— Проще простого, Галина Николаевна, — сказал он. — Вы сами видели. Тут и ребёнок справится.
«…И ребёнок справится», — мысленно повторил я.
Склонил голову к лицу Алины Волковой.
Сказал:
— Приготовься.
Волкова заморгала — будто прогнала из головы «посторонние» мысли. Я показал ей сжатые в кулак пальцы. Пристально посмотрел Алине в глаза (сейчас — ярко-голубые, будто дневное безоблачное небо).
— Да чего тут спорить⁈ — воскликнула Наташа Кравцова. — Ничего же сложного! Правильно сказал Вася. Зачем обходить?
Краем глаза я заметил, как наша комсорг решительно отодвинула со своего пути подружку. Наташа пренебрежительно отмахнулась от предупредительного возгласа Снежки. Подошла к Васе Громову, тронула ногой «мост».
— Кравцова, ты куда собралась⁈ — сказала Снежка.
Наташа бросила короткий взгляд через плечо (на классную руководительницу), хмыкнула. Вася принял из её рук рюкзак — пообещал, что перенесёт его на другую сторону сам. Кравцова одарила его улыбкой и вежливым «мерси».
— Раз, — сказал я.
Приподнял кулак на уровень лица Волковой, отогнул указательный палец. Алина недоверчиво повела бровью. Посмотрела мне в лицо и тут же перевела взгляд на Кравцову, которая запрыгнула на берёзовый ствол.
— Два, — сказал я.
Отогнул в компанию к указательному пальцу средний. Наблюдал за тем, как Кравцова одёрнула куртку и сделала первый шаг. Прижал к переносице холодный мост оправы очков.
Пальцы Алины смяли рукав куртки, крепко сжали моё предплечье. Волкова смотрела не на меня. Она следила за тем, как Наташа Кравцова с улыбкой на лице маленькими шагами приближалась к середине «моста».
Глава 15
Я бросил взгляд на часы — отметил, что график событий в «этот раз» сместился по времени на четыре минуты. Отогнул «безымянный» и показал Алине три пальца. Но Волкова мой жест словно не заметила: она пристально смотрела на спину Кравцовой.
Я хмыкнул, голосом продублировал отсчёт:
— И… три.
Повернулся к шагавшей по стволу берёзы Наташе Кравцовой. Увидел, что девчонка уже добралась до «точки старта». Наташа приподняла ногу — в резиновых сапогах она шагала не как гимнастка, а как солдат на плацу.
— Готово, — добавил я. — Магия. И никакого обмана.
Увидел, как левая нога комсорга опустилась на ствол, скользнула по берёзовой коре и устремилась к воде. Правая нога девушки не устояла: взлетела над «мостом» (в точности, как и в «тот» раз). Кравцова взвизгнула. Я заметил, как Наташа взмахнула руками, словно попыталась взлететь. Услышал пугливые крики-вздохи её одноклассниц. Наташин резиновый сапог содрал со ствола клок бересты. Кравцова повалилась вбок (такой трюк в её исполнении я уже наблюдал в прошлом походе). И рухнула в воду — шумно, суетливо и некрасиво. Я отметил, что комсорг нырнула в протоку совершенно непрофессионально: не сгруппировалась, подняла столбы брызг. Вспомнил, что мой прыжок — «тогда» — выглядел изящно и по-спортивному (вот только он не принёс мне «победные баллы»).
— Наташа!
Крик Снежки снова застал меня врасплох — я вздрогнул. В прошлый раз он прозвучал для меня будто сигнал к действию. Тогда я стоял ближе к классной руководительнице — звуки её голоса на пару секунд меня оглушили. Но теперь я не прикоснулся к застёжке на куртке. И не стянул со своих ног резиновые сапоги. Даже не сбросил на землю рюкзак. Выждал немного: убедился, что Кравцова приподняла над водой голову. И лишь после этого стартовал: на этот раз ринулся не в воду. Сквозь столпившихся у берега протоки одноклассников я протиснулся к «мосту», где уже стягивал с себя куртку побледневший от испуга Вася Громов. Резиновые сапоги валялись у Васиных ног (рядом с двумя рюкзаками). Он и «тогда» сбросил их в первую очередь (в точности, как и я).
— Отставить! — скомандовал я.
Ухватил Громова за рукав свитера — в тот самый миг, когда Василий ринулся к берёзовому стволу. Свитер соскочил с костлявого Васиного плеча, рукав растянулся. Я упёрся в землю — удержал рванувшего на «спасательную операцию» одноклассника.
— Крылов! — голос Василия сорвался на писк. — Пусти!..
Для убедительности Громов сопроводил слово «пусти» понятным, но «нецензурным» определением в мой адрес. Он отмахнулся (на этот раз почти без замаха). Я ожидал подобный поворот — убрал с пути Васиного кулака лицо.
— Стой, тебе говорю!
Мои слова прозвучали на фоне визга барахтавшейся в воде Кравцовой. Я упёрся ногами в поросшую травой кочку. Краем глаза контролировал «ситуацию на воде» — следил, чтобы она не пошла вразрез с известным мне сценарием.
— Крылов!..
Василий не отличился изобретательностью и красноречием: добавил к моей фамилии всё то же «неприличное» определение. И снова попытался выдернуть из моего захвата рукав. Не сумел — нитки свитера предательски затрещали. Громов опять махнул рукой — я снова увернулся. Вася шагнул мне навстречу, попытался сбить меня с ног. Но сам нарвался на банальную боковую подсечку. Я нарочно промедлил, на два шага отступил назад. И уронил Васю на левый бок: чтобы он не грохнулся на заболоченную часть берега. Громов вновь повалился неуклюже: он не имел ни малейшего представления о «самостраховке». Я не позволил ему спокойно выровнять дыхание — тут же перевернул Василия на живот и выполнил рычаг локтя с захватом под мышкой.
Вася застонал. Я прижал Громова к земле — чтобы он не бросился в протоку. Чуть ослабил захват, но не позволил парню расслабиться. Взглянул в сторону залива, куда течение уже вынесло Наташу Кравцову. Убедился, что неуклюжая девица сориентировалась в ситуации. Она развернулась лицом к берегу, уверенно держалась на поверхности воды. Я подумал о том, что на этот раз Кравцова никого не пнёт ногой: помимо поверженного мной Громова, никто не ринулся её спасать. Хотя наши одноклассники и изображали «участие». Ученики десятого «А» класса сместились ближе к каменистой части берега (та начиналась в десяти шагах от берега залива). Школьники махали Наташе Кравцовой руками, выкрикивали советы: призвали «грести к камням».
— Отпусти, — произнёс Василий.
— Чтобы ты прыгнул в озеро? — сказал я. — Нет уж. Полежи немного. Остынь на берегу, а не в воде.
— Наташа…
Громов буквально простонал имя Кравцовой.
— Нормально всё с твоей Наташей, — сказал я. — Она плавает не хуже тебя. Уже «гребёт к камням».
Вася приподнял голову, но за частоколом ног столпившихся около залива одноклассников он не увидел плывшую Кравцову. А вот я нашёл просвет между фигурами девчонок. И рассмотрел, как уверенно и торопливо Наташа плыла к берегу (лучше, чем нырнула).
— Не нужно никуда нырять, Вася, — сказал я. — Наташа справится сама. И сухую одежду мы для неё найдём — не замёрзнет.
Посмотрел парню в глаза. Громов дёрнулся, но я не ослабил рычаг и не отвёл взгляда от его лица. Крики школьников сменили тональность — ученики десятого «А» подбадривали добравшуюся до скользких прибрежных камней одноклассницу.
— Наташу-то мы оденем, — сказал я. — А где мы наберём вещей для вас двоих? Ты об этом подумал?
— Мне не надо!..
— Надо, Вася, надо. Полежи немного. Наташа сейчас выберется из воды, и я тебя отпущу.
* * *
Я выполнил обещание: выпустил руку Громова — едва только понял, что Кравцова выбралась на берег. И тут же занялся «организационными» вопросами. Ещё с прошлого раза помнил, что наша классная руководительница не отличалась решительностью и находчивостью. Потому ринулся в гущу событий. На ходу подмигнул и улыбнулся Алине Волковой: та следила не столько за «водоплавающей» комсоргом, сколько за моей вознёй с Василием. Решительно и грубовато растолкал одноклассников, добрался до уже постукивавшей от холода челюстями Кравцовой. На секунду замер: полюбовался мокрой Наташей (в прошлый раз я без очков её толком и не рассмотрел). Представил, как выглядел после купания в протоке я. И махнул рукой.
— Раздевайся! — сказал я.