и украшения принесли…
Жрица отмахнулась.
— Когда они уедут, распорядись отдать платья живущим в деревне женщинам.
— Моя Жрица не хочет взглянуть на них? — удивилась служанка.
— Я выберу самое красивое украшение и самое красивое платье и отдам их тебе. Остальное можешь раздать.
— Моя Жрица добра, но у меня, благодаря ее милости, достаточно платьев.
Царсина поправила на плечах темно-синюю шелковую накидку и села на подушки.
— Хорошо, отдай все. Что еще?
— Шаман одного из человеческих племен подарил моей Жрице амулет, охраняющий сон, и бутылку черного вина.
— На что мне черное вино?
— Шаман сказал, что оно… м… — Служанка снова покраснела. — Оно делает женщину неотразимой. Ни один мужчина не устоит перед ее чарами.
Царсина прилегла, подперев рукой щеку.
— Лучше бы он подарил мне бутылку черного вина, которое сделает неотразимым моего Жреца. Оставь амулет, а вино забери себе. Что еще?
— Сын другого шамана подарил моей Жрице кинжал с рукоятью, выточенной из слоновой кости и украшенной янтарем. Он сказал, что хозяина этого кинжала будут охранять боги войны.
— Покажи мне его. Потом. А пока оставь нас с Эрфианом наедине.
— Как будет угодно моей Жрице.
Царсина сделала гостю приглашающий жест, и он опустился на пол напротив нее. Их разделял невысокий стол, на котором, помимо маленькой тарелки с фруктами, стояло знакомое Эрфиану блюдо.
— Ты вернулся быстрее, чем я ожидала, — отметила Жрица, раскладывая камешки в соответствии с правилами игры. — И кто бы мог подумать, что это случится в один из самых кошмарных дней моей жизни.
— Я уверен, придет день — и моя Жрица полюбит своего Жреца.
— Иногда я жалею, что не соблазнила тебя. Меня бы веселили эти воспоминания. Знаешь, что сказала мне мама, когда увела с завтрака? Иногда нужно проиграть бой для того, чтобы выиграть войну. Твой ход, юноша.
Эрфиан передвинул пару камешков и сложил руки перед собой, изучая блюдо.
— Так как же ты оказался здесь вовремя? — заговорила Царсина, делая ответный ход.
— Один из моих друзей сказал мне, что в деревне готовятся к торжеству, моя Жрица.
— Кто он?
— Безликий.
Жрица понимающе улыбнулась.
— Табал. Старый плут. Как он себя чувствует?
— Живет и здравствует. Моя Жрица с ним знакома?
— Разве он тебе не рассказывал?
— Признаться… нет.
— Друзей у него мало, а тех друзей, которые не мечтают его отравить или зарезать во сне, можно пересчитать по пальцам одной руки. Ходи, юноша. Кажется, ты приобрел плохую привычку думать долго.
Эрфиан убрал с блюда несколько камешков. Царсина тут же переместила на их место своих «воинов».
— Что связывает тебя с Табалом? — задала она очередной вопрос.
— Я учился у него, моя Жрица.
Рука Царсины замерла над блюдом.
— Ты был одним из Безликих?
— Да, моя Жрица.
— То есть, теперь ты богат и умеешь убивать?
— Не только убивать… но моя Жрица права.
Царсина провела невидимую черту между двумя «армиями» на блюде.
— Мне жаль, юноша, но сегодня боги не на твоей стороне.
Эрфиан и сам это видел. Жрица не сделала последний ход, который закрепил бы за ней полную и безоговорочную победу. Смилостивилась. Где была его голова?
— Победа досталась моей Жрице заслуженно.
— Когда ты в последний раз проигрывал? Когда встретил седьмую весну?
— Это было давно, моя Жрица.
Янтарные глаза Царсины потемнели.
— Ты поддался, мерзавец?!
— Моя Жрица немилостива ко мне. Я долго не играл и успел подзабыть правила.
Царсина вгляделась в лицо Эрфиана.
— Ты лжешь? — наконец нарушила она тишину, улыбнувшись.
— Это чистая правда, моя Жрица.
— Ладно. Ты помнишь наш последний разговор, юноша?
— Моя Жрица хотела мне что-то предложить.
— Я хочу сделать тебя своим советником.
Эрфиан, до этого изучавший блюдо, медленно поднял глаза. Царсина наблюдала за ним со спокойным, почти усталым видом.
— Советником, моя Жрица? Но какие советы я могу тебе дать?..
— Ты умен, спокоен, не боишься ошибаться, любишь и умеешь учиться, видишь суть, обладаешь хорошей памятью, внимателен к деталям. Ты будешь сидеть по правую руку от меня, главного воина, и обращаться к тебе я буду часто.
Царсина замолчала и принялась убирать с блюда камешки. Она ждала ответа, но это предложение так удивило Эрфиана, что он вконец растерялся.
— Твоей Жрице удалось застать тебя врасплох? — насмешливо спросила хозяйка шатра.
— Моя Жрица права.
— Что я могу сделать для того, чтобы ты сказал «да»? Деньги у тебя есть, власть тоже будет. Ты обзаведешься собственным шатром, который обставишь по своему вкусу. Теперь тебе пора обзавестись очаровательной женой и детьми.
— Я ничего не смыслю в военных делах, моя Жрица.
— Не скромничай. Табал — хороший учитель, а ты — хороший ученик. Скоро на этом свете не останется ни одного города, в котором не жили бы люди и темные существа, доставляющие тебе сведения. Сначала ты будешь советником главного воина, а потом — кто знает — и советником Жреца.
— Я должен подумать, моя Жрица.
Царсина убрала блюдо на пол.
— Лестью тебя не взять, и на твоем тщеславии я тоже сыграть не могу. Думай. Торопить я не буду. Обратись ко мне, если в твоем шатре будет чего-то недоставать.
— Сделаю это с радостью, моя Жрица. Но после того, как вернусь.
Жрица подняла бровь.
— Ты снова уходишь?
— Мне нужно кое-кого найти.
— Желаю удачи, советник Эрфиан.
* * *
Женщина вошла в озеро, осторожно ступая по камням. Когда вода достигла ее колен, она остановилась и поднесла руки к волосам, заплетая их в косу. Создательница Луны выглядела не так, как во сне своей дочери — там она казалась юной, а сейчас Эрфиан видел женщину, которая была так красива, что это казалось волшебством. Она походила на ночную богиню — кожа мерцала в лунном свете, пряди серебряных волос рассыпались по плечам и спине. Высокая и изящная, воплощение природной грации — все ее движения были наполнены уверенностью и силой. Эрфиан подумал о том, что впервые встретил настоящего вампира — не просто красавицу, как Нави, а древнее и мудрое существо, высшего хищника, живущего с осознанием собственного достоинства и превосходства. Он замер в нерешительности, не торопясь выходить из-за ствола большого дерева и не смея нарушить ее уединение.
Вампирша опустила руки,