— Мне нужно попросить тебя об одолжении, — я не был уверен, что когда-либо раньше слышал свой голос таким отчаянным. Внезапно я обрадовался, что позвонил Риву, а не Ренни, который взял бы эту информацию и побежал с ней.
— Все, что тебе нужно, — я слышал, как он двигался, пока говорил, вероятно, одеваясь.
Рив был, пожалуй, самым загадочным из всех нас. Даже Сайрус, который мог говорить о любой чертовой вещи в мире, был нехарактерно молчалив о своем старшем брате. Мы знали о том, что их отец был в МК до самой смерти, о том, как их мама вытащила их обоих и их сестру по прозвищу Васп и держала их подальше от дурного влияния МК Приспешники. Мы все знали, что они всегда хотели участвовать, хотели получить наследство, хотели пойти по стопам своего отца. После войны они увидели возможность и воспользовались ею.
Сайрус был гитаристом и дамским угодником.
Рив был электриком — тихим и серьезным.
Однако это было почти все, что мы знали о их прошлом. Или, может быть, правильнее было бы сказать, любым прошлым, связанным с Ривом. Сайрус все время рассказывал о каждом периоде своей жизни, но Рив почти никогда не был частью этой истории.
Где он был?
Что он творил?
Это были вопросы, на которые у нас до сих пор не было ответов.
Я даже не знал, было ли это по решению Рейна, если уж на то пошло.
Но, как бы то ни было, он был верным братом. Он не подвергал сомнению приказы. Он никогда не жаловался. Он всегда вмешивался, если это было нужно. Почти всегда, без вопросов.
— Мне нужно, чтобы ты поехал в мою квартиру и проверил Бетани, — мне не нужно было говорить ему, где спрятан ключ или как он может войти без него. Для тех из нас, у кого было жилье в другом месте, Рейн потребовал запасные комплекты ключей на случай чрезвычайных ситуаций. Они были спрятаны в панели пола в общей комнате под кофейным столиком.
— Она больна? — он не любопытствовал. Это было не в его стиле. Во всяком случае, я подумал, что он, возможно, задавался вопросом, должен ли он взять что-нибудь с собой на случай, если она больна.
— Она проходит детоксикацию, недавно очистилась, и я беспокоюсь, что она может употребить наркотики и получить передозировку.
Вот. Это было сделано.
Тишина на другом конце провода была оглушительной и достаточно долгой, чтобы я убрал телефон, чтобы убедиться, что мы каким-то образом не разъединились.
Мы этого не делали.
— Если у нее передоз?
Я слышал, как хлопнула дверь и завелся двигатель. Он не терял времени даром. Слава Богу.
— Если это так, заставь ее блевать и вызови полицию.
— Не было бы быстрее…
— Копы знают наркокурьеров в нашем районе. Так быстрее.
В нашем городе копы приезжали на вызов о передозировке менее чем за две минуты, и, благодаря растущему числу смертей от героина в этом районе, полиция начала проводить профилактику от наркозависимости, чтобы обратить вспять последствия передозировки.
Это могло бы спасти ей жизнь, если бы она попала в беду.
— На связи. Я позвоню тебе, как только узнаю, что происходит.
С этими словами он закончил разговор.
— Я здесь не врач, — минуту спустя Паган прервал напряженное молчание, — но я почти уверен, что ты должен дышать. Ну, знаешь, вдыхать через нос, выдыхать через рот. Я не помогу, если ты потеряешь сознание.
Может быть, Рейн все-таки был прав насчет него.
Я был спокойным парнем.
Как и Эдисон.
Но мы оба были напряжены. Это было ощутимое напряжение в воздухе вокруг нас, в самой жесткости наших поз.
Тем временем Паган был спокоен, насколько это было возможно.
Он не был придурком. Ему было бы насрать, если бы у Бетани была передозировка. Несмотря на все это, он был порядочным парнем, все сказано и сделано. И он держал голову прямо. Он отказывался беспокоиться, пока не убедился, что есть о чем беспокоиться.
Это было хорошее качество для нашей работы.
— Как ты нашел эту девушку? — внезапно спросил Эдисон, вырывая меня из моих мыслей, каждая хуже предыдущей.
— В ту последнюю ночь я отправился на прогулку. Я срезал путь обратно в лагерь и увидел, что у нее передозировка возле Чаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эдисон кивнул, но промолчал.
То же самое почти никогда нельзя было сказать о Пагане.
— Так что, когда вы, ребята, поженитесь, и она родит для вас выводок сопляков, вам придется придумать более симпатичную версию встречи, чем эта. Я не думаю, что дети захотят услышать, что ты держал маму за волосы, пока ее рвало таблетками. Я не эксперт, но я мог видеть, что это оставляет шрамы у детей. Знаешь, может быть, вы двое посмотрели друг с другом блокбастер, и с этого все началось, блядь, конец. Потом они спросят, что, черт возьми, такое блокбастер, и ты сможешь перейти к другим темам.
— Брат, — сказал Эдисон, приподняв брови, как будто он думал, что этот человек сумасшедший. Которым он и был, так что это была обоснованная мысль. — Кому, блядь, ты продал свои яйца за информацию о том, что такое симпатичная встреча? Сначала гребаный Сайрус со своим Майклом Бубле, теперь этот хрен со своими комментариями в ром-коме (прим.перев.: романтическая комедия)? На данный момент мы — печальное подобие байкеров.
Мой телефон зазвонил, удивив меня настолько, что я чуть не выронил его, когда поднял и провел пальцем по экрану. — Рив…
— Ее здесь нет.
Может быть, эти слова должны были принести облегчение.
Это было бесконечно лучше, чем слышать, что она лежит мертвая на полу, холодная и ее невозможно спасти.
Но они не были утешением.
Потому что, если ее там не было, если она была где-то на улице, каковы были шансы найти ее, если у нее был передоз?
Ответ был прост — практически нулевые.
— Расскажи мне, — потребовал я, стиснув челюсти так сильно, что едва мог разжать зубы, чтобы выдавить звуки.
— Она готовила еду. В раковине замочена кастрюля, а в холодильнике… суп. Ее одежда свалена в кучу в спальне и ванной. Полотенце мокрое. Постель смята. Книга на столе в гостиной.
— Есть ли где-нибудь одноразовый телефон?
Последовала пауза, затем. — Да, на тумбочке.
Блядь.
— Может быть, ей надоела твоя дерьмовая квартира, и она пошла домой, — предположил Паган, заставив мою голову дернуться к нему, обнаружив, что он пожимает плечами.
Может быть, так оно и было.
Проблема в том, что я, блядь, не знал, где ее дом.
— Рив, под раковиной в ведре для швабры ее сотовый. Передай его Джейни или Алекс, кто бы ни взял трубку, и попроси их дать вам адрес. Если они найдут что-нибудь до того, как я вернусь…
— Я проверю, как она. Не беспокойся.
Он закончил разговор, и я судорожно вздохнул, пытаясь сохранять спокойствие, пока у меня не возникнет что-то серьезное, о чем можно было бы беспокоиться.
Она сказала, что останется.
Но она также понятия не имела, на что похоже полное одиночество.
Может быть, ей нужно было что-то из ее дерьма, какие-то знакомые вещи, чтобы утешить ее, когда меня не было рядом. Может быть, она даже вернется, как только возьмет их.
Возможно, я был параноиком, но я решил, что лучше убедиться, что это так.
На случай, если это не так и ей понадобится помощь.
— Иди, — сказал Эдисон, пожимая плечами.
Для него это было так просто.
До сих пор Эдисон был верным братом, но Эдисон также был человеком, который большую часть своей жизни следовал своему собственному набору правил. В такой же ситуации он бы уже давно ушел.
В замешательстве, зная, что Рейн и Репо вручат мне мои собственные яйца, если я уйду, я посмотрел на Пагана, который тоже кивнул головой.
— Ты должен идти.
И когда два брата прикрывали твою спину, давали тебе один и тот же совет, ты его принимал.
— Спасибо, — пробормотал я, кивнув им, затем помчался через поле к байку, выкатывая его на улицу, чтобы не разбудить кого-нибудь еще, заводя его.
Я сдержал одно обещание и нарушил другое.
На мне был шлем.
Но я ехал достаточно быстро, чтобы чертовы знаки ограничения скорости превратились в размытое пятно. Это было больше, чем полдня пути, даже несмотря на то, что прошло несколько дней, так что я решил, что если полностью уничтожу их, то смогу добраться туда за шесть или восемь часов. Это было слишком долго, но я ехал так быстро, как только мог.