оттуда. За всем, что происходит.
За ней.
Наверняка злорадствует и смеется над всеми. Думает, что спрятался настолько хорошо, и его не достать. Зато спокойно может продолжать дергать за ниточки, вершить чужие судьбы.
Вера тряхнула головой. Здесь, в клинике она в полной безопасности. Пока молчит и делает вид, будто сходит с ума. Или уже сошла?
Решение оказалось принять не сложно. Несмотря на всю свою глупость и наивность, Вера прекрасно понимала: ее выпустят – и она труп. Захаров легко обрубит все концы. А Альбина? Что тогда станет с дочкой?
Вера была не самой лучше матерью. Но она старалась. Видит бог, старалась. И сейчас обязана вытащить Алю на свободу. Избавить от цепких лап монстра, с которым прожила всю взрослую жизнь. Исключением стали несколько лет, когда она только-только вышла замуж за Славу, а Захаров ослабил контроль. Но потом... Потом стало только хуже, когда стало ясно, что ее брак – пустышка, а сама Вера, умница и красавица, не сумела заинтересовать Барановского настолько, насколько этого ждал драгоценный папенька.
– Мне нужны гарантии, – заговорила вдруг Вера, – безопасность Али. Пусть Барновский раскошелится на ее будущее. А я хочу остаться тут. Под охраной.
– Все решаемо, Вера Геннадьевна, – согласно кивнул Белый и протянул ей свой телефон. - Так где нам найти Геннадия Альбертовича?
– Старый маразматик прячется вот здесь, – негромко произнесла Вера и вбила координаты в телефон Белого. – Когда увидишь его, передай...
Вера замолчала. Что передать? Что сказать человеку, которого она ненавидит всю свою сознательную жизнь? С того дня, как ее мать вышла замуж за этого монстра.
И любит. Какой-то больной любовью. Это он сделал ее такой. Зависимой. Слабой. Неуравновешенной. Он!
– Что передать, Вера Геннадьевна? – тихо уточнил Белый.
– Пусть горит в аду! – на выдохе прошипела Вера.
Белый кивнул. Захаровой показалось, что мужчина выполнит обещание. Ей даже казалось, что Федя Белый, ужасный и жутки тип, станет последним человеком, которого увидит Геннадий Альбертович Захаров. Но это уже неважно.
Уже когда гость выходил из комнаты, Вера вдруг подумала о бывшем муже. Белый сказал, что она не любила его никогда. Возможно. Но ведь столько лет прожито с ним. Было ведь и что-то хорошее между ними? И для Али он много сделал, несмотря на все.
– Ты сказал, что Слава занят. Как у него... Он... Как он? – с трудом, но все же решилась спросить Вера.
– Он в больнице. Захаров приказал отравить Полину.
Вера оглянулась. Надо же, как интересно. Отравить шлюшку Барновского? Папочка совсем не мелочится, играет ва-банк.
– Она жива?
– Пока да. Ситуация сложная. И если вопрос решится не в пользу..., – Вера заметила, что Белый замешкался, и голос дрогнул у этого ужасного человека, – Короче, если я не закрою вопрос с Захаровым, боюсь, закрывать будет нечего, как только Слава доберется до него.
– Удачи, – равнодушно пожелала Вера и отвернулась.
Дверь с тихим щелчком захлопнулась. Захарова выдохнула. Сразу появился кислород в легких, как только чертов Белый исчез.
А Вера прикрыла глаза. Да, так тебе и надо, папочка. Ты предал меня и мои чувства, а потому подыхай максимально медленно.
Захарова усмехнулась. А бурная фантазия подкинула сцену. Будто наяву она видела, как удивленный и, пожалуй, шокированный отчим встречает незваных гостей. Вера знала, что об убежище Захарова никто не в курсе, только она. Как-то случайно «папочка» проболтался, посчитав Верку слишком тупой.
Сейчас Вера понимала, что Захаров никогда не воспринимал ее всерьез. Сначала она была его личным секретом. Потом стала игрушкой. А после – обузой, от которой не избавиться. Было время, когда Вера даже считала, будто отчим любит ее. По-настоящему любит. Или хотела верить в эту больную любовь.
Вера негромко рассмеялась. Все правильно она сделала. Теперь пришла очередь Захарова получать по всем его героическим заслугам.
Вера знала, отчим не ждёт гостей. Ведь Захаров пребывает в полной уверенности, что и Вера его не сдаст. Что ж, сюрприз! Наверное, даже двойной. Первый – Вера выжила после того, как ее списали со счетов. Второй – подсказала, где искать.
– Ненавижу тебя, тварь! – прошептала Вера, закрывая глаза, а по щекам покатились крупные слезы.
Глава 16
– Страшный ты человек, Белый, – криво усмехнулся Слава, кивая на неприметную папку с документами в руках помощника и друга.
– Так, подстраховка, – Федя потер бритый затылок ладонью, – с волками, как говориться, жить. Ладно, не буду задерживать, Слава. Не до мелочей тебе.
Барновский оглянулся на стеклянную стену за его спиной. Да, Федя прав. За те пять минут, что они негромко общались в коридоре, Слава сто раз проверил, как там Полина.
И голова отказывалась думать и воспринимать информацию, не касавшуюся Полины. Наверное, потому Барновский даже не удивился, когда Белый коротко изложил ему об очередных «подвигах» Захарова, в том числе об отцовстве. А ведь у бывшего шефа не было других наследников. Только Альбина с Верой.
Ладно, с этим Слава разберется позже.
Пожав руку Белому, кивнув охране, дежурившей у входа в палату, мужчина вернулся на свое уже привычное место.
Сейчас все показатели были стабильными. Небольшие отклонения, которые выявили врачи, не должны были повлиять на общее состояние Поленьки. Но что-то происходило. И Славе это совсем не нравилось. Оставалось только ждать. А ждать, как выяснилось, Барновский совсем разучился.
Галстук, как и пиджак благополучно валялись в кресле в углу комнаты. Рубашка расстегнута. Впрочем, Славе сейчас не до шмоток. Все внимание сосредоточено на тонкой безвольной ладони, которую мужчина сжимал в своей руке. И на бледном личике.
Барновский не сводил с него глаз. Казалось, если он отвернется, все покатится к черту.
Бред, наверное. Детский сад. Но Славе так казалось.
В кармане ожил телефон. Барновский ни с кем не хотел говорить, пусть даже сам Господь Бог окажется на том конце связи.
– Все, Поленька, пора, слышишь? – пробормотал Слава, обхватил нежную ладонь пальцами, жадно приник к коже губами и уже туда, вдыхая аромат любимой: – Возвращайся ко мне. Я же никак без тебя. Совсем. Не могу, знаешь же. Дышать не могу.
Славе было плевать, слышит ли его кто-то посторонний. Главное, чтобы услышала Полина. Его девочка. Его женщина. Его жена.
– Какого хрена, Слава?! – громоподобный голос Влада Архипова пронесся по комнате.
Но Барновский даже не дернулся. Разве недовольно нахмурился. Вдруг Поле нужен покой? С