— Значит нас осталось 18 человек, Фагот с его водителем, наши инструктора, и куча гражданских, — подытожил Коротаев и взял рацию:
— База! Я Омут!
— Слушаю тебя, Омут! — отозвался майор.
— Отбили три атаки. Уничтожены два БТРа, один БМП, один Хаммер, больше ста «азовцев». У меня 19 двухсотых за последний час. В строю со мной всего 18 человек, — со звенящей струной в голосе он закончил доклад.
— Прости, «старшой», нет транспорта, — майор поморщился, т. к. транспорта действительно не было.
Два часа назад сформированная колонна из трех грузовиков и двух БТР-82А, практически вышедшая из Херсона в направлении Журавок, была перенаправлена в другое место.
Произошел очередной прорыв, пришлось отправить колонну туда, там просто было больше людей, который надо было немедленно вывезти. Страшная статистика войны: первыми вывозят тех, кого больше и проще забрать. А Журавки под атакой, да и людей там не так много…
— Понял вас! — вздохнул Коротаев. — Отбой!
Он обвел всех присутствующих тяжелым взглядом.
Прошедшие смертельный бой, потерю товарищей и понимание, что они сейчас не в очень хорошем положении, они отвечали ему прямыми взглядами — никто свой взгляд не прятал. Никто не выказывал ему претензии. Все понимали ситуацию, и то, что защищать гражданских они будут до конца.
— Мужики… — он помолчал, — …Значит так, если что со мной, то вот вам, — «старшой» вытащил из нагрудного кармана листки бумаги с координатами. — Но это в крайнем случае, — он по очереди раздал каждому листки с написанными на них одинаковыми цифрами. — Это координаты нашей деревни для нашей артиллерии. Позывной у командира батареи — «Зевс»! — он посмотрел каждому в глаза. — Это на тот случай, если не будет другого выбора.
Мужики переглянулись, каждый понял для чего это, и они согласны с командиром. Сдаваться в плен никто из них не собирался, помня, что делают с пленными в плену ВСУ.
— А дети, женщины? — спросил Каскад, сам имеющий дочь семи лет.
— Вот и защищайте их до конца! Сдохните, но не пропустите! — приказал старший лейтенант. — А теперь по местам, — все вышли с КП, разойдясь по своим окопам.
* * *
— Ты думаешь, мы погибнем? — Вика сидела в небольшом закутке, отделенным от медпункта шторкой из толстой ткани вместе с Олегом, который заскочил к ней, не очень-то надеясь, что выживет при отражении следующей атаки. Сегодня погибло очень много достойных людей, которые яростно защищали этот небольшой кусок земли, зная, кто находится за их спиной. Он видел смерть своими глазами. И у него абсолютно не было иллюзий по поводу возможности остаться в живых в этой мясорубке…
— Не знаю, Вика… Я не знаю… — он погладил её по плечу, от чего она вздрогнула, но потом неожиданно для него обняла его и прижалась к нему всем телом. Он осторожно обнял её и стал гладить по спине.
* * *
— Курва! — Ковальски был зол, зол до умопомрачения.
Деревня не была взята, потери были просто чудовищными. Из двухсот пятидесяти прибывших «азовцев» — восемьдесят были убиты, а сорок пять человек ранены. И самое главное, что и его «громовцы» понесли потери: пять убитых и десять раненых. Несмотря на численный перевес они никак не могли взять этих москалей, вцепившихся зубами в этот нечастный клочок земли, будто от этого зависели их жизни.
И это ещё при том, что из тяжелой техники у него остались только Хаммеры и миномёты, ну, не считая переносных гранатомётов.
Он хотел погнать свои войска в очередную атаку, но тут его подчинённые поляки встали на ту позицию, что необходим небольшой перерыв, чтобы прийти в себе, эвакуировать раненых и тела погибших.
Слишком знатно их потрепали русские, чтобы прямо сейчас идти в очередную атаку, неся незапланированные потери…
ГЛАВА 14
06 часов 00 минут, 08.11.2022 года, Журавки
— Командир! — за плечо Коротаева тронул Иван, зашедший на КП.
— Да, что? — тот открыл красные и заспанные глаза, поднимаясь с лежанки.
Судя по часам, он лёг прикорнуть всего полтора часа назад, всю ночь ожидая атаки украинцев, а потом понял, что если не поспит хотя бы полчаса, то просто упадёт с ног.
— Они зашевелились, — доложил Иван, смотря как командир облачается в броник и одевает каску, видок у него был так себе, впрочем, как и у остальных защитников.
Ночью было тихо, если можно так сказать, не считая канонады, гремевшую всю ночь. Иван сам поспал всего два часа — с часу ночи до трех, а потом постоянно был на ногах, отслеживая действия противника.
«Азовцы» вели себя относительно тихо, если можно так сказать, — не считая выкрикиваемых угроз с их стороны: «Москоляку на гиляку, будем резать вам глотки, как баранам…» и т. п.
Паша и ещё пару бойцов вступили в «полемику»: густо поливая оппонентов матом, а Иван ерундой не занимался, чутко отслеживая звуки передвижений, ожидая очередной атаки. И вот к шести утра на позициях противники началось нездоровое шевеление — переругивания закончились, а вот шевеление активизировалось.
— Готовьтесь к атаке! — Ковальски не собирался тянуть время, кивнув Якобу, который тут же передал его приказ командирам в деревне.
Подгоняемый поляками, «азовцы» начали готовиться к очередному штурму злобно огрызающихся русских, которые сдаваться не собирались….
— Разрешите? — в помещение к «старшому» зашли Виктор — муж беременной девушки и Петрович, водитель «Транспортера».
— Да, проходите, — Коротаев переглянулся с Иваном, а тот пожал плечами.
— Товарищ командир, мы хотим получить оружие и встать в строй, — требовательно сказал Петрович.
— Ну он понятно, — старший лейтенант кивнул на Виктора. — А вы-то куда? С вашим возрастом… Вам сколько?
— Шестьдесят семь лет, но ничего, старый конь борозды не испортит, — утвердительно ответил Петрович «старшему». — Стрелять умею, мой автомат лишним не будет.
— Хорошо! — Коротаев долго не раздумывал. — Иван, выдай оружие, покажи им места в окопе.
Тот кивнул, неодобрительно покачала головой, но не стал ему ничего говорить — позвал за собой двух новых бойцов.
* * *
— Мотыль, ты где? — Коротаев с первого этажа рассматривал позиции