и потеряла равновесие. Она упала спиной вперед за дверь.
Двигаясь быстро, с бешеной силой, на которую она никогда не знала себя способной, Канна захлопнула дверь и прислонила к ней стол, создав полуразвалившуюся, но прочную баррикаду. Человек, которому она выпустила кишки, лежал, раскинувшись, верхняя и нижняя части его тела были соединены бордовыми петлями хряща и бугристой костью.
И снова она почувствовала лишь злобное удовлетворение. Она схватила и его оружие, забрала дробовик и поспешила на поиски Шейна. Он все еще находился в передней деловой части почтового отделения, перезаряжая оружие, укрывшись за громоздким столом. В открытом дверном проеме скопилась приличная куча тел. Не похоже, чтобы плохие парни торопились продолжать попытки, но она также не думала, что они готовы сдаться. Они отступают, чтобы перегруппироваться и разработать план.
Свет костров, проникающий с улицы, стал ярче, и не только от факелов. Что-то горело, возможно, церковь, как уже было сказано. Возможно, и другие здания… и, вполне возможно, это здание.
Она присела рядом с Шейном. Их глаза встретились в адском мерцающем мраке, и взгляды сказали все, что нужно. Он провел тыльной стороной костяшек пальцев по ее щеке. Она повернула голову, чтобы прижаться к нему. Звон в ушах начал стихать, и в них стали просачиваться другие звуки. Крики. Еще выстрелы. Еще крики. Звон бьющегося стекла.
"Они подожгут это место", — сказал Шейн. "Когда они это сделают, я прикрою твой побег, но мне нужно, чтобы ты бежала".
"Я не могу оставить тебя".
"Придется". Он стукнул кулаком по бедру, где была старая рана, где шрапнель осталась глубоко в кости. "Мы оба знаем, почему".
"Шейн…"
"Коди и Мина где-то там. Ты бежишь, прячешься, и ты найдешь их. Не беспокойся обо мне". Он снова погладил ее по щеке, и она поцеловала его руку, смахивая слезы.
"Эй!" — окликнул мужчина, который кричал до этого. Должно быть, это был главный, главарь банды. "Ты на почте, ты все еще там?"
"Заходи и узнай", — отозвался Шейн.
"Слушай, признаю, ты доставил мне проблемы. Я не рассчитывал потерять столько людей. Но у меня их еще много, и еще больше на подходе…" Его голос ненадолго упал до ворчания, что-то вроде "если эти чертовы маньяки когда-нибудь, черт возьми, доберутся сюда". "Но у тебя, у тебя почти нет союзников и вариантов. Не нужно усложнять ситуацию. Ваш шериф мертв…"
"Я и Берт держим его голову прямо здесь!" — закричал другой мужчина. "Пятнадцать секунд, установил рекорд!"
"— И его заместитель тоже. Как и ваш мэр, и ваш проповедник, и почти все остальные в этом ссаном горшке, оправдывающем город. Кроме некоторых цветных и пары детей…"
"Дети!" взвизгнула Канна, вцепившись в рукав Шейна.
"Спокойно", — сказал он ей, хотя она чувствовала, как напряглись его мышцы.
"— И, возможно, еще несколько человек, которых мы могли пропустить здесь и там. И вы, мистер. Кто вы такой?"
"Просто почтмейстер".
"Прошу прощения, но я в этом сомневаюсь".
"Сомневайтесь сколько угодно", — ответил Шейн. Быстро подняв голову, чтобы взглянуть, он наклонился к Канне и негромко произнес. " Будь готова. Они окружат это место. Выгляни в боковое окно, стреляй во всех, кто попадется тебе на пути, и продолжай идти".
Она глубоко вздохнула, крепко держа в обеих руках пистолет мертвеца с простреленными кишками — он был полностью заряжен, она уже проверила — и кивнула.
Шейн снова повысил голос. "Короче, незнакомец, раз уж ты задержался, чтобы поговорить, чего ты хочешь?"
"Все просто: собрать нашу добычу и отправиться в путь, и чтобы ты больше не наделал дырок в моей команде. Если ты согласишься выкинуть оружие и сидеть тихо, нам не придется больше проливать кровь".
"Хм. И, прошу прощения, но как-то я в этом сомневаюсь".
"Что ж, справедливо, ты тоже можешь сомневаться сколько угодно", — сказал мужчина, усмехаясь. "Я могу дать тебе слово, если это поможет".
" Ты можешь назвать мне свое имя."
"Знаешь, я мог бы, но у меня такое чувство, что это только заставит тебя еще меньше доверять мне".
"Да", — сказал Шейн. "Да, почему-то я думаю, что ты прав".
"Итак, господин почтмейстер, что будем делать? Мы заключили сделку? Или мы зашли в тупик?"
"Дайте мне подумать минутку!"
"Бертран, ты слышал этого человека… удели нам одну минуту, если можно".
"Да, я слышал", — ответил кто-то с чопорным британским акцентом. "Часы тикают".
Шейн шепнул Канне: "Заметил ублюдка. Он возле школы. Из переднего окна у меня будет шанс. Не самый лучший, но шанс есть".
"Шейн…. "
"Будь готова", — повторил он. "Я привлеку их внимание."
Не дав ей возможности возразить, он сунул длинную винтовку под мышку и быстро пополз к окну, волоча больную ногу, как длинный хлыст. В какой-то момент два нижних стекла были разбиты, осколки посыпались на пол, края муслиновых полузанавесок хлопали.
Канна взяла себя в руки и поползла к боковому окну, выходившему в переулок между почтой и тем, что раньше было табачной/аптекарской лавкой, пока серебряные дела не заглохли и владелец не решил, что в Уинстон-Сити ему повезет больше. Аллея заросла сорняками и грязью; они с Миной все время планировали разбить небольшой сад, но ни у кого из них не хватало терпения на такие вещи… да и что она сейчас делала, думая о саде? Когда ей повезет даже увидеть свою девочку снова?
"Тридцать секунд", — объявил Бертран с британским акцентом. "Тик-так".
"Вы же не собираетесь затевать там какую-нибудь шалость, мистер почтмейстер?" — позвал лидер.
"Я сказал, что думаю об этом", — отозвался Шейн, опираясь на свое хорошее колено и поднимая винтовку на позицию. "А как насчет остальных горожан? Их тоже оставишь в живых?"
"О, нам хватит убийств на одну ночь, ты согласен?"
"На самом деле, нет".
Если выстрел из ружья был грохотом, то выстрел из винтовки был треском. Как только она услышала его, Канна распахнула окно, задраила ночную рубашку и выскочила наружу. Карабканье превратилось в падение, и она упала на спину в грязь.