зевала, не открывая глаз. Тилли вновь рассердилась на девочку: она вообще головой соображает, что делает?!
— Напугала, коза! — сердито воскликнула она. Это вызвало лишь легкую улыбку на лице Кейтилин, но Тилли не заметила этого. — А если б меня удар убил?
— Схватил, а не убил, — поправила Кейтилин, расслабленно прислоняясь к дереву. Она выглядела радостной и умиротворенной. — Ты смешная такая, когда сердишься.
— Ах, смешно тебе!
Тилли сжала кулаки: она хотела выругаться на подругу, но, как назло, усвоенные ею с самого раннего детства бранные слова ну совершенно не хотели приходить ей на ум. Идиотка? Мымра? Шалава? Не, это всё не то…
— Не сердись, — ласково произнесла Кейтилин, двигаясь ближе к костру. — Какое замечательное утро! Знаешь, а мне сон хороший снился…
— Рада за тебя, — буркнула Тилли, немного стыдясь своей вспыльчивости. Кейтилин же не хотела её обидеть, так чего это она на неё взъелась…
Ох, видимо, действительно не выспалась. И этот сон, отвратительный, мутный сон.
— Ты хочешь есть? Лично я умираю от голода, а ты же тут дольше меня сидишь!
Тилли вдруг поняла, что в животе у неё абсолютно пусто, и что она бы сейчас с удовольствием что-нибудь съела. Но не пирожное, а теплое и сытное. Можно даже картошку пожарить, если есть…
— Ты кашу с собой взяла?
— Да, — кивнула Кейтилин, но тут же стушевалась. — Ой, только она уже сваренная…
— Тем лучше, воды поблизости все равно нет, — пожала плечами Тилли. — Давай сюда, разогреем.
Кейтилин легко вскочила с места и подлетела к своей корзине. Тилли переворачивала угольки и с тоской думала о том, что последний раз она ела кашу, когда отец ещё был жив. Если разобраться, то это был единственный раз, когда она ела кашу: отца перевели в другой цех, и он на радостях купил у старой женщины немного зерна. Жоанна из этого зерна сварила кашу: на хлеб это зерно бы не пошло, уж слишком негодное, а вот каша из него получилась вкусная. Тилли проглатывала ложку за ложкой и представляла, какой должна быть на вкус каша с маслом и солью. Ведь ни того, ни другого у них никогда не было…
А затем, спустя какое-то смехотворно короткое время, отец заболел. Сильно заболел. И уже, конечно, никакой каши не было.
— Я нашла!
Кейтилин светилась от радости. В её руках была деревянная миска, обернутая в тряпку — хорошая миска, большая. Когда Кейтилин её размотала, Тилли увидела яркий цветочный орнамент, с красными и розовыми бутонами. Девочка мрачно подумала, что наверняка этот красивый рисунок нанёс на ровную деревянную поверхность с помощью заранее сделанного шаблона какой-нибудь мальчишка, постоянно кашляющий из-за тяжелого запаха краски. Или это была девчонка, такая же, как и Тилли.
— Деревянная, — цокнула языком Тилли. — На огонь не поставишь.
— Тогда давай рядом, — предложила Кейтилин. — Необязательно же, чтобы каша была прям горячей.
— Тогда проще так её жрать, — пожала плечами девочка. — Лично я не против.
— И я тоже! — закивала Кейтилин, соглашаясь.
В её корзинке нашлась только одна ложка, и девочки передавали её друг другу, поочередно съедая по одной порции. Тилли набирала себе кашу с горкой: она оказалась желтая и сладкая, и, хотя она странновато пахла, всё равно это не испортило впечатления от её вкуса. Тилли могла поклясться, что никогда в жизни она не ела ничего подобного. Даже пирожные были не такими вкусными, как эта каша!
Хотя нет, про пирожные она не права.
— Давай не будем всё доедать, — неожиданно предложила Тилли, когда Кейтилин отправила в рот очередную ложку с кашей. — Нам ведь ещё долго идти. Не хотелось бы остаться без еды.
— Это правильно! — закивала Кейтилин и послушно поставила миску на землю.
Настроение Тилли заметно поднялось вверх: она немного поела и чувствовала себя значительно лучше. Конечно, она бы могла и целиком такую миску съесть, но Тилли предполагала, что еды действительно им может не хватить: ведь сколько ещё им придётся блуждать в этом лесу… А для ягод сейчас не сезон — осень всё-таки. О том, чтобы поохотиться на какую-нибудь мелкую дичь, Тилли и вовсе не думала.
«А жаль, — расстроенно подумала она. — Я бы не отказалась попробовать мяса. Не такого, какое падает на землю и топчется в грязи, а нормального, вкусного, свежепойманного. Эх!».
— Ты ничего не слышишь? — неожиданно спросила Кейтилин.
Тилли непонимающе посмотрела на спутницу. Ей показалось, что это дурная шутка, но лицо Кейтилин было таким серьезным, что девочка усомнилась в своих подозрениях.
— А что, должна?
Кейтилин застыла, вслушиваясь в звуки леса. На секунду Тилли испугалась, что девочка из-за долгого общения с ней может теперь слышать смех и разговоры фей, неотступно преследовавших их с самого начала путешествия. Но в то же мгновение Кейтилин медленно покачала головой и неуверенно произнесла:
— Ничего… Наверное, мне показалось. Прости.
— А что ты слышала-то? — Тилли скрестила ноги и облокотилась на колени. Вряд ли это, конечно, могут быть феи, скорее всего действительно показалось, но а вдруг? Всякое же бывает, особенно когда несколько дней бродишь с проклятым глазачом. Кажется, об этом даже сказки есть…
— Да ничего, — смутилась Кейтилин и встала на ноги. — Просто показалось, что кто-то в лесу кричал. Ты бы это тоже услышала.
— Да уж наверняка, — усмехнулась Тилли. Ей стало немного спокойнее: Кейтилин по-прежнему не слышала фей и ей не грозили никакие опасности. Ну, кроме тех, что она не может увидеть…
Да уж, сложно с этими феями.
Вдруг Тилли поняла, что тоненький писк, который она всё это время слышала, но не обращала на него внимания, стал каким-то подозрительным. Слишком высоким, что ли. Цикады так не трещат — на одной ноте, не ритмично, прерываясь, как будто бы произнося слова…
— Постой, — неожиданно произнесла она. — Я тоже слышу.
Кейтилин с изумлением и, как ни странно, торжеством посмотрела на Тилли. Звук становился тоньше и чаще: теперь уже было ясно, что это точно чей-то тоненький крик или плач.
Чей-то, но точно не человека.
— Ты слышишь, откуда идёт звук? — спросила Кейтилин, оглядываясь по сторонам.
— Кажется, оттуда, — Тилли внимательно осмотрела лес вокруг. Пищание доносилось со стороны невысокого склона, на котором лежали шершавые камни и росли невысокие деревья. Да уж, синяков они там себе точно понаоставляют…
— Пошли!
Кейтилин бросилась вперед, прежде чем Тилли запоздало крикнула ей вдогонку: «Стой, дуреха!» Но даже если бы Кейтилин услышала её слова, всё равно она бы не остановилась: на лице девочки читалась взволнованная решимость — такая же, какая наверняка была у всех-всех-всех героинь всех-всех-всех сказок, когда они шли кому-то на