ГЛАВА ПЯТАЯ
Предъявлено к оплате
Сквозь щели в закрытых ставнях «Уютной норы» пробивался неяркий свет. Никто не удивился – либо посетители трактира засиделись допоздна, либо хозяйка дожидается ушедших на ночную прогулку постояльцев.
Компания благополучно добралась до дома, но по дороге вспыхнул ожесточенный спор. Аластор заявил, что соглашаться на предложение Альбриха ни в коем случае не следует, и, если Джай думает по-другому, то пусть не рассчитывает на его, Аластора, участие в будущих вылазках. Конан, после подвигов в неведомом дворце решивший, что заполучил право слова, внезапно поддержал взломщика. Воспрявший духом Ши высказался за договор. Аластор напомнил ему об обещанной кастрации, но воришка стоял на своем. Хисс колебался, перечисляя доводы как в пользу соглашения, так и против.
– Сам-то ты как полагаешь? – решил внести ясность Проныра.
– Ну-у…
– Двое за, двое против, один сам не знает, чего хочет, – подвел итог Аластор. – Не спорю, работать на Чамган выгодно, но порой чересчур опасно. Зачем нам лишние трудности? Откуда нам знать, какая гадость свалится на нас в другой раз?
– Покойнику золото ни к чему, – вспомнил старую поговорку Хисс.
Они поднялись по трем выщербленным ступенькам, Ши толкнул дверь и вдруг, быстро обернувшись, бросил остальным:
– У нас гости.
На первый взгляд, обеденный зал трактира являл собой обычное зрелище. Лорна стоит за стойкой, перетирая и без того сверкающие чистотой оловянные кружки, и неодобрительно посматривая вокруг. Возле почти погасшего очага, на своем законном месте, торчит Райгарх, распивая кувшин на двоих с заглянувшим приятелем. Край полки над очагом украсился причудливой завитушкой – там, поближе к хозяину, устроилась Мириана. Время от времени ящерица поворачивает голову, выстреливая длинным языком в зазевавшуюся муху. Кэрли нет, она еще в конце дня отправилась на вечеринку. Феруза поглощена своим обычным занятием – выкладывает на свободном столе замысловатую фигуру из карт тарока. За быстрыми движениями ее рук с искренним любопытством следят трое – клиент и его дружки.
Туранка собрала из пяти картинок крест, вгляделась в него, склонив голову к плечу, и вынесла решение:
– Не доверяй очевидному. Сделка, о которой ты хотел знать… Лучше откажись. Они пытаются тебя обмануть, но упомянутая женщина к этому непричастна, ибо слишком глупа. Завтрашним вечером обстоятельства сложатся в твою пользу, однако не торопись – у того, кто выше тебя, подобное рвение может вызвать подозрения. Прочие вопросы ты в состоянии разрешить без моих подсказок.
Она быстро перемешала карты, нарочито не обращая внимания на протянутый ей золотой кругляш, и кивнула в сторону двери:
– Я говорила, они скоро придут.
Джай слегка встревожился, узнав поздних визитеров. Его опасения мгновенно обратились сдержанной паникой, когда сидевший за столом возле самой входной двери человек захлопнул створки за последним из вошедших и опустил засов. Проныра лихорадочно пытался сообразить, что такого могли натворить его друзья-приятели, чтобы вызвать неудовольствие Назирхата – хозяина квартала Нарикано.
Ибо сидевшие в таверне люди входили в один из многочисленных отрядов, выполнявших очень простую работу – получать долги с мелких шаек, наподобие той, что обитала в «Уютной норе».
– Как прогулялись, Джай? – тип, беседовавший с Райгархом, махнул Проныре рукой, подзывая поближе. Джейвар невольно сглотнул. Кодо. Человек-монстр, за глаза именуемый «Ночным кошмаром». Правая рука Назирхата, вдвойне опасная потому, что обладает способностью думать. Кодо и в добавление к нему – четверо громил из рода тех людей, что сначала бьют, а потом смотрят, кого именно. Можно смело отправлять кого-нибудь в ближайшую лавку гробовщика с крупным заказом. Сколько Джай не старался, он не мог вспомнить проступка, достойного визита таких личностей. Слабо трепыхнулся огонек надежды – может, они просто так зашли? Припугнуть лишний раз или предложить какое дело?
– Хочешь, постою рядом? У тебя вид, словно у девственницы, угодившей в гладиаторские казармы в разгар пирушки. Вот-вот хлопнешься в обморок.
Аластор. Всегда найдет, как подбодрить в трудный миг.
– Присмотри лучше за Малышом, чтобы не наделал глупостей, – огрызнулся Джай и, не ощущая пола под ногами, направился к столу возле очага. Райгарх, прихватив свою домашнюю зверюшку, перебрался к стойке, где обеспокоенной кучкой собралась остальная компания.
– Лорна, что им нужно? – нервозным шепотом осведомился Ши.
– Откуда мне знать? – сердито буркнула трактирщица. – Явились после заката, расселись и стали ждать.
– Кажется, нас в чем-то обвиняют, – дополнила Феруза. – Я слышала упоминание о неотданных долгах. За нами есть невыплаченные отступные?
– Вроде нет, – Аластор скосился в сторону Кодо и Джая. Пока разговор шел без криков и обвинений, глянуть издалека – беседуют два давних знакомых. Единственно, Джай постоянно ерзает, точно сел на осу или под ним раскладывают костерок.
– А что случилось? – встрял недоумевающий Конан.
– Мелкие жизненные неурядицы, – исчерпывающе пояснил Аластор. – Подождем, пока Джай разберется, что да как.
Молчавший Хисс вытащил свой короткий нож, завертел между пальцами… и тут же сделал ошибку, едва не полоснув себя по суставу. Дернулся, раздраженно зашипел, попытался повторить движение – опять неудачно. Феруза вздохнула, накрыла его ладонь своей и мягко, но решительно отобрала кинжал, положив его на стойку. Ящерица немедленно явилась поглядеть на новую вещь и потрогать ее языком – не съедобно ли?
– Хисс, ты в порядке? – обеспокоено спросила девушка. Вместо ответа рыжий мошенник повернулся к трактирщице:
– Лорна, что у тебя самое дорогое из выпивки?
– Аргосское «Дыхание Океана», десятилетняя выдержка, – хозяйка «Норы» давно положила себе за правило ничему не удивляться. – Бутылка – пять империалов.
– Принеси, пожалуйста, – на стойке появился приглушенно мерцающий голубой камень, часть нынешнего улова в странном дворце. Лорна двумя пальцами подняла его, глянула на просвет и кивнула:
– Обожди. Феруза, замени меня.
Аластор с подчеркнутым изумлением уставился на Хисса, слывшего в компании за скупердяя и жмота.
– Никак в лесу сдохло что-то большое? В честь чего кутеж?
– По-моему, это больше смахивает на поминки, – подал голос Ши. – Хисс, жрецы и законники в один голос твердят, что чистосердечное признание облегчает участь. Ты не испытываешь жгучего желания поведать своим верным друзьям, как ты дошел до жизни такой?
– Умолкни, – нелюбезно посоветовал Хисс. Ши скорчил оскорбленную гримасу и выразил свои расстроенные чувства тем, что показал в спину одному из отвернувшихся громил неприличный жест.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});