делают что-то, что расходится с их моральным кодексом, указывает на то, что существует кто-то, кто в них это вложил.
Клайв Льюис, известный писатель и христианский апологет, автор «Хроник Нарнии», в книге «Просто христианство» пишет о том, что невозможно представить себе ни один народ, который прославлял бы трусов, восхищался бы эгоистами, прославлял тех, кто нарушает своё слово. Нет таких народов, значит, у всех народов есть какой-то общий нравственный закон, есть нравственный идеал.
Почти все люди так или иначе совершают неблаговидные поступки, одни раскаиваются, а другие нет. Но моральный принцип существует в обществе в целом и в каждом человеке в отдельности.
Атеисты пытаются объяснить нравственность как некоторый общественный договор вроде правил дорожного движения. Для Зигмунда Фрейда совесть – это голос общества в твоей голове: общество как будто сидит в тебе и навязывает тебе определённые моральные принципы.
Но мораль – это не голос общества, это ясно из того, что человек и наедине с собой, и в критических ситуациях бессознательно поступает морально, даже если это противоречит, например, инстинкту самосохранения.
Самое известное описание нравственного доказательства привёл философ Иммануил Кант в книге
«Критика практического разума». Это категорический императив Канта, о котором слышали даже те, кто Канта никогда не читал и имеет смутное представление о его философских идеях: «Звёздное небо над головой и моральный закон внутри нас…» Про это даже анекдоты есть.
Согласно Иммануилу Канту, человек свободен. И он может поступать так, как пожелает. Он может делать добро, может делать зло. Тот факт, что он совершает добро – как раз результат нравственного закона, «самозакона». Человека никто не принуждает совершать добро в каких-то ситуациях. Значит, у него есть душа – делает вывод Кант.
Если бы у человека было только тело и не было бы души, он бы всегда заботился о благополучии своего тела. Он никогда бы не рисковал своей жизнью ради других, потому что это противоречит идеям биологической необходимости, в первую очередь инстинкту самосохранения. Но нет. В критических ситуациях человек часто принимает рискованные решения, чтобы спасти других людей. По Канту это именно действия души, результат внутреннего нравственного закона. Человек не может поступить иначе именно в силу того, что он свободен и у него есть душа.
При кораблекрушении человек бросается на помощь своему другу, который тонет, и сам тонет. В этот момент он не думает о самосохранении. Поэтому по Канту, если бы у человека было только тело, то человек заботился бы прежде всего о себе. Но нет, он рискует своей жизнью, бросается в огонь и воду, спасая другого, и нередко сам гибнет, даже не оценивая вероятность спасения. В то время как по мнению атеистов Фрейда и Конрада Лоренса, это некоторый атавизм.
Таким же образом, согласно Канту, категорический императив указывает на существование Бога. Кант дальше продолжает рассуждения, он говорит: «Вот идея справедливости – это безусловное благо, значит, в этом категорическом императиве она присутствует». Но в мире справедливости нет или почти нет. Человек часто видит, что люди совершают зло. В мире нет справедливости, значит, источник категорического императива по Канту находится вне этого мира, следовательно, есть сущность превыше этого мира, которая и вложила нравственный закон в человека.
Нравственный закон нередко толкает нас поступать вопреки здравому смыслу, идее выживания и инстинкту самосохранения. И часто люди, которые живут по строгим моральным принципам – одиночки, изгои, которые не находят понимания в обществе. Но про них сочиняют стихи и песни, пишут книги и снимают фильмы.
Итак, идея морали, нравственности и чувства долга находится вне мира – такое нравственное доказательство сформулировал Иммануил Кант в своей книге «Критика практического разума». Через нравственность доказывается, что Тот, кто этот нравственный закон, категорический императив в нас вложил, и есть Бог.
5. Историческое доказательство существования Бога
В XIX веке стали широко изучаться культуры и религии первобытных народов. Это прежде всего два имени: Джеймс Джордж Фрэзер (1854–1941) со своей книгой
«Золотая ветвь» и Эдвард Бернетт Тайлор (1832–1917) с книгой «Первобытная культура».
У них сложилось представление о примитивных религиях, в которых люди поклонялись духам, животным и деревьям, которые Тайлор назвал «анимизмом». Он говорит, что примитивные народы не различают, где реальность, а где их собственные фантазии, иллюзии, состояния (в смысле?).
Из идей Фрэзера и Тайлора выходит, что религия – это удел примитивного человека, который мыслит образами, а не понятиями, не различает, где иллюзия, а где реальность, не понимает законов логики и так далее. Это представление долгое время сохранялось в материалистическом религиоведении.
А в XX веке жил учёный по имени Эдвард Эванс-Притчард. Он провёл очень много времени среди коренных народов Африки, среди племён Южного Судана. Эванс-Притчард очень глубоко изучил их жизнь, общественное устройство, религиозные верования. Гораздо глубже, чем те, кто эпизодически посещал эти народы в XIX веке. Он пришёл к выводу, что представление о роли религии в жизни первобытных народов, которое содержится в книгах Тайлора и Фрэзера, глубоко не верно, и религия – это не какая-то надстройка, не следствие их примитивного мироустройства, в котором рациональность не отделена от иллюзии, но это основа их жизни. Религия проникает в саму суть их жизни и является регулятором их общественных отношений. Эта религия отнюдь не примитивна.
У этнографов XX века сложилось представление, что все народы, которые изучались, будь то племена Южной Америки, Австралии, Африки, верят в Бога или в богов, что изначально люди в своём первобытном состоянии были религиозными.
Более того, у них есть представление о едином Боге. Конечно, этого единого Бога они описывают не так, как мы, строгие монотеисты. Может быть, они считают, что он делится властью, как, например, мекканские язычники считали, что есть единый Аллах, создатель небес и земли, который делегировал какие-то полномочия идолам или сделал их средством приближения к себе. Поэтому, по их убеждениям, надо молиться и идолам. Такими могли быть их религиозные убеждения, но всё равно представление о едином Боге у этих народов было.
Мирча Элиаде (1907–1986) – достаточно известный исследователь религии. У него есть книга «Сравнительные очерки религиоведения», в которой он пишет:
«Венская этническая школа (в лице, в частности, Вильгельма Шмидта, автора наиболее полной монографии об истоках идеи божественности) даже претендует на открытие первобытного монотеизма (единобожия), исходя преимущественно из веры в небесного Бога в самых низкоразвитых человеческих обществах».
Вильгельм Шмидт (1868–1954), его ученики и последователи изучали различные верования примитивных народов, племён, которые находятся на достаточно низкой стадии цивилизационного развития,