— Надеюсь, эта трусость не раз спасёт мою шкуру, — уклонился от ответа Рондор.
— И что? Если б я взбесился, ты бы меня им ударил? — иногда Лобастый поражал своей прямотой и разоблачающей проницательностью. — Ты же знаешь, что когда это случается, я — это не я.
— Меня бы это не утешило, когда ты бы начал разрывать мне пасть, — Рондор перешёл в активную защиту.
— То есть, ты, пришедший ко мне с оружием, просишь меня о помощи? — в рычащем голосе тролля сквозила угроза.
— Я бы никогда не пустил его в ход первым.
— Не пустил бы, но когда меня понесёт, а это состояние я не могу контролировать, ты меня убьёшь…
— Как и ты меня, — не стал дослушивать орк, — шансы равны, тролль.
— Не скажи. У тебя оружие…
Рондор уперся ладонью в грудь-плиту тролля и с трудом оттолкнул.
— Давай закончим этот бессмысленный разговор. У тебя есть выбор: пойти со мной и принять участие, возможно, в самом большом перевороте в истории Орды, либо ложись спать, а я пойду один. Твой выбор, тролль.
— Значит, не брехал… — тролль в задумчивости почесал промежность. — Ну ближайшие сутки заснуть я уже точно не смогу … Но учти орк, пока дело на закрутилось, погибать вместе с тобой я не собираюсь. Если пойму, что не отобьёмся — уйду.
— Идёт, — Рондор протянул руку.
Лобастый пожал, затем молча, развернулся и пошёл к месту лёжки. Нагнулся над растерзанной грудой листьев и выудил наружу огромную дубину с наконечником окованным железом и сплошь утыканный клёпками. Тролль обернулся со зловещей улыбкой.
— Для тебя берёг.
— Спасибо, дружище, намёк понял. Больше с секирой к тебе не приду, положусь на скорость ног. Доволен?
— Да-а, — клыки тролля полезли наружу, глаза сузились.
— Слушай, ты бы хоть приоделся, — орк устал разглядывать причинные места нагого Лобастого.
Тролль развернулся и выпрямился во весь немалый рост.
— Завидуешь, зеленокожий?
— Угу, — солгал Рондор.
Орк ехал верхом, тролль шагал рядом, закинув дубину на плечо. Рондор сомневался, что смог удержать бы её на вытянутой руке, зато Лобастый управлялся с нею, как с тростинкой. Секиру же орк приторочил к седлу, чтобы лишний раз не заводить разговор об оружии и его применении друг к другу.
Поход продолжался уже больше двух часов. Разговаривали редко, перекидывались парой фраз и снова надолго замолкали. Солнце успело подняться вертикально над головами и палило сильнее всего. Высокая трава, никогда не знавшая ни косы, ни даже взгляда косаря, щекотала ноздри бурру. Тролль же, нацепив по просьбе орка набедренную повязку, наслаждался скольжением травы по голому телу. Двигались они неспешно, наслаждаясь забытым простором. От лежанки Лобастого до стоянки Острого Лезвия раскинулось всего полторы лиги.
Раскинув шатры на самом пограничье бескрайних степей, племя Острое Лезвие неспроста носило своё название. Охотники и воины племени каждый день и особенно по ночам находились на лезвии атак. Здесь, рядом с лесом, начинаются земли северных варваров, они тоже любят степной простор и высоко ценят свои земли и земли орков. И потому стычки между пограничными племенами происходят особенно часто. Рондор видел преимущество в том, что путь по завоеванию Орды начал с пограничного племени. Он считал, что только в таких племенах остались настоящие воины, знавшие толк в войне, а те, что жили в центральных степях, боялись сильного ветра, не то, что боя. Взяв под контроль десяток племён вроде Острого Лезвия, захватить основной костяк Орды будет не сложно. Единственное место, где Рондор ожидал больших потерь — Дом Вождей. Там жили лучшие из лучших, те, кто тренирует молодняк и те, кто будет стоять в первых рядах, случись война. А так же сильнейшие из вождей. Орки всегда придерживались традиций предков и отвергали порочную систему людей о королевской преемственности, в орде командовал тот, кто сильнее, тот, кто достоин это делать, а не какая-нибудь бездарная мелочь. Именно поэтому людские королевства падут под натиском кулака Орды.
В очередной раз подняв взгляд к голубому небу, Лобастый произнёс:
— Заскучал я по солнышку… тепло здесь, хорошо.
Рондор покосился на попутчика, не в силах вспомнить ещё хоть один момент, когда бы тролль входил в лирическое состояние.
— Рад за тебя, тролль.
— Надо было чаще выбираться из леса.
— Частые выбирания из леса пророчат встречу с варварами. Я не раз жалел о том, что поселился возле опушки, а не в ней.
— Такого дурака, как ты, ещё поискать… — задумчиво произнёс Лобастый и замолк.
Орк хмыкнул, поразившись, как один дурак обзывает другого, но отвечать не стал.
Ещё через час на горизонте замаячили шатры Острого Лезвия. Рондор ощутил волнение, какого не чувствовал с момента изгнания. Он проверил, легко ли снимается с привязи секира, сверил по солнцу время и, убедившись, что ещё есть часок другой до того, как охотники вернуться с промысла, решил не откладывать встречу с шаманом до темноты.
На подступах к территории племени, Рондор остановил бурра.
— Лобастый, останешься здесь вместе Ордлоком. Вы мне там будете мешать. Думаю, не стоит объяснять, что делать, если меня убьют…
— Не стоит. Что делать с ним, — Лобастый кивнул на мохнатого скакуна.
— Если это случится, сделай так, чтобы Ордлок понюхал моё тело. Потом срежь с быка все ремни и иди куда хочешь. Договорились?
— Договорились, орк. Но я надеюсь, мы с Ордлоком пойдём в Острое Лезвие не для того чтобы нюхать твой труп.
Орк кивнул и, спрыгнув с быка, зашагал к шатрам, по пути закрепляя секиру ремнями за спиной.
Племя, погруженное в тягучую дневную дрёму, казалось вымершим. Рондор спокойно двигался меж шатров, избегая выхода в центр стоянки — к Вечернему Костру, ожидавшему очередного праздника, танцев и, прошедших сквозь века, сказаний.
В родном племени Рондора тоже проводили Костёр, как и в любом другом. Костёр для орков — не способ согреться холодной ночью, не инструмент для приготовления добычи. Для орков Костёр — событие, случающееся каждый вечер и так ожидаемый всем племенем. Но в особенности интересные Костры происходят по праздникам, когда дело не ограничивается собранием племени. В праздники орки танцуют, приносят жертвы духам и устраивают испытания.
Рондор громко харкнул в вытоптанную землю, чтобы отвлечься от щемящего чувства в груди. Хорошие были времена. Но для него они так и останутся воспоминаниями. Пусть Вечерний Костёр больше не повторится для блудного сына Орды, но зато в его власти насладиться давно забытым развлечением, издревле любимым орками. И имя тому развлечению — война.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});