Охрана расступается перед ним, пропуская вперед. Стоцкий смотрит на меня с презрением. Свысока не получается, я выше…и злее! Уже не тот пацан, убитый температурой, которого он втаптывал в грязь.
— Здравствуй, Марат. Пойдём со мной. Пообщаемся.
Не вижу смысла отказываться. Последний раз мы с ним говорили, когда я приезжал в роддом к Ро на выписку. Она просила не приезжать, но как я мог поступить иначе? Это мой сын! Мне жизненно необходимо было его увидеть и прикоснуться!
Естественно, меня не пустили. Так что мне становится интересно, что же поменялось, что этот ублюдок решил со мной побеседовать.
Садимся в его дорогую тачку. Водитель тактично выходит покурить. Стоцкий тоже закуривает, предлагая мне сигарету. Отрицательно качнув головой, жду, что он скажет.
— Послушай, парень, я устал от тебя и твоих выходок. Куда ты лезешь? Моя дочь недавно удачно вышла замуж, — его слова бьют прямо под ребра. Я не знал…
Всеми силами избегаю подобных новостей и эту пропустил. Мы под него копаем. Может Яровские и знали про Аврору, не говорили мне, чтобы меня опять не крыло. Им лгать бесполезно. Они знают, что мои чувства к этой девчонке так и не выгорели, хотя я всеми силами стараюсь отпустить.
Аврора замужем.
Перевариваю…
Моя Ро! Моя сероглазая девочка, лишившая меня шанса хотя бы просто дышать без нее нормально, теперь с другим…
— Вижу, ты в восторге от этой новости, — издевается ее отец. Он явно кайфует от живых эмоций, отразившихся на моем лице.
Листает фотографии в телефоне, разворачивает ко мне экран и показывает, как Аврору в красивом белом платье нагло обнимает и целует… не я!
— У моего внука теперь есть прекрасный отец, сын очень уважаемого, высокопоставленного чиновника. Я положил год на то, чтобы устроить этот брак! И не позволю тебе опять все испортить!
— Это и мой сын! — сжимаю зубы.
— Формально, — он пожимает плечами. — Считай, что ты просто донор. Забудь и смирись. У малыша прекрасный возраст. Ты же помнишь, что недавно ему исполнилось три? — киваю.
Я был здесь в его день рождения. Меня, как всегда, не пустили.
— Так вот, он называет Егора папой…
— Нет! — срывает меня.
— Да, мальчик, — Стоцкий продолжает наслаждаться моей болью. — А ты думал, он будет называть отцом человека, о существовании которого даже не знает? — смакует. — Не смеши меня! В моем доме никогда не будут произносить твое имя в таком контексте! Егор весь последний год был рядом с Авророй. Он ухаживал за ней. Общался с ребенком, и малыш привык к нему. Дениска сам решил, что его папа — Егор. А дети не врут, знаешь ли.
— Вы не дали мне даже шанса, — чувствую, как меня начинает трясти. — Вы не дали нам ни единого шанса!
Хочется вцепиться зубами ему в глотку и разорвать к херам. Чтобы ублюдок сдох в мучениях, осознавая, кто именно его убил!
— Забудь об этом ребёнке, Марат! — в его голосе прорезается сталь. — Еще раз появишься здесь, будут проблемы посерьезнее синяков, — он, наконец, переходит к сути разговора.
— Угрожаете? — пришла моя очередь зло ухмыляться.
— Ну что ты, — улыбается сволочь. — Предупреждаю, чтобы ходил аккуратнее. А еще я слышал, у тебя мама в реабилитационном центре, — с намеком смотрит мне в глаза. — И кроме нее у тебя никого не осталось… А теперь пошел вон из моей машины! Разговор окончен!
Э, нет. Так просто я не сдамся! Я тебя уничтожу, мразь! А с Авророй мы разберемся потом. Надо только справки навести, кто такой этот Егор. Если что, и ему придет пиздец. Они думают, мне есть что терять, и я не стану рисковать. Ошибаются. Все, что ценного у меня было, забрал Стоцкий! Пора кинуть ему ответочку!
Глава 4 (33). Ничего не получилось…
Глава 4 (33). Ничего не получилось…
Марат
Пиная сухие листья, в полном ахуе иду домой, сжимая в руке бутылку какого-то бухла. Мне даже пить не хочется. Внутри все горит. Сейчас каплю спирта туда и случится пиздец. Опять напалм. Не хочу! Оно само.
Замужем она... Я каждый раз думаю, что вылечился всеми левыми телками, работой, отношениями с Лелькой. Нет. Ни одна из таблеток мне не помогает. Мне сейчас кажется, что из сердца вынули ту проклятую отвёртку, с которой я сроднился, и теперь оно плачет кровавыми слезами. Больно ему. Без неё больно! А Аврора с другим теперь. С тем, кто достоин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Влюбилась? В этот раз настоящее? Не ошибка, как было со мной?
Он спит с ней теперь. Я научил ее быть женщиной в постели. Она топила меня в своих искренних эмоциях и кончал я от них, а не от физики.
У них также?
Зачем я вообще об этом думаю?
Если она счастлива с этим Егором, пусть будет так. Я очень хочу, чтобы моя мечта была счастлива. А мне нужен мой сын.
Скидываю кроссовки в прихожей, роняю на пол толстовку и плетусь на кухню. В моем холодильнике суп, котлеты с макаронами, салат, йогурты без сахара с низкой калорийностью. Лелька старается угодить.
Почему не вставляет? Что-то же должно?
Хотя, я уже все свои долги отдал и перерос. Надо, наверное, заканчивать, раз не получается. Смысл и себя, и ее насиловать? Нет во мне к ней любви и не будет никогда. Перспективы у этих отношений тоже нет. Лёд из меня выжгло напалмом, теперь больно. А любви к Леле нет. Будет повод - порву. Наверное... Или нет. Я же нормальности в своей жизни хотел. Теперь нос ворочу от забитого домашней едой холодильника. Неблагодарное говно!
Забираю лимон и бессовестно руками хватаю котлетку в томатном соусе с крупным жареным луком. Засовываю в рот. Облизываю пальцы. Вкусно. Лелька умеет готовить. Ро даже хлеб режет криво, но я готов резать его сам до конца жизни, если только у меня будет шанс. Но шанса не будет. Она замужем…
Вместо хлеба режу лимон на тарелку. Коньяк, оказывается, купил. Капец, я загрузился!
В комнате роняю свое тело на диван, включаю телевизор. Первый попавшийся канал вещает что-то о существовании инопланетян. Оставляю. Глушу коньяк, закусываю, морщась от кислоты лимона. Алкоголь с легким послевкусием миндаля и шоколада приятным теплом оседает в желудке и ползёт по венам.
Распускаю ремень на джинсах. Вытаскиваю его, бросаю на пол и ложусь. Веки тяжёлые. Бухло допито. Мне легче. Потушил.
Я разберусь со всем обязательно. Работать сейчас придется больше, но моя цель стоит того, чтобы положить голову на рельсы и рискнуть. Я все отдам за своего пацана. И ему отдам все, что у меня есть и все, что еще смогу заработать. И ей отдам, если попросит.
Она не попросит. Там теперь Егор. Я не нужен...
Засыпаю под эти тяжёлые мысли. Мне снится свадьба. Мечта моя безумно красивая, вся в белом. Это не наша с ней свадьба. Ее. Меня в ее жизни нет уже три года. Если бы не Мия между нами, я бы давно свихнулся, потому что не понимаю, как можно отказаться от части себя — ребенка. В меня вложили, наверное, что семья — это сверхценность, ее надо оберегать, о ней заботиться. Поэтому мне так сложно. У меня больше нет семьи. А я хочу.
Бьется стекло, и я подскакиваю на диване, глядя по сторонам дикими глазами. Где я? Что я? Что разбилось?
Ловлю вертолеты, впиваясь пальцами в обивку дивана. За окном светло. Нихера не могу сориентироваться. Все кружится и плывет. Дерьмовый был коньяк, хоть и дорогой. Или это другое похмелье. Просто хлебнул старых эмоций вчера и вот, болею.
Слышу, как снова звенит стекло. В этот раз иначе. Значит не приснилось.
Тяжело поднимаюсь и покачиваясь, иду на звук. На кухне Лелька зло метет с пола прозрачную крошку. Вздрагивает, уперев взгляд в мои босые ступни. Медленно разгибается. Швыряет веник на пол. В глазах стоят слезы. Я вроде не косячил перед ней.
— Что случилось? — хриплю, делая шаг вперед.
Не отходит. Пальцами вытираю слезы. Морщится от моего дыхания с перегаром.
— Извини, — отхожу, чтобы не дышать на нее.
— Ты опять ходил туда? — ревниво смотрит на меня Леля.
Мою историю она знает. Я хотел честных отношений и вывалил ей правду. Ту, что существовала для меня на тот момент. За вчерашний день все сильно поменялось. Я еще сам не успел адаптироваться к происходящему.