Читать интересную книгу Мы наш, мы новый... - Константин Калбанов

— Есть.

В этот момент зазуммерил телефон связи со штабом. Что бы это могло значить. У Фока неприятно засосало под ложечкой. Увлекшись этой авантюрой он отчего-то напрочь позабыл о том, что он командует дивизией, а не полком. Его место как командующего на НП дивизии, а не здесь, на переднем крае. С другой стороны ничего особенного, ну телефон, что с того. Однако неприятное тянущее чувство никак не желало отпускать.

— Ваше превосходительство, подполковник Дмитриевский.

— Фок, слушаю.

— Ваше превосходительство, японцы высаживают десант.

— Где? — Проклятье, ведь чувствовал! Мальчишка! Здесь будет моя Шипка! Не твое дело торчать на переднем крае, у тебя дивизия, так и командуй ею, нечего путаться под ногами у командира полка.

— Бухта Инчензы.

— Немедленно свяжите меня с командиром отдельной роты в Инчензах.

Разумеется японцам известно о готовящейся второй линии обороны. Однако, скорее всего им неизвестны все подробности. При всей своей неприязни к жандармскому корпусу, Фок выпросил сюда нескольких жандармов, которые постоянно работали выявляя возможных шпионов. Кстати, тут опять помогли представители концерна 'Росич', как выяснилось у них существовала просто превосходная служба безопасности, которая уже успела поднатореть в борьбе с японскими агентами и плотно сотрудничала с жандармским корпусом. Поэтому он был уверен, что все подробности Ноги попросту неизвестны. Но как бы то ни было, как видно он все же решил нанести двойной удар, предприняв высадку в тылу оборонительной линии русских. Рискованно, но Ноги просто кровно необходимо ослабить русские позиции, от тянуть с переднего края как можно большие силы.

— Командир отдельной ополченческой роты подпоручик Гаврилов, — послышался далекий голос давешнего офицера.

— Генерал Фок, докладывайте.

— Ваше превосходительство, противник приступил к высадке десанта в бухте Инчензы.

— Какими силами?

— Два транспорта, предполагаю полк. Прикрывают два легких крейсера и восемь миноносцев.

— Как они миновали минные заграждения?

— Скорее всего, использовали катера с крейсеров и миноносцев, а затем миноносцы. Утро было туманное, вот они и воспользовались.

— Что предпринимаете?

— Пока жду, — показалось или этот гигант и впрямь ухмыльнулся, — Пусть высадятся, тем более, они собираются сделать это в очень удобном для нас месте, как раз попадут под перекрестный огонь. Но я боюсь, что крейсера могут обстрелять левый фланг на Нангалинских позициях, Тафаншинские им не достать, глубины не позволят приблизиться, если только миноносцами.

— Что с высадкой?

— Под высадку кроме специальных судов, задействовали все что только возможно, — правильно понял вопрос командира дивизии Гаврилов, — думаю, в первой волне будет не меньше батальона, может и больше, наблюдаю четыре полевые пушки. К тому же транспорты подошли в большую воду и максимально приблизились сев на мель, так что расстояние которое должны пройти высаживаемы не так чтобы и большое.

— Хорошо. При первой же возможности вышлю к вам бронепоезда, пока действуйте по обстановке. В случае изменений сразу докладывайте.

Вот и первая неожиданность. Но опасаться бомбардировки левого фланга пока не стоит, как только станет известно о горячем приеме, японские корабли будут вынуждены прикрывать свой десант, а этого хитреца подпоручика не так легко выковырять с его позиций, понадобятся только прямые попадания тяжелых морских снарядов, чтобы разобрать ДЗОТы.

С одной стороны вроде и неожиданность, но с другой, Господь не попустил. Стремясь высадить десант как можно ближе, чтобы создать угрозу для тылов русских, японцы сами того не ведая шли прямиком на хорошо укрепленные позиции. Значит Ноги не так уж и информирован о системе русских укреплений. А вот это, даже радовало, в этом плане этот десант не то что не вселил неуверенность, а наоборот укрепил Фока в решимости.

— А вот теперь Николай Александрович пора отходить. Убедитесь, что приказ дошел до каждой роты и только потом начинайте отвод.

Все, теперь будет Тафаншин. Теперь там будет первая линия обороны и там уже нужно будет держаться зубами потому что нангалинская позиция, в отличии от тафаншинской закончена не была и представляла собой не сплошную линию траншей, а опорные пункты, с незанятыми войсками промежутками, на правом и левом флангах имелось по два дзота. Построить больше никак не успевали, а потому были вынуждены ограничиться пока только этим. Фланги считались наиболее уязвимыми местами, что подтвердил прошлый бой, когда в залив Цинджоу вошли японские канонерки, оно конечно моряки минировали его и перекрыли минами доступ в Талиенвань, но сбрасывать со счетов флот никто не собирался. Ведь смогли же они протралить участок и начать десант в Инчензах. Тем более все прежние бои с японцами указывали на их склонность именно к фланговым ударам и охвату позиций противника. Немецкая школа, именно ее придерживались в армии страны восходящего солнца.

Ничего, даст Бог, сегодня удержимся, а потом можно будет и ускорить работы по улучшению позиций под Нангалином. Только бы японский флот не изыскал возможность попасть в Талиенваньский залив, тогда будет совсем кисло. На левом фланге уже обозначились крейсера и миноносцы, но это не столь фатально. Крейсера не смогут приблизиться к тафаншинским позициям, для них слишком мелко, миноносцы не имеют серьезной артиллерии, а потом там скоро будут бронепоезда. А вот от правого фланга дивизии до временной морской базы японцев совсем близко, состояние русской эскадры оставляет желать лучшего, так что если в дело вступит флот… Лучше не надо, потому как потом о героическом стоянии на Тафаншине, подобно Шипке, можно сразу ставить крест. Можно положить не одну тысячу солдатиков для достижения своей цели, но тут было два 'но'. Во-первых, несмотря на строгость и требовательность, Александр Викторович никогда не был кровожаден и не шел к своей цели проливая потоки крови своих солдат. Во-вторых, это были бы напрасные жертвы, загубленные солдатские жизни в стремлении сделать невозможное. Если на фланге появится флот, то отправь Фок хоть всю дивизию, это не имело бы значения, так как морской калибр перемолол бы всех, сколько не пошли.

Другое дело, что и отойти можно достойно, так, что это будет сродни славе победителя. Эвон Кутузов, отошел с Бородинского поля, сдал Москву, но сберег армию и наподдал французам. Хм. Как-то не правильно получается, сравнивать себя с прославленным фельдмаршалом. А с другой стороны, никто не претендует на сравнение с ним, но на кого-то равняться нужно.

Вот потекли ручейки отходящих рот. Сейчас в передовых окопах осталось только половина пулеметных расчетов. Как только другая половина займет позиции во второй траншее, потянутся и эти. Иначе никак. Противник залег, но не отошел слишком далеко, а потому атака может возобновиться в любой момент. Сейчас артиллерия противника вновь усиленно обрабатывает русские траншеи.

Солдаты уходят не просто так. Многие несут на себе раненных, санитары не справляются с потоком, уносят и мертвых. Никто не хочет оставлять на поругание тела своих товарищей. Если есть такая возможность, отчего не унести и не придать земле по православному обычаю. И то верно. Заслужили, как никто другой. Фок вскидывает к глазам бинокль и в который раз, сквозь разрывы, пыль, огонь и дым осматривает поле боя. Хорошо.

А действительно хорошо. Противнику до основных позиций дивизии еще идти и идти, а потери они уже понесли значительные, даже если три четверти лежащих на поле только раненные. Каждый раненный, это капля в общем потоке, льющемся на мельницу России, ведь он требует лечения ухода, стало быть, расхода драгоценных ресурсов, а они у маленькой Японии далеко не безграничны. Александр Викторович, еще будучи в госпитале, вносил предложение о передаче раненных японцев находящихся в плену, противной стороне. Пусть японцы сами лечат своих, тем более там были и те, кто должен был стать инвалидом, а каждый инвалид, появившийся в метрополии, это опять на руку России. Но его никто слушать не стал, потому как исходили из того, что эти раненные выздоровят и встанут в строй.

— Виктор Александрович, пора, — Третьяков не без сожаления осмотрел блиндаж.

Столько жизней, столько усилий, ох как не хотелось оставлять рубеж, который его солдаты все еще вполне могли удерживать. Но это уже с куда большими потерями, а потому в героическом стоянии на неудобной позиции смысла уже не было. Лишняя тысяча солдат еще ох как пригодится.

— Николай Александрович, отправьте вестового к лейтенанту Покручину. Бронепоездам следовать к Инчензам не останавливаясь. Связь с НП дивизии. Здесь Фок. Дмитриевский, слушайте меня внимательно. Отдайте распоряжение на станцию, бронепоезда пропустить беспрепятственно направление на Инчензы. Эвакуационные составы, пустить сначала на боковые ветки, пропустить моряков, а затем отправить вслед за ними, пока все, — Александр Викторович положил трубку и взглянул на Третьякова, — Вам все понятно?