Из прибрежных скал, которые много веков назад отшлифовали ледники, вырастал маяк. Люси оставила велосипед и направилась к нему. Она кивнула смотрителю маяка, который занимался цветущим бальзамином в деревянных кадках у двери. За строением пристань вклинивалась в водную гладь. Сегодня озеро было спокойным, но Люси представила, что здесь творится во время грозы, когда волны бьются о скалы.
Она нашла среди валунов местечко, уже нагретое утренним солнцем, где можно посидеть. Паром, плывший к материку, казался движущейся точкой. Она отчаянно надеялась, что Панда на его борту, иначе ей пришлось бы съехать. А покидать приглянувшийся дом она совершенно не хотела. Омерзительные слова, которые он бросил ей в лицо накануне вечером, все еще жгли ей душу. Люди никогда не были с ней жестоки, но Панда поступил так намеренно.
Ей было все равно, почему он сорвался на нее и верил ли сам в то, что сказал. Его слова разрушили мучительную тоску по их большому приключению. А это в конечном счете было плюсом.
К тому времени как вновь сесть на велосипед, она твердо решила составить распорядок своей жизни. Она воспользуется тем, что по утрам здесь прохладнее, и будет ездить на озеро или изучать остров. Днем начнет писать свою часть книги, как и обещала отцу.
Приблизившись к повороту на Гус-Коув-лейн, она заметила тот же голубой дом, который видела накануне. Из-за неровности береговой линии расстояние не всегда удавалось оценить правильно, но, должно быть, именно здесь жил Тоби со своей бабушкой, совсем недалеко от дома Ремингтонов — рукой подать.
Почтовый ящик стоял, опасно накренившись, по одну сторону подъездной аллеи, заброшенный сарай — по другую. Хотя дом находился в нескольких милях от города, его расположение вполне позволяло продавать летний урожай, поскольку проходившее рядом скоростное шоссе вело к южному пляжу, крупнейшему на острове, тому самому, куда она ездила накануне вечером на закате. На выцветшей табличке, криво свисавшей на цепях было написано: «Продается домашний мед».
Повинуясь внезапному порыву, она свернула на подъездную аллею.
Глава 10
Бри закричала и отпрянула от улья.
— О Боже… о Боже… о Боже… — застонала она, ссутулилась и задрожала. Та масса, которую она увидела в гнездовой части улья, оказалась не просто кучкой мусора. О нет, это была мышь. Дохлая мышь, окаменевшая в липком панцире из прополиса, которым ее покрыли пчелы.
Она содрогнулась, сбросила плотные кожаные перчатки для пчеловодов и попятилась ко двору. По словам Тоби, мистер Уэнтсел в прошлом месяце дал пчелам сахарный сироп, и теперь в гнездовой части ульев требовалось заменить рамки. Это был уже третий улей, который она открыла. Что обнаружит в других?
Быть может, Стар была права. Она ненавидела пчел своей матери. Но Бри отличалась от Стар, и с самого начала пчелы заворожили ее. Каждое лето она помогала Майре с ульями. Ей нравилась таинственная атмосфера опасности и ощущение превосходства над братьями, ведь она научилась делать то, что не умели они. Ей нравились порядок, царивший в колонии, строгие правила, которым подчинялось сообщество, пчелиная иерархия с королевой во главе. Но больше всего ей нравилось проводить время с Майрой, женщиной тихой и любящей уединение, которая так отличалась от взбалмошной, эгоцентричной матери Бри.
Бри почти целую ночь просидела за изучением небольшой коллекции книг Майры по пчеловодству, но ни книги, ни все то время, которое она помогала Майре, не могли внушить ей уверенность в собственных силах. Пару лет назад она даже ходила на занятия по пчеловодству, но Скотт не разрешил поставить во дворе улей, поэтому применить знания на практике так и не удалось. И вот она осталась наедине даже не с одним ульем, который нужно охранять от грызунов и паразитов. Ей досталось целых пятнадцать!
Она почесала лодыжку. Хотя куртка Майры со шляпой и пришитой защитной сеткой оказалась ей по размеру, шедший с ней в комплекте комбинезон явно не был рассчитан на такую высокую и худую женщину, поэтому она натянула свои широкие брюки цвета хаки. Светлая одежда успокаивала пчел, а темные цвета напоминали им о хищниках вроде барсуков и скунсов. К несчастью, она забыла заправить брюки в носки, что и объясняло укус на лодыжке.
Она подумала, что, может, удастся уговорить Тоби выбросить мертвую мышь, но он не любил пчел, как и его мать, так что шансов на успех почти не было. После вчерашнего инцидента с подглядыванием она решила внимательнее следить за мальчиком, но его нигде не было видно. Зато Бри ясно различала черноволосую девочку-подростка с неряшливыми дредами, которая приближалась к их дому. На ней были черная майка, шорты и уродливые ботинки. Ростом она была ниже Бри, быть может, четырех футов, с тонкими чертами лица и изящным ртом. Если бы не ужасная прическа и яркий макияж, ее можно было бы назвать красивой. Кроме того, ее лицо показалось знакомым, хотя Бри была уверена: раньше они не встречались.
Она завернула сетку на поля шляпы. Глядя на девушку, она чувствовала себя неуютно, не из-за ее татуировок и кольца в носу, а потому, что до вчерашнего дня ее никто не беспокоил. Ей нравилось чувствовать себя невидимой и хотелось, чтобы все оставалось по-прежнему.
— Полагаю, вы не бабушка Тоби, — произнесла девушка.
Несмотря на жуткий вид, она не казалась опасной. Бри бросила перчатки рядом с дымарем, которым окуривала пчел. Майра работала с пчелами голыми руками, но Бри была от этого еще очень далека.
— Бабушка Тоби умерла в начале мая.
— Правда? Любопытно. — Гостья протянула руку — странный жест для молодой девушки. — Я Вайпер.
Вайпер? Бри пожала ей руку в ответ, ощущения были странные. В ее социальном кругу обязательными считались объятия, даже с женщинами, которых она едва знала.
— Бри Уэст.
— Рада познакомиться, Бри. А где Тоби?
Откуда эта девушка знает Тоби? И снова Бри почувствовала, насколько не владеет ситуацией. Она не знала, ни где мальчик, ни что он делает, когда она его не видит.
— Тоби!
Ответа не последовало.
— Возможно, он в лесу, — произнесла незнакомка с такой теплотой, что Бри поняла: она вовсе не тинейджер. — Вы его мать?
Благодаря бледной коже братья прозвали рыжеволосую Бри Трупом, и, учитывая расовую принадлежность Тоби, она подумала, что незнакомка иронизирует. Однако, судя по всему, та говорила искренне.
— Нет. Я… его опекун.
— Понятно. — Что-то в ее неподвижном взгляде заставило Бри почувствовать себя так, будто она на самом деле видела больше, чем готова была показать.
— Чем я могу вам помочь? — Бри знала, что это прозвучало резко, но ей хотелось остаться одной и вернуться к пчелам. К тому же ей срочно требовалась сигарета.