Читать интересную книгу Оборона тупика - Максим Жуков

– Кто это?!

– Не оглядывайся, не нервируй охрану.

– Черт! Как вы прошли сквозь скремблер?

– Дура ты, старый мерин! – беззлобно констатировал голос. – Мы можем тебе в голову влезть быстрее, чем ты почешешься. Стой спокойно. Слушай. Твоя дочь у нас.

– Что?!

– Да не ори ты! Совсем не ценишь ни свою, ни ее жизнь.

– Что вам надо? – у него стали подкашиваться ноги. Хорошо, что рядом были свободные сиденья. Он сел.

– Хорошее решение, – сразу одобрил голос, – вот так сидишь и болтаешь с кем-то…

– Что вам нужно?

– Попытайся догадаться с трех раз. Ты, как всегда, оказался проницательным, Йохан. Мы готовимся, и готовимся серьезно. Неужели ты думал, что твою гениальную персону мы обойдем стороной? Ты теперь понял, почему шепелявый так нервничает?

– Почему я должен вам верить?!

– Не кричи. На тебя люди оглядываются. Говори тихо. В чем верить?

– В том, что моя дочь у вас. В том, что если она у вас, то вы не убьете ее в любом случае.

– У тебя есть выбор?

– Я хочу поговорить с дочерью, – он попытался придать своему голосу решительность.

– Нет проблем, – неожиданно быстро согласился его собеседник, – отрубайся, отключай скремблер и жди. Мы перезвоним минут через пять.

Связь прервалась без гудков, без характерных шумов и щелчков. Просто пискнул его мобильник, извещая его о том, что соединение прервано. Он остался сидеть, отключил скремблер и стал ждать. Очень скоро мобильник зазвонил снова.

– Алло?

– Папа? – услышал он в трубке знакомый голос, от звука которого все перевернулось внутри.

– Да, дочка, да. У тебя все хорошо?

– Да, папа. Но мне сказали, что я долго тебя не увижу. Что происходит?

– Я разберусь с этим, милая. Где ты?

– Сейчас – не знаю. Но я прилетела в Шереметьево, а потом… Папа, почему мы долго не сможем увидеться?

– Все будет хорошо, милая. Не делай ничего. Не сопротивляйся…

– Я не сопротивляюсь. Папа…

– Ну вот, – в трубке снова раздался прежний голос, – убедился. Теперь слушай меня внимательно, Йохан. Тебе надо перестать беспокоиться и беспокоить остальных. Никому ничего не говори о своих выводах и наблюдениях. Ничего, понял? Более того, расслабляй всех, даже создавай чемоданное настроение. Собеседника своего… Не называй имен! Так вот, собеседника своего завтра тоже расслабь. Сам придумаешь, как сказать, что не то имел в виду. Будь в центре событий. Мы должны знать все, что знаешь ты. Заметишь, что кто-то что-то заподозрил, сообщай нам.

– Как?

– Мы будем регулярно с тобой связываться. И еще будешь иногда делать кое-что, когда мы скажем. Не дай тебе бог обратиться в органы или, укрывшись за высокими стенами, попробовать с кем-либо поговорить о твоей проблеме. Понял?

– Да. Я могу увидеть дочь?

– Конечно, но не завтра. Скоро все решится, Йохан. Если будешь себя хорошо вести, не только твоя дочь, но и ты останешься в живых. Для всех твоя дочь пока еще в Лондоне. Ты хорошо все понял?

– Я очень мало поговорил с дочерью…

– Она будет регулярно тебе звонить.

– Я не это имел в виду. Речевой синтезатор мог запросто…

– Какой ты умный, Йохан, – проворковал голос, – доказательство ты получишь завтра. Если будешь делать промахи, то будешь получать доказательства регулярно. Ну а если совсем сплохуешь, то сам понимаешь…

– Что?! Какое доказательство?..

– Завтра у тебя будет левый мизинец твоей дочери.

– Что?! Нет, не надо, я ведь ничего…

– Это только пока, Йохан. Кроме того, ты ведь должен понять, что мы решительно настроены, правда?

– Не надо! Я прошу! Она ведь ребенок!

– А ты, Йохан, подонок. Откуда мы знаем, за какие части тела тебя держат те, на кого ты работаешь, а? Так что ты сам виноват.

– Мне не нужно доказательств. Не надо резать…

– А нам нужна уверенность, что ты будешь серьезно настроен. Решение принято. По этому мизинцу, по крови, ты сможешь определить, чей это пальчик. Веди себя хорошо, Йохан. Как там этот гад сказал: «Бывай»? Бывай, Йохан.

Связь прервалась. Он с размаху бросил мобильник об пол и крепко выругался. Оба охранника тут же направились к нему. Подошел к нему и милиционер, однако узнал его в лицо, криво улыбнулся и пошел дальше.

– Черт! – он бросился на пол в поисках SIM-карты. Найдя ее среди обломков телефона, он встал и положил ее себе в карман. Охранники подошли и теперь вопросительно смотрели на него. – Поехали. Эта хулиганка осталась в Лондоне. Дай мне свой телефон. Что ты смотришь? Быстро! Завтра куплю себе новый и отдам тебе твой. Черт!..

Они втроем двинулись к выходу из здания аэропорта.

* * *Швейцария. Базель. Гербергассе, д. 6, кв. 4.Суббота, 1 ноября 2014 г. 21:05.

Она вздохнула, забрала у него чашку и ушла на кухню. Вернувшись с новой чашкой горячего молока, она обнаружила отца за просмотром выпуска новостей. Он взял из ее рук чашку. Она стала вытирать пол.

– Спасибо, – сказал он, – объявили, что после новостей будет выступать Сэмюэль Олдридж. Тебе было бы полезно это послушать.

Она пожала плечами, ушла на кухню отжать тряпку и ополоснуть руки. Потом вернулась, снова забралась на диван и пристроила голову на его плече. Диктор анонсировал встречу с Олдриджем и, сказав: «Я Майкл Дейтон. Оставайтесь с нами», – ушел из кадра. Пошла реклама. Рекламировали обычные вещи и услуги: кредиты и персональные фьючерсы на электроэнергию и газ, газовые и дизельные отопители, одежду. Мелькнула реклама американского автомобиля, затем несколько роликов были посвящены велосипедам. После гамбургских событий с экранов напрочь исчезла реклама русской инженерно-спасательной службы.

– Господи, ну и реклама пошла в наши дни! – воскликнул он.

– Не расстраивайся папа, – тихо проговорила она, – все это было и в прошлой жизни. Забудь.

Он знал, что она хотела его успокоить. Потрясающе, как в свои девятнадцать лет она стала его мудрой, доброй и терпеливой хранительницей, которая тем не менее никогда не оставляла ему ни шанса на его точку зрения, на его убеждения. Как член семьи, она была ласкова и преданна, но остальные ее человеческие качества определялись юным возрастом, протестом против старшего поколения, какими-то почти детскими наивными порывами. Отсюда ее вечная оппозиция его мнению, отсюда эта вскружившая головы всему молодому поколению мода на Россию и эта нетерпимость. А может быть, это просто подростковое и скоро пройдет?

– Сегодня в гостях у нашей студии, – заговорил с экрана диктор, – профессор Сэмюэль Олдридж, известный специалист по России, автор нашумевших книг «Новый русский тоталитаризм», «Чего хотят Советники?» и «Сколько стоят европейские ценности?». Первая книга была выпущена в 2009 году, и ее название стало общепринятым термином среди тех, кто является идеологическим противником того режима, который сложился в России с 2008 года. Если говорить об убеждениях профессора Олдриджа, то, пожалуй, не найти более последовательного противника российской внутренней и внешней политики и критика политики Европейского Союза в последнее время. После событий в Гамбурге профессор Олдридж выступил с рядом довольно жестких заявлений, нашедших широкий резонанс. Скажите, профессор, правильно ли я понимаю, что вы считаете гамбургские события порождением политики российского режима?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});