И еще один важнейший фактор — исключительное трудолюбие Всеволода, его способность быстро переключаться с одной работы на другую, умение собрать волю в кулак, никогда не поддаваться настроениям и переживаниям в ущерб делу. Видимо, психологи не зря рассматривают склонность к труду, к напряженной умственной деятельности в общем ряду человеческих способностей, а некоторые даже считают главной. С нашим героем, одаренным многосторонне, дело обстояло именно так: он был трудолюбив талантливо.
В одном из исследований о Вишневском высказана мысль о том, что его писательской манере этих лет свойственно стремление к точности, документальности.
По журналистским публикациям Вишневского в известной мере можно изучать становление, развитие Советских Вооруженных Сил, в частности Военно-Морского Флота. Беря какую-нибудь важную, перспективную тему, он остается верен ей годами, все глубже и фундаментальнее разрабатывая, открывая и отражая в ней все новые и новые грани в согласии с движущейся, изменяющейся жизнью.
Одной из таких тем было обучение, закалка и воспитание знающих и любящих свое дело флотских кадров.
В марте 1924 года в «Красной звезде» печатается статья «На простор морей и океанов» с подзаголовком-выносом «Красному флоту необходимы заграничные плавания». Здесь уже на высоком профессиональном уровне (статья четко, логично выстроена, доказательства убедительны, язык точный) ставится, по сути, та же проблема, что и в заметке «Морская школа», опубликованной когда-то в «КБФ»: как учиться, совершенствоваться и отдельному моряку, и флоту в целом. От необходимости расширить морскую практику рулевых к необходимости дальних походов флота — так растет тема.
Способность флота к действиям на море обеспечивается техническим состоянием кораблей и подготовленностью, выучкой и морально-политическим духом личного состава. Каким путем эти качества вырабатывать? «Никто, конечно, не станет возражать, что, главным образом, путем плавания, похода, маневров и т. д. Теоретической подготовкой, даже самой серьезной, сделать моряка невозможно…» Плавания не только в своих водах. Переходя к изложению главной мысли, Вишневский выделяет ключевые слова: «Красному флоту, так же как и каждому военному флоту, необходимы заграничные плавания…
Польза, которую принесут заграничные плавания, огромна. Во-первых, они разовьют личный состав в умственном и физическом отношении, привьют ему привычку бить в море, объединят команды (моменты опасности — шторм), дадут лучшую практику, повысят дисциплину и настроение и внесут разнообразие в службе. Во-вторых, они продемонстрируют за границей мощь Красного флота, укрепят престиж СССР и рассеют остатки клеветнических россказней про „большевистские порядки“».
Когда в июне 1925 года такой поход (к берегам Скандинавии и Германии) осуществился, Вишневский принял в нем участие в качестве корреспондента журнала «Красный флот» и «Красной звезды». О преимуществах и практической пользе похода он подробно рассказал в своих корреспонденциях. На все происходящее он смотрит глазом специалиста, дает свои оценки и суждения: об особенностях маскировки, обеспечивающей скрытность маневра, точности и своевременности сигналов; о том, что хорошо бы повысить процент сверхсрочных служащих на флоте до 30–35 процентов, о необходимости согласованности и взаимозаменяемости при выполнении тех или иных операций во время маневров; о том, что нельзя допускать и малых огрехов, недоработок. «Останавливаюсь у спасательной шлюпки. Отдельные гребцы не уясняют себе, как нужно надевать спасательный пояс. У одного из гребцов пояс висит на животе. Если пояс соскользнет ниже, гребец, очутившись в воде, нырнет вниз головой и захлебнется, болтая ногами на поверхности. „Мелочь“ — из крупных», — заключает автор.
Вместе с начальником Агитпропа Пубалта Кругловым Вишневский готовит и оперативно выпускает походную газету «В море». Заметки по 1520 строк собирались по радиофону, передавались вместе с боевыми донесениями на флагманский линкор «Марат». «Тут же вручаю т. Фрунзе первый экз. „В море“ — прямо с печатного станка, — записывает Всеволод в дневнике. — Мы делали газету сутки».
Михаил Васильевич Фрунзе вскоре после назначения на пост наркома по военным и морским делам приехал на Балтику, чтобы поближе познакомиться с флотом. Позже Вишневский в воспоминаниях, опубликованных в газете «Красный Балтийский флот» 1 ноября 1925 года, передаст драгоценные личные впечатления от общения о талантливейшим полководцем, расскажет о том, как в 1920 году, после освобождения Крыма, одни моряки, наполненные радостью победы, говорили без умолку, а Фрунзе слушал их, не останавливая, был замечательно прост, дружелюбен и ласков, расспрашивал, как именно они действовали в тылу белых.
«В походе 1925 года, — подчеркивает Вишневский, — нарком показал нам образец неутомимой деятельности: помимо общего руководства, т. Фрунзе успевал сделать доклад о событиях в Китае, дать материал в походную газету, вести постоянное наблюдение за работой». Несмотря на шторм и приступы болезни, которая в то время уже сильно давала себя знать, Фрунзе почти не спускался с палубы, давал указания, как вести «бой», взвешивал шансы кораблей в ходе маневров. Нарком писал в статье для газеты «В море»: «Мы строим и выстроим сильный Балтийский флот. Ядро его у нас уже есть. Наша походная эскадра — неплохое начало…
Будем же дружно работать, будем все, как один человек, от рядового до командующего, стараться над достижением необходимой выучки…»
— Есть, товарищ Фрунзе! — ответили моряки тогда.
И для Вишневского слово «есть» не звучало формально, оно наполнено реальным содержанием борьбы и труда во имя крепости и могущества советского Военно-Морского Флота.
Молодой журналист часто бывает в Кронштадте, выходит в море на военных кораблях. Очерки и репортажи Вишневского сильны и своей агитационно-политической направленностью. Так, в очерке «„Аврора“ и „Комсомолец“ в Норвегии» («Красная звезда», 1924, 10 августа) он приводит эпизод, свидетельствующий о высокоразвитом классовом чутье моряков. Когда в Бергене, на берегу, их окружила толпа и какой-то изысканно одетый господин попросил значок с портретом Ленина, прозвучал «ответ столь же корректный, сколь и категоричный: „Эти значки мы отдадим друзьям“». С пролетарской частью города у моряков установились на редкость дружественные отношения. Они побывали в типографии коммунистической газеты, где им на память тут же отлили кусочки типографского свинца. На каждом — имя и фамилия того, кому предназначается подарок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});