со снотворным. Нет, не для того, чтобы убить себя, просто хотелось спать как можно дольше. В здравом рассудке пережить то, что с ней случилось, она не могла. Ей было невыносимо больно, жгло внутри, голова была налита чугуном. В очередной раз провалившись в серый сон, она услышала, что открывается входная дверь, но снотворное уже убаюкивало девушку, и трепетные веки закрылись.
Марина не видела, как в квартиру вошёл Игорь, как остановился, почти не дыша, и смотрел на её неотличимое от белизны простыней лицо, на посиневшую нитку губ, на похудевшие руки, выпростанные из-под одеяла, и лишь прерывистое дыхание выдавало жизнь в этом теле. Мужчина вздохнул и вышел из квартиры.
У девушки болели веки от частых слёз. Она проснулась, но лежала с закрытыми глазами, так было легче и так можно было не смотреть на постылую комнату, и такую же пустую жизнь. От соседей вкусно пахло куриным супом и у девушки узлом свело желудок, но сил дойти до кухни у неё не было. Марина пошарила по тумбочке, пытаясь включить свет, но свет зажёгся сам по себе. Прикрыв глаза ладонью, она попыталась сесть, но вдруг наткнулась на чью-то руку. Девушка вздрогнула, охнула и резко глянула на эту преграду.
На краю кровати сидел Игорь и смотрел на неё.
– Кушать хочешь? – спросил он Марину.
Она согласно покивала, всё ещё всматриваясь в его лицо и пытаясь понять сниться он ей или нет. Игорь встал, но девушка дёрнулась за ним.
– Не уходи, посиди ещё немного!
– Я никуда не ухожу. Сейчас пировать с тобой будем.
Он вернулся меньше чем через минуту, расставил на столе плошки с куриным супом, тарелку с пирожками и ещё какую-то снедь. Поставив перед Мариной поднос с ножками, он устроил её поудобнее, дал в руки ложку и стал есть сам, смотря в сторону.
– Ешь! – он увидел, что она только смотрит на него, но не притрагивается к еде.
– Что это значит?
– Это значит, что у тебя рядом в новостройках открылся недурной семейный ресторанчик, смотри какой суп вкусный сделали. Марина, ну что ты как маленькая? Тебя покормить? – он погладил её по щеке.
– Что это значит? – упрямо проговорила девушка.
Игорь вздохнул, налил себе в высокий бокал пива, отпил сразу почти половину и посмотрел на неё.
– Я вчера говорил с Ксенией. Я сделал всё, как ты сказала. Ещё оставил ей машину, теперь хожу пешком. Жениться на тебе, прости, пока не могу, потому что я ещё на ней женат, а у нас многожёнство не поощряют. – Игорь посмотрел на неё. – Теперь будешь есть?
Марина молча взяла ложку, слёзы градом катились по её щекам, но она, не обращая на это внимания, быстро опустошила тарелку. Потом она пила тёплый чай и исподтишка поглядывала на Игоря. Тот молча смотрел в стену, потом перевёл взгляд на неё, вздохнул и произнёс:
– А ещё мне кажется, что я люблю тебя.
***
Ксения, вымотанная суматошным днём, этой хаотичной свадьбой, суматохой и Варенькой, которая, как только мать покинула машину, устроила концерт по заявкам, добралась домой лишь к вечеру. Отец сидел в гостиной, он был одет как для выезда.
– Папа, ты куда?
– Милая, ждал тебя. Борисовы пригласили погостить недельку у них на даче, – он посмотрел на часы, – минут через десять за мной заедут. Ты же не против?
– Нет, конечно. Свежий воздух тебе просто необходим. И потом Борисовым я точно могу тебя доверить.
– Ксюша, я вот что хотел сказать. Наш заведующий кафедрой просит тебя подготовить курс лекций для абитуриентов. Его очень впечатлил твой доклад для первокурсников по оказанию первой помощи, он считает, что ты вполне справишься с лекциями для абитуриентов. – Баренков улыбнулся. – Я ему сказал, что ты согласишься.
– Папа, я сама недавно со студенческой скамьи. Какой из меня препод?! – Ксения смутилась, хотя это направление её всегда притягивало. – Но ты знаешь, я, наверное, с радостью. Алису я сегодня пристроила в хорошие руки. – Ксения улыбнулась и пересказала отцу события. – Теперь я посвободнее. Я займусь этим. – резюмировала она.
– О, а вот и Борисовы. – отец поднялся, услышав звонок.
– Ты все лекарства взял? – Ксения обняла отца.
– Да, дорогая. Ты же знаешь у Эльвиры всегда есть полная аптечка на все случаи жизни.
В тот момент, когда она закрыла за отцом дверь, телефон возвестил, что пришло письмо.
Девушка увидела, что оно от Веслава, и тихая, спокойная радость поселилась у неё в душе: вроде всё стало вставать на свои места. Она открыла ноутбук и погрузилась в чтение.
«Дорогая моя, я трус! Если я был бы сильным, то приехал к тебе или позвонил, но тогда, я боюсь, что моей смелости не хватит. Я бы не выдержал и остался подле тебя. Поэтому я решил написать письмо.
Когда Эльжбета оставила меня, это было неприятно, но не более того. Самым больным было расставание с дочерью. Моя девочка была радостным солнечным лучом, но я понимал, что жить в браке без любви, только ради ребёнка – это неверно! Но сейчас ситуация изменилась.
Я очень нужен своей девочке, прошёл страшный переломный момент, началось улучшение, и я постоянно при ней. Если я задерживаюсь, то, когда прихожу, вижу страх в её глазах, что она меня опять потеряла. Мы с Эльжбетой решили обосноваться здесь в Германии. Когда я пишу «мы с Эльжбетой», то это значит, что мы приняли решение жить вместе ради дочери и её выздоровления. Мы оба не можем допустить того, чтобы она ещё раз пережила наше расставание, тем более, когда она так слаба, и мы рискуем в любой момент потерять её. Пишу эти строки и сердце кровоточит, но я не смогу спокойно жить с тобой и думать о том, что где-то в темноте своей болезни блуждает мой ребёнок. И он совсем один!
Прости моя любовь! Прощай моя любовь! Жизнь мне сделала бесконечно дорого́й подарок, эту встречу я не забуду никогда! Ты стала моей путеводной звездой, и свет твоей улыбки всегда будет согревать меня. Навечно твой, Веслав».
Ксения пять раз перечитала это послание, написала короткий ответ и нажала на кнопку «удалить».
Она долго сидела и смотрела на пустой экран, слёз не было, но в сердце ковырялось отчаяние, потом всё стихло, так, будто отключили эмоции, только в груди стало очень холодно, словно её душа осела в ледяной клетке куда больше никогда не просочится тепло любви.
Глава 9
Прошёл сороковой день, и отец тут же уехал. Ксения осталась одна и как-то сама собою погрузилась в работу. Она снова стала редко выбираться