Мистер Пигпиг уже не всхрапнул, а взревел и схватил любовницу за голову. Да он мои платиновые кудри выдерет! Маргарет считала, что это нормально, такой уж наш Джонни, и доделала дело…
Вытертый и застегнутый мистер Пигпиг блаженно отдувался, мы с пудреницей тоже приводили себя в порядок перед зеркалом на стене.
— Налей-ка мне виски, бэби — потребовал Джонни, садясь ровнее. — И послушай, что я тебе сейчас скажу.
— Да, дорогой? — поправляя палантин, я привычно взяла со столика графин с виски, достала стакан и лед.
— Твои выступления придется временно прекратить.
— Но почему, дорогой⁈ Публика меня хорошо принимает!
— Не спорю. Как раз поэтому тебе следует подготовить новую программу, отдохнуть, привести в порядок нервы — объяснил он, не дрогнув даже бровью.
— Ах, Джонни, я так ждала…
— Тсс, бэби. Я все сказал, будь умницей — он щедро глотнул из поданного стакана, с некоторым удивлением посмотрел на виски, глотнул еще и с чисто кабаньей мягкостью и тактом сказал мне: — Иди, бэби, у меня чертовски много дел.
Я пошла. А что еще оставалось бедной брошенной девушке? Но спешить не стоило. За спиной звякнули оставшиеся на дне стакана кубики льда. Я-Маргарет обернулась.
Мистер Пигпиг непонимающе смотрел на стакан. Похоже, уже не видел посуды — зрачки неимоверно расширились, дыхание сбилось. Он начал клониться назад и бессильно упал в кресло.
— Значит, все же те брюнетки-двойняшки — прошептала Маргарет. — Польстился на двойное сладенькое. Ты извращенец, Джонни. И вонючка!
В душе Маргарет бушевал восторг — она сделала то, что ей так давно хотелось. Отчасти я ее понимала, но чувствовать себя отравительницей было по-настоящему жутко. Но нужно было скрыть улики и провернуть маленькое дельце.
Пустой бумажный конвертик из-под яда скрывался в подкладке палантина. Нужно признать, левая рука у Маргарет тоже имела талант творить дела. Я щелкнула зажигалкой, бросила улику в пепельницу. Изящный конвертик горел, я-Маргарет посмотрела на любовника и с почти искренней нежностью сказала:
— Это всего лишь кокс, дорогой. Почти чистый.
Мистер Пигпиг был еще жив. Вздрагивали блеклые ресницы, конвульсивно подергивались пальцы. Маргарет полезла под одежду любовника, вытащила висящий на кабаньей шее сейфовый ключ. Сделать слепок было делом нескольких секунд. Мы тщательно протерли ключ, достали из нижнего ящика стола клещи. Джонни являлся главой синдиката, но не забывал былых ребяческих привычек, иной раз лично допрашивая должников и болтунов. Маргарет дважды приходилось ждать в соседней комнате и слышать вопли. Просто ужас какой-то, нельзя же быть таким безжалостным!
Работать в шелковых перчатках было неудобно. Я-Маргарет примерилась, зажала отвратительными клещами один из выступов ключа, надула щеки… вот, обломился и почти незаметно! Теперь вернуть ключ под одежду умирающего,, инструмент на место. Кокаин и зеркальце в левом ящике стола, Джонни не так часто баловался наркотиком, но сейчас как раз тот случай, насыпаем ему дорожку…
Я-Маргарет отступила от стола и оценила экспозицию. Не так плохо.
— Почти как у нас на ферме в лучшие времена — прошептала я и догадалась, откуда у Маргарет навыки работы с клещами. Какая разносторонняя и талантливая девушка!
Ах, еще одно на всякий случай и для достоверности. Маргарет вытащила из подмышечной кобуры любовника огромный никелированный пистолет, положила под газету рядом с позолоченным телефонным аппаратом. Джонни порой так делал, когда, э… занимался активной сексуальной разгрузкой.
Я-Маргарет посмотрела на часы: ровно двадцать четыре минуты, обычное время, отпущенное на деловую беседу певицы и антрепренера. Это сегодня первую часть программы быстро проскочили, прощальное же выступление.
— Всё-всё, уже ухожу! — Маргарет потрепала любовника по щетинистому загривку. Мистер Пигпиг ответил предсмертным хрипом.
— О, я тоже буду скучать — заверила я, но была откровенно неискренна.
Я-Маргарет пошла к двери, кутаясь в палантин. Действительно, от страха холодом так и пробирало.
Тот крысиный тип — секретарь-бухгалтер мистера Пигпига — и охрана ничего не заподозрили. Я выходила как обычно, и они знали, что хозяин сейчас отдыхает. Видимо, и о моей грядущей отставке они тоже кое-что пронюхали — я догадалась по взглядам в спину. Но у Джонни всегда было так: когда окончательно завершить конкретное дельце — сегодня, завтра или послезавтра — решает только он сам и в последний момент.
В гримерной я сказала служанке, что еду домой, вернусь к вечернему выступлению. Она тут же подала мне манто и шляпку с пушистым цветком-помпоном сбоку. Все как обычно.
Нет, это для Маргарет и служанки почти все как обычно. Меня это манто убило морально: из серебристо-серого великолепного меха, жутко объемное, и в то же время легкое и пышное. Впрочем, у меня же на шее бриллианты. В общем, Маргарет глубоко несчастная девушка, но не очень бедствующая.
Подпольное казино, как и положено, находилось в подвале. Я зашла в лифт, очень стильный, с латунными деталями, звякающими стрелками-указателями и безмолвным молоденьким лифтером-красавчиком. Он так мило розовел, косясь на меня. Я, улыбнулась, фирменно распахнула глаза, потрепала его по гладкой как у девушки щеке.
Манто и я проплыли через вестибюль. Швейцар распахнул дверь. О, да…
Город был сер и огромен, порхал легкий снег, сквозь эту серость скользили яркие автомобили. Большие и бесшумные, на шинах со сверкающими спицами, похожие на обтекаемые лакированные ракеты или фантастические субмарины. Швейцар махнул, и возле меня остановилось нечто желтое и длинное, блестящее даже под снегом. Такси. Швейцар, склоняясь в полупоклоне, распахнул дверцу авто, мы с шубой разместились внутри. Чаевых я-Маргарет принципиально не давала, швейцар был служащим мистера Пигпига, да и вообще я была очень экономной.
Тут я вздрогнула — в глубине салона таксомотора таился человек. Для Маргарет это тоже оказалось неприятным сюрпризом, но она справилась мгновенно:
— Я так ждала…
Моя левая шелковая ладонь ухватила мужчину за руку, трогательно сжала. Человека звали Гарри Джекал, у него было острое лицо, подозрительные глаза и шикарный кашемировый шарф. Он являлся немаловажной шишкой в синдикате-конкуренте, насмерть враждующим с Джонни Пигпигом. Это их мальчики регулярно отстреливали наших мальчиков, и наоборот. Я была постоянной осведомительницей мистера Джекала, и не только осведомительницей.
Гарри рывком привлек меня к себе, больно сжал шею и поцеловал в губы. Он любил вкус помады.
Главное в жизни клубной певицы — не перепутать, кто что любит. Это сложно, но Маргарет справлялась. Вот только сейчас пудреница, хранящая слепок сейфового ключа, так и прожигала мою сумочку. Мистер Джекал о моих личных планах ничего не знал. Или что-то знал?
— Я тоже счастлив, видеть тебя, бэби — поведал мой второй любовник. — Думаю о тебе непрерывно и жарко. Говорят, наш Джонни выписал тебе отставку?
Как быстро расходятся слухи.
— Еще нет. Но, наверное, скоро он вышвырнет меня — прошептала я, откидываясь и не мешая рукам Гарри. — Он такое животное. Ах, дорогой, что же со мной будет?
— Не волнуйся, бэби, я не дам тебя в обиду — пятерня Джекала с такой силой тискала мое бедро, словно он корову клеймить собрался. — Так когда придет большой груз?
— Сегодня. Виски и коньяк, десять или двенадцать машин — солгала я. — О, что ты делаешь⁈ Мы же в машине.
— Это моя машина — тявкнул он. — Действительно такая большая партия?
— Они договорились с полицией. Ах, дорогой…
Странная особенность чувств: Маргарет совершенно не нравился мистер Джекал и его узловатые наглые руки, но ложь, особенно столь опасная и отчаянная, определенно возбуждала.
Продолжая жадно оглаживать под манто мои бедра, он острыми зубами сдернул перчатку с моей ладони, и внезапно, резко и больно насадил на палец кольцо. В полутьме сверкнул бриллиант. Не особенно крупный, но и не слишком маленький.