неизгладимое впечатление. В письме от 12 октября она докладывала генералу Кутепову:

«В Москве были приняты с большой заботливостью, помещены временно на квартиру и обеспечены необходимыми документами. На этих днях нас отправляют на дачу, где пробудем недели две для ознакомления с местными условиями. После этого нас обещают устроить на службу вначале под Москвой с тем, чтобы по возможности перевести сюда. Впечатление от этой группы самое благоприятное: чувствуются большая спайка, сила и уверенность в себе. Несомненно, что у них имеются большие возможности, прочная связь с иностранцами, смелость в работе и умение держаться.

Мы склонны думать, что они получают крупные суммы от иностранных контрразведок, которые они обслуживают (Эстония, Польша, Финляндия, вероятно, также Франция), Тем объясняется их близость к этим миссиям, так я переписывала снимок письма Чичерина относительно Финляндии, которое предназначалось быть переданным финнам. Возможности получать сведения у них большие, и они сами говорят, что иностранные миссии перед ними заискивают: по-видимому, их люди имеются всюду, особенно в Красной армии,

В предыдущем письме послали Вам расположение броневых частей М.В. и П. В. О, на Западном фронте. Получили ли Вы и поняли ли то письмо? Еще о них: в разговорах проскальзывает идея сепаратизма и если не враждебности, то отчужденности от эмиграции. Они сами определяют, что допуск нас сюда есть первая уступка загранице. По-видимому, связь с командованием установлена не особенно давно, и работают они самостоятельно, считая себя связанными постольку, поскольку они того хотят. ВМС они иронизируют, но берут Маркова как яркую вывеску определенных идей. В то же время чувствуется у них желание иметь одно объединяющее лицо с известным именем, кажется, у них все молодо, и они сами это осознают. Как будто кого-то они ждут, иногда мне кажется, что это может быть и Климович.

Их организация называется М. О.Р., состоит в связи с ВМС и командованием. Тесная связь установлена с Климовичем во время его последней поездки. Имеет в своих рядах видных чинов Красной армии и большие денежные средства. Сносятся с заграницей с помощью дипломатических курьеров польского и эстонского, а также поездками своих членов легальными и нелегальными. В настоящее время устанавливают собственную телефонную линию в Фин -ляндию из Петрозаводска. Как показатель средств — ассигновано 60 тысяч золотом. Их лозунгом является великий князь Николай Николаевич — законность, порядок. Они говорят, что имеют тесную связь с великим князем и полномочия от него дать от его имени манифест в момент, когда они найдут возможным. Сейчас они посылают двух членов за границу для переговоров, по-видимому, с французами и ВМС».

Захарченко и Радкевич сделали главное: подтвердили, что монархическая организация Центральной России — это реальность. И с ней необходимо считаться. Десятки писем из Москвы доказали Кутепову, что с Якушевым можно и нужно иметь дело. Боевой генерал, он, по собственному признанию, мало что понимал в работе контрразведки. Поэтому неудивительно, что он принимал за чистую монету любую информацию из Москвы. К примеру, письмо от 22 ноября 1923 года: «Естьраспоряжение устроить меня на службу через имеющуюся оказию таможенного отдела. Этот отдел ГПУ, ведущий наблюдение за приграничной полосой и поступающей контрабандой, предложил на этих днях Всероссийскому инвалидному комитету (ВИКО) взять на себя организацию подставных лавок в Москве для поимки контрабандных товаров. Согласно плану таможенного управления, все заве-дывающиелавками будут считаться агентами отдела по борьбе с контрабандой и в своей работе будут инструктироваться сотрудниками последнего.

Отдел по борьбе с контрабандой работает в теснейшем контакте с контрразведывательным отделом ГПУ. Многие из сотрудников отдела по борьбе с контрабандой являются и секретными сотрудниками контрразведывательного отдела при ГПУ. Удачей является поставить себя в такое положение, чтобы, заручившись доверием и знакомствами среди членов ГПУ, получить предложение сделаться их сотрудником в отделе контрразведки — сначала секретным, а потом и открытым, приняв которое использовать свое положение для целей МОЦР».

Глава 6. «Трест» набирает обороты

В двадцатых годах прошлого века огромной популярностью в эмиграции пользовалось движение евразийцев. Главным образом среди молодежи. Вчерашние чины белых армий пытались найти объяснение причинам национальной катастрофы и самое главное - ответить на извечный русский вопрос: что делать? Отличительная черта нашей интеллигенции — пытаться создать смесь несовместимых идей —• сразу же сказалась на новом движение. Их программа, отрывки из которой я привожу в конце книги, представляла собой причудливый коктейль из преклонения перед Россией, гордость за принадлежность к Евразии как истока самых разных культур и уважение к большевистской революции, которая должна дать на выходе развитие самобытности страны. Преклоняясь перед великим русским философом Бердяевым, евразийцы с готовностью принимали его точку зрения на то, как должно развиваться их движение: «Они видят, в отличие от «правых», что новый народный слой выдвинулся в первые ряды жизни и что его нельзя будет вытеснить. Евразийцы признают, что революция произошла и с ней нужно считаться. Пора перестать закрывать глаза на свершившееся. Ничто дореволюционное невозможно уже, возможно лишь пореволюционное. Евразийство по-своему пытается быть пореволюционным направлением, и в этом его несомненная заслуга и преимущество перед другими направлениями. Они реалистичнее других политических направлений и могут сыграть политическую роль. Да и нужно признать, что значение в политической жизни России будет иметь главным образом молодежь. Неуважение к человеческой мысли, к человеческому творчеству, неблагодарность к духовной работе предшествующих поколений, нежелание почитать даже великих своихлюдей есть русский грех, есть неблагородная черта в русском характере. Нигилизм остается в русской крови, он также проявляется «справа», как и «слева», так же возможен на религиозной почве, как и на почве материалистической. Русские ультраправославные люди так же легко готовы низвергнуть Пушкина, как низвергали его русские нигилисты. Русские люди с легкостью откажутся от Достоевского и разгромят Соловьева, предав поруганию его память. Сейчас иные готовы отречься от всей русской религиозной мысли XIX века, от самой русской мессианской идеи во имя исступленного и нигилистического утверждения русского православия и русского национализма. Но, быть может, всего нужнее для нас утверждать традицию и преемственность нашей духовной культуры, противодействуя нигилистическим и погромным инстинктам, преодолевая нашу татарщину, наш большевизм. Русским людям нужно прививать благородное почитание творческих усилий духа, уважение к мысли, любовь к человеческому качеству...»