выдержит, то я сяду в тюрьму. Есть разница?
– Да с чего ей рухнуть? – попытался возразить Гольцов. – Не Енисей. Выдержит.
– Уверен?
– Не на сто процентов, но процентов на семьдесят.
– Мне бы твою уверенность! Сделаем так. С этой минуты ты – исполняющий обязанности главного инженера. Действуй. Но учти – вся ответственность на тебе.
Слух о том, что на Нижне-Кутской ГЭС прекратили работы на водоотводном канале и вернули всю технику на плотину, дошел сначала до треста, потом до отдела строительства обкома партии, а потом и до первого секретаря обкома Бориса Николаевича Ельцина. Он даже не сразу поверил: «Как прекратили рыть канал? Они что там, с ума посходили?»
В один из солнечных апрельских дней, когда с крыш вагончиков уже потекло, а сугробы заметно просели, над поселком появился вертолет «Ми-8» и приземлился на площадке перед деревянным зданием управления. Из вертолета вышел Ельцин, приказал выбежавшему ему навстречу и.о.начальника стройки:
– Показывайте, что тут у вас!
Поднялся на плотину, молча прошел из конца в конец, недовольно глядя на бетоновозы и самосвалы, вываливающие в тело плотины содержимое кузовов, на сварщиков, укреплявших плотину снаружи металлической арматурой. Появился Гольцов, извещенный о прибытии самого. И.о. начальника представил его:
– Гольцов, исполняющий обязанности главного инженера.
Ельцин перевел на него хмурый взгляд:
– Это ты снял технику с канала?
– Я.
– Почему?
– Без толку, всё равно не успевали. Здесь она нужней.
– А если плотина рухнет?
– С чего ей рухнуть? Технологию соблюдали, песок в цемент не сыпали.
– Знаю я, как вы соблюдаете технологию. И про цемент тоже знаю.
– Борис Николаевич, посмотрите на поселок, – предложил Гольцов. – Видите хоть один бетонный или хотя бы кирпичный дом?
С высоты плотины первый секретарь окинул взглядом хаотическое нагромождение временного жилья.
– Не вижу. И что?
– То, что цемент весь в плотине, до последнего килограмма.
– Не украли, ты хочешь сказать?
– Можно сказать и так.
– Размоет, – с меньшей уверенностью предположил Ельцин.
– А у нас что, есть другой выход?
– Рисковый ты парень. А что? И правильно, настоящий строитель должен уметь рисковать. Ладно, продолжайте. Но учти, Гольцов, рухнет плотина, пойдешь под суд! И получишь на всю катушку, это я тебе обещаю!
– Спасибо, – сказал Гольцов.
– За то, что пойдешь под суд? – удивился Ельцин.
– За разрешение продолжать.
Как и предсказывали синоптики, паводок был небывалой силы. На старом русле пытались взрывать лед, но половодье быстро затопило окрестности, подняло в верховьях Нижнего Кута штабеля бревен с леспромхозовских делянок, они били в тело плотины, как торпедами. На третий день вода достигла гребня плотины и хлынула вниз, на строительную площадку, с которой вывели бульдозеры и экскаваторы. Весь поселок с утра и до темноты толпился на окрестных холмах, напряженно следя за буйством стихии. Лишь на пятый день паводок начал спадать.
Плотина выдержала.
За рационализаторское предложение, позволившее сэкономить несколько миллионов рублей, и.о. главного инженера Гольцов получил премию в размере месячного оклада.
Эта история имела неожиданное продолжение. Сначала по каналам ТАСС прошла заметка нештатного собкора по Свердловской области о необычном опыте гидростроителей Нижне-Кутской ГЭС, а еще через полгода, когда о паводке все забыли, Гольцова срочно вызвали в обком партии и даже прислали за ним вертолет, что было делом совершенно неслыханным. В обкоме его привели в кабинет первого секретаря. Кроме Ельцина, в нем было два смуглых черноусых господина явно иностранного происхождения и какой-то молодой русский лощеного московского вида.
– Здорово, гидротехник, – приветствовал Георгия Ельцин. – Ты, наверное, думал, что я про тебя забыл, а я не забыл. Вот, сосватал тебе работенку. Это из Венесуэлы товарищи. Хотя какие они товарищи? Только называют себя социалистами. Но деньги считать умеют. Поговори с ними.
Один черноусый оказался чиновником из посольства республики Венесуэлы в СССР, второй – вице-президентом Энергетической компании Венесуэлы, а русский – переводчиком из МИДа.
Из пространной речи вице-президента в бойком переводе с испанского вытекало, что в Энергетической компании очень заинтересовались опытом сеньора Гольцова, позволяющим строить гидроэлектростанции на небольших реках без сооружения водоотводных каналов, что позволяет сократить сроки строительства и сэкономить значительные материальные средства. Мы внимательно изучили этот опыт и считаем, что его можно применить в наших условиях, продолжал вице-президент. Дефицит электроэнергии тормозит рост промышленности республики, правительство приняло комплексную программу развития электроэнергетики. Уже начато сооружение ГЭС на реке Сан-Хуан в восточной Венесуэле. По условиям она сходна с русской рекой Нижний Кут. Мы считали бы очень желательным, если бы сеньор Гольцов принял участие в этом строительстве в качестве советника с широкими полномочиями. Я уполномочен сделать вам это предложение. Надеюсь, что условия контракта удовлетворят сеньора Гольцова.
– Борис Николаевич, он это серьезно? – ошеломленно спросил Георгий.
– А ты как думал? Если он приперся к тебе из самого КаракАса, это, по-твоему, несерьезно?
– КарАкаса, – поправил переводчик.
– Неважно. Тебе сделали деловое предложение.
– Да кто же меня отпустит?! Я даже не член партии.
– Я отпущу, тебе этого мало? Им нужен толковый инженер, коммунистов у них своих хватает. Решай.
– Один вопрос, – обратился Георгий к переводчику. – Спросите у него, воруют у них на стройках цемент?
– Так и спросить?
– Так и спросить.
Лицо вице-президента выразило крайнюю степень недоумения.
– Он не понял вопроса, – объяснил переводчик. – Нет, у них на стройках цемент не воруют. Он не знает ни одного такого случая и не понимает, зачем это может понадобиться. Если кому-то нужен цемент, его покупают с доставкой на дом.
– Если так, я согласен, – сказал Гольцов.
Через два месяца он сошел с трапа «Боинга 737» компании «Дельта» в международном аэропорту Каракаса. На Урале уже свирепствовали морозы, в Москве стояла слякотная зима, а здесь вовсю цвели какие-то диковинные цветы, была весна. В Каракасе круглый год весна.
Весь багаж Гольцова уместился в абалаковском рюкзаке – в том же, с каким он приехал в Нижний Кут. Через три года, когда он отплывал из Каракаса на океанском лайнере «Куин-Мэри», вещей у него было побольше. В трюме стоял белый «линкольн», подаренный русскому инженеру Гольцову Энергетической компанией Венесуэлы в знак благодарности за сэкономленные миллионы боливар фуэрте. В одном из кожаных чемоданов фирмы «Монблан» – свадебное платье Барбары Валенсии, его юной жены поразительной, завораживающей красоты.
Трансатлантический круиз «Куин-Мэри» закончился во французском Гавре. Молодожены проехали по всей Европе: Париж, Мюнхен, Вена, Мадрид, Рим. Это было их свадебное путешествие. Позже Гольцов рассказывал, что больше всего его поражала свобода, с какой они пересекали границы. Не выходя из машины.
На польско-советской границе в Бресте свобода кончилась…»
II
«Всегда интересно, как наши успешные предприниматели заработали свои капиталы. Не