место в жизни. Отец оставил мне в наследство поместье, которое я вскоре продал и осел в Царицыне…Тогда меня интересовали путешествия и история. Я был членом «Русского Географического Общества», где и познакомился с Павлом Анатольевичем Ващинским и помещиком Кирсановым…
— Значит это вы были третьим…– вздохнул я.
— Ващинский однажды предложил заняться поиском древнего города Сарай-Берке и дворца хана на Царевских курганах. Оказалось, древняя столица «Золотой Орды» находилась всего в восьмидесяти верстах от Царицына. Мы наняли несколько мужиков и в августе 1842 года начали раскопки. Но особо ценного тогда ничего не нашли. Наткнулись на пару старых захоронений, глиняную посуду, остатки оружия и одежды… в общем, ничего примечательного. К октябрю, когда начались проливные дожди, мы остановили раскопки и вернулись в Царицын. Через месяц Ващинский неожиданно приобрел пять племенных орловских скакунов, он всегда обожал лошадей, вскоре купил большое поместье с каменным двухэтажным особняком… Я начал догадываться, что Ващинский что-то нашел в курганах и попросту не сказал… хотя Кирсанов жил так же скромно в своем поместье. Я поговорил с Кирсановым, но он тоже ничего не знал. — Бекмешев печально вздохнул.– Уже тогда у меня было много знакомых из преступного мира. Я немного дружил с парочкой молодчиков, способных разговорить любого. Однажды, когда Ващинский объезжал молодого скакуна в поместье, его перехватили мои ребята и выбили всю информацию. Ващинскому свернули шею, инсценировав падение с лошади… Перед смертью он признался, что в одном из курганов нашел небольшой сундук с драгоценностями, странные предметы и табличку с записями Тамирхэя, правителя древнего Сарай-Берке, с точным указанием, где спрятаны золотые кони Батыя. Ващинский указал где в доме хранится тайник, попросил только об одном, не трогать его жену и детей. Когда его семья уехала из усадьбы, молодчики забрали сундучок. Сначала я пообещал им заплатить, но потом решил, что это очень большая тайна, а они все равно рано или поздно проговорятся. Я нашел в Царицыне душегуба, который быстро прибрал обоих. Но в сундуке оказалась только половина карты и половинка странного ключа к тайнику или двери… искать сокровища без оставшейся карты — совершенно не имело смысла… Но на всякий случай я подкупил чиновников и удалил все сведения о себе из «Русского Географического Общества». Я отыскал мужиков-копателей, они все местные, из Царева, и настрого приказал никому не рассказывать о тех раскопках под угрозой смерти…
— Когда вы узнали, что вторая половина карты и ключа у Кирсанова?
— Всего три месяца назад. Все эти годы Кирсанов жил скромно и не выдавал себя, будто и не находил никаких сокровищ. Только недавно я узнал, что еще тогда Ващинский и Кирсанов разделили драгоценности и ключи, не доверяя мне. Но Ващинский почему-то забрал три четверти драгоценностей. Между собой они решили, что рано или поздно приступят к поиску золотых коней Батыя. Но когда погиб Ващинский, помещик Кирсанов наверняка обо всем догадался и не предпринимал попыток раскопок. Я вычислил Кирсанова совершенно случайно, у него однажды случились денежные затруднения и он решил продать ювелиру из Царицына небольшого золотого овна. Этот ювелир работал на меня и уже на следующий день я знал, что у Кирсанова хранятся драгоценности «Золотой Орды», и скорее всего, оставшаяся карта и ключ… Я отправил к Кирсанову двоих отчаянных парней, но старик оказался упрямым и несговорчивым. Он только признался, что они нашли драгоценности вместе с Ващинским, еще десять лет назад, но не выдавал, где шкатулка. Даже когда его пытали, помещик не признался, а когда у Иванченко сдали нервы и он выстрелил в старика — тот сразу потерял сознание. Я заранее предупредил молодчиков, чтобы в любом случае они сожгли особняк, там могли остаться записи или упоминания обо мне…
— Золото и вправду сводит людей с ума…– вздохнул я.– Вы же и так богатый человек, граф Бекмешев…
— У меня очень высокие цели, Никитин. Да, здесь я считаюсь богат как крез. По местным меркам. Но я всегда желал большего. Помните, в усадьбе вы выразили недовольство, что я сравниваю себя с царем? Я и вправду хочу быть другом императора, его приближенным. Ходить по мощенным улочкам Петербурга, вдоль Невы, любоваться Петергофским и Зимним дворцом, посещать столичные балы, ездить в Париж и Лондон. Я достоин должности министра или советника…
— Вы аморальный человек. Думаю, император Николай сразу разглядит вашу темную душу. Ваше место в остроге, Бекмешев.
— И это мне говорит самозванец… тот, кто взял имя дворянина. Таких наглецов еще поискать…
— Как вы вышли на меня?
— Мои люди слегка потрясли служанку княгини Ягуповой и она сообщила, что действительно получила шкатулку от Кирсанова, которую княгиня чуть позже передала некому помещику Никитину. Кирсанов будто заранее почуял опасность и за несколько дней до нападения, вывез шкатулку из усадьбы. Вы расправились с моими людьми и спокойно уехали в Новореченское, так и не отдав шкатулку. Завели дружбу с полковником из Тайной канцелярии. А я связался с офицерами-фанатиками, которые мечтают свергнуть царя. Знаете, Никитин, как я стану другом и приближенным императора? Я убью сразу двух зайцев. Отыщу золотых коней и передам в российскую казну. А еще сдам царицынскую ячейку «офицеров чести». Как считаете, неплохая задумка?
— Как вы узнали про меня?
— Однажды в царицынском ресторане я познакомился с приятным молодым человеком. Он был хорошо навеселе, и как оказалось, уже успел навести обо мне справки. О моих тесных связях с преступным миром. Мы решили продолжить разговор в моей усадьбе, в более спокойной обстановке. Я даже предоставил ему парочку юных обольстительниц…
Я брезгливо поморщился.
— Да, как вы догадались, это был настоящий помещик Никитин. Он рассказал, что недавно пощипал жирного «карася», но в Москву возвращаться пока что не хочет, решил осесть в Царицыне и просит у меня покровительства. Для начала он попросил убрать человека кредиторов, а заодно и московского кучера. Когда он рассказал о вас, я невольно подумал о конфликте интересов. У вас находятся ключи к неслыханному богатству, а этот московских хлыщ, ваш двойник, весь на нервах и мог в любую минуту сдать вас полицейским, чтобы завладеть поместьем и заводом, хотя, как я понял, вы ему выплатили за усадьбу восемь тысяч.
— Все верно. Выплатил.
— Мои люди убрали всех троих. Так что можете не волноваться, вашу тайну о присвоение дворянства — знаю только я.
— Вы точно убрали настоящего наследника?
— Мои парни никогда меня не подводили.
— Значит, когда я