Читать интересную книгу О дереве судят по плодам - Василий Шаталов

Откуда же столько воды в Долине ветров? Какая сила привела ее в эту жаркую степь?

В давние времена служители культа, прославляя могущество ислама, создали на Востоке множество сказаний и легенд о подвигах разных святых. Особенно в этом отношении повезло пророку Али, любимому зятю Мухаммеда. У него, как гласит легенда, был волшебный меч — Зульфагар. Совершая подвиги во славу аллаха, этим мечом пророк Али легко рассекал могучие горы. Именно так будто бы возник Зульфагарский проход, по которому река Теджен пошла на север, в степи Туркмении.

Сказка? Конечно. Но быль наших дней оказалась куда чудесней легенд о чудесах святых.

Не мечом Зульфагаром, а мощной техникой славные строители канала рассекли Долину ветров по двум направлениям сразу, проложив путь амударьинской воде. От Хаузханского степного моря, также сотворенного руками наших современников, прорыт мощный магистральный канал. Он соединен с рекой Теджен, чтобы та не мелела в годы засухи и маловодья. Вот из этого канала одним из первых и получил воду совхоз «Теджен».

А чуть южнее магистрального канала, перескочив по акведуку реку Теджен, катит свои воды на запад великая Каракум-река.

Вот откуда столько воды в Долине ветров.

…Попрощавшись с поливальщиком, Ханамов уехал. В то утро Хусейн так и не узнал, какое мнение сложилось о нем у директора как о мирабе.

Вечером трактористы и поливальщики собрались в кабинете директора для разбора проделанной за день работы. Директор резко критиковал отстающих, с похвалой отзывался о тех, кто работал в полную силу, шел впереди. А о Хусейне ни слова: ни доброго, ни худого, как будто и не было его.

Конечно, Хусейн давно уже вышел из того возраста, когда похвала кружила голову. И все же ему хотелось, чтобы и о нем что-нибудь сказали. Хоть поругали бы.

Перед концом собрания Ханамов попросил Хусейна задержаться.

— Тут я приказ издал, — когда они остались одни, — сказал Ханамов и протянул Хусейну листок бумаги. — На, читай!

Приказ был краток: «Назначить Хусейна Мамедова бригадиром первой полеводческой бригады. Ханамов».

Хусейн не поверил глазам своим. Прочел приказ еще и еще раз. Все правильно. Приказ о нем, Вот этого он не ожидал!

Да и сам директор совхоза уже не казался Хусейну таким суровым, как тогда, во время первой встречи.

Многие поля совхоза после подготовки были засеяны люцерной. И только один участок, по предложению Ханамова, отвели под хлопок, для пробного сева — просто так, чтобы проверить плодородие почвы. На специальном совещании бригадиров директор спросил, кто из них возьмется вырастить первый урожай? В тот год в совхозе все было первым. Первый дом, первый трактор, первая получка, первый ребенок, первая борозда.

Бригадиры долго отмалчивались. Хорошо пахать и сеять на давно освоенной земле: там уже сложилась своя агротехника, известная каждому хлопкоробу. А здесь сплошные такыры, почвы тяжелые, глинистые. Тут все еще в тумане. Посеять-то посеешь — дело не хитрое, — а вдруг не вырастет ничего? Пятно на всю жизнь.

— Ну что, Хусейн? Может, ты попробуешь?

Мамедов поднялся:

— Если доверите, попробую.

На утро выехали в поле. Хусейн был взволнован. Он, то и дело поглаживая усы, вытирал пот со лба. Этот день казался ему торжественным, даже праздничным. И не только потому, что ему как бригадиру было оказано большое доверие. Дело тут в другом. Хусейн знал: об этом дне будут потом вспоминать. Не забудут и его, первым бросившего семена хлопка в «отвергнутую богом землю».

Среди приехавших в то утро на пробный сев были и маловеры. Когда Мамедов был занят севом, они громко спорили, что-то доказывали друг другу. Отдельные фразы долетали и до него.

— И куда все спешим! Земля не любит спешки. Землю готовить надо.

— Ничего, что-нибудь да вырастет…

— Вырастет… колючка верблюжья.

— А этот Мамедов-то… смелый!

— Смелый, а вот увидите: погорит…

— Впредь умнее будет. Никто его на аркане не тащил.

Но о чем бы там ни судачили, Мамедов твердо решил рискнуть. Правда, еще до того, как было начато освоение Долины ветров, ее исколесили ученые. Они же тогда проверили ее пригодность для земледелия, но Хусейн об этом не знал.

На пробном участке он засеял 120 гектаров. Вскоре появились всходы. Повод для радости был. Но всходы — это еще не все: надо вырастить урожай. В уходе за посевами Хусейн особое внимание уделил удобрениям. Однако и тут было над чем подумать: сколько и какие вносить удобрения? В этом деле Мамедову помогли многолетний опыт и советы специалистов совхоза.

Осенью был собран урожай — и тоже самый первый — двести тонн белоснежного волокна! Как он посрамил маловеров! Отныне всем стало ясно: Долина ветров — это щедрая долина «белого золота»!

Прошло четыре года. Срок вроде небольшой. Но как изменилась степь! На голом просторе вырос оазис. На тысячи гектаров раскинулись поля. Вьются по ним дороги. А вдоль них широким шагом уходят вдаль стальные опоры высоковольтных линий.

Четыре года… И каждый из них был триумфом целинников. К этому времени урожай хлопка перевалил за шесть тысяч тонн, в совхозе сложились крепкие бригады. Это бригады Хусейна Мамедова, Дурды Бердыева, Атабая Аннабердыева. Особенно крупный успех выпал на долю бригады Хусейнова. Одно из своих полей он засеял после пшеницы и получил рекордный урожай — около сорока центнеров с гектара. После этого еще яснее стало, что такое Долина ветров, насколько она богата, плодоносна.

Накануне весны состоялось собрание. На нем были определены посевные площади бригад и будущий урожай.

Свыше двухсот гектаров земли попросил Хусейн Мамедов. Зал зашумел. Шутка ли! Это вдвое больше, чем у других.

Когда волненье улеглось, Ханамов спросил:

— Не многовато ли?

— Справимся, — заверил Хусейн.

— Но людей не проси. Не дам.

— Людей надо бы, — возразил Мамедов, — но я, пожалуй, обойдусь.

Начался сев. Погожий день. Где-то в вышине звенит и звенит торгой. От земли тянет свежим и сырым запахом. Как он знаком, этот запах, Хусейну!.. Он стоит на краю ровного большого поля и прислушивается к пенью жаворонка.

Со всех сторон поле обрамлено высоким земляным валом, в котором прячется ороситель. По карте ходит трактор, таскающий за собой борону и чизель-культиватор. Короткая остановка, и к трактору разом подбегают двое: сын бригадира, проворный подросток Сапар, и высокий сеяльщик Худайназар Пащиев. Откинув борону вперед, она берут с земли по охапке бурого хвороста, и несут его на обочину поля. Хусейн смотрит, как старается сын, как норовит во всем обогнать сеяльщика, и лицо бригадира светлеет от гордой отцовской улыбки. «Вот и замена уже есть. Выходит, не зря живу на земле».

Боронованье окончено. Хусейн подошел к членам своей бригады, занятым протравкой семян.

— А ну-ка, Аман, — обратился он к быстроглазому трактористу Аманмухамеду Ягшиеву, — веди-ка сюда своего «скакуна»…

Перемахнув через арык, Ягшиев бросился к полевому стану, перед которым в ровном строю стояло несколько тракторов. Вскоре Аман явился на своей оранжево-красной «Беларуси», трехколесном тракторе с навесной сеялкой. Сзади на сеялке восседал Худайназар Пащиев.

Аманмухамед опустил маркировочный диск и стронулся с места, проехал немного и вновь остановился.

Хусейн проверил заделку семян, их количество в гнездах.

— Все в порядке! — крикнул он Аману, вставая с земли. — Гони дальше, да только ровней. Урожай самому собирать.

Сев подходил к концу.

Вечером Хусейн вернулся с поля, поужинал и лег спать. И вдруг… среди ночи его разбудил страшный грохот.

Хусейн подошел к окну, и в ту же секунду небо полоснула молния. Она на миг осветила лицо Хусейна, притихшие, крытые шифером дома, круглую водокачку. Снова ударил гром. По окнам захлестал дождь.

«Погибнут семена, — с тревогой думал Мамедов. — Как он некстати, этот дождь. Вот тебе и власть над природой! Нет, и у природы еще большая власть над человеком. Попробуй вот, останови этот дождь!»

Ненастье затянулось на целую неделю, и все эти дни без перерыва лил дождь. На полях стояла вода, гнили семена.

Тревога Хусейна не была напрасной. Когда распогодилось, половину хлопковой площади пришлось пересеять. А после пересева хлопчатник уже не тот. Правда, его можно подтянуть за счет усиленного ухода. Бригада Хусейна не жалела труда. Поля были чистые, кусты ровные. И урожай удался на славу.

Наступил сентябрь. Рано утром бригада приехала на свой участок. Хлопкоробы сошли с машины и зашагали вдоль поросшего камышом оросителя к полевому стану.

Хусейн окинул взглядом поля — сквозь бурые кусты виднелась белизна раскрывшихся коробочек.

Вот на новеньком голубом комбайне на поле выехал Аманмухамед Ягшиев. Комбайн медленно поплыл по белому разливу, и бункер машины быстро наполнился нежным волокном. Вернувшись на край поля, Аманмухамед разгрузил бункер. На землю упал небольшой белый холмик. Через час он превратился в настоящий холм. Голубой солнечный полдень обрушил на него свой блеск и белый хлопок уже казался не белым, а синеватым.