рот.
— Ну вот, — улыбнулся тисс Фроуд, — теперь все будет хорошо, если тисса не станет больше пытаться самостоятельно сделать первый оборот. Я ведь верно понял, тисс Тарбен, причина в этом?
Холдор кивнул, охотно принимая версию лекаря.
— Мы назначаем это средство некоторым адептам в период подготовки к первому обороту. А дальше, обычно, оно им становится не нужно. После того, как каналы магических потоков сформируются прочно и безопасно в этом нет необходимости.
Холдор снова кивнул, прижимая Кэтрин к себе.
— Благодарю Вас, тисс Фроуд. Я позабочусь о тиссе Лунд, чтобы такого с ней больше не повторилось.
Лекарь, пожелав Кэтрин скорейшего выздоровления, ушел.
Холдор открыл шкаф и, вытащив оттуда первое попавшееся платье, помог Кэтрин одеться. Поднял ее на руки и пошел на выход из этого дома.
Валенс сидел на ступеньках крыльца, взъерошенный, подавленный, нахохленный, как воробей.
— У тебя есть только один шанс выжить, — проходя мимо, не глядя на него, пророкотал Холдор. — Сделай так, чтобы завтра я не нашел тебя в радиусе моего дневного полета.
Кучер Дживс распахнул перед Холдором дверцу кареты с фамильным гербом Тарбенов, и Холдор осторожно вошел внутрь, прижимая к широкой груди свою драгоценную ношу.
Глава 9
Птичьи трели вместе с теплым ветерком залетали из открытого окна, и я, сквозь пелену сна, откуда-то точно знала, что только в саду могут так беззаботно щебетать птахи. Через раздвинутые шторы яркое солнце вливалось в комнату. Тонкий балдахин над кроватью был откинут, и я, проснувшись, в первое мгновение зажмурилась и заслонила глаза рукой.
— Кэти, ты проснулась! — услышала за спиной сонный голосок Элизы. — Какое счастье! — Девушка села на кровати и уставилась на меня большими синими глазами, а в следующее мгновение порывисто обняла и рассмеялась. Приятно было видеть ее радостное личико и я, сквозь отступающую слабость, улыбнулась ей в ответ. Но расслабленное умиротворение утра разом схлынуло с меня, когда разум начал проясняться.
— А где Холдор, Элиза? — я поднялась на локте, оглядывая комнату. Ощущение сильного мужского тела, надежно прижимающего меня к себе, запечатлелось, как последнее, что я вчера почувствовала, отключившись в карете.
— Холдор утром улетел по делам, Кэти, — отозвалась Элиза. — А я осталась с тобой, чтобы присмотреть за твоим состоянием. Как ты себя чувствуешь? — подруга заботливо потрогала мои руки и лоб, поправила плед.
— Если не считать некоторой слабости — нормально, — я снова откинулась на подушку. Элиза поднялась, обуваясь, расправила простое домашнее платье:
— Аппетит есть? Позавтракаешь? — я кивнула и попыталась подняться, но девушка остановила меня. — Пока лежи, я принесу тебе завтрак сюда, — улыбнулась и выпорхнула из комнаты.
Я осмотрела себя, недоумевая, что такое на мне надето? Совершенно незнакомое мне платье, безумно тесное в груди, да еще и со шнуровкой на спине, хорошо, что не затянутой.
Солнце и щебет птиц делали почти нереальными события вчерашнего дня, но память против воли принялась услужливо подкидывать картинки — одна страшнее другой — и ощущение счастья и покоя начали таять, а затем все более стремительно меня покидать. Через пять минут смесь тревоги и ярости снова завладели мной, как вчера в комнате Валенса.
— Ты ведь знаешь, Кэти, у меня никогда не было недостатка в девушках, — холодный голос, раздавшийся в голове, прозвучал отчетливо и заставил вздрогнуть, словно Валенс произносил это не вчера, а здесь и сейчас. — Я не умею добиваться женщин, а уж тем более принуждать, да и не хочу. Но ты стала так упорно меня отвергать, что просто вызываешь недоумение. Ты ли это Кэтрин? — Валенс держал меня крепко, буравя насквозь цепким недоверчивым взглядом. Все внутри меня сжалось и замерло. Как же мне оттолкнуть его и не спалиться? — Давай, детка, — продолжал наглец, — докажи мне, что ты — моя любимая девочка, моя Кэтрин!
Озноб прокатился по позвоночнику, разнося по телу ледяные мурашки. Электрическим разрядом пронзила мысль, что после того, как он толкнул меня на кровать и навалился сверху — я ничего не помню! Видимо, снова потеряла сознание. И как же мне узнать, что случилось со мной потом?
Дверь отворилась и на пороге появилась Элиза с подносом, заставленным вкусно пахнущими блюдами. Опустив поднос передо мной на кровать, подруга взяла со стола бутыль из темного стекла и налила в стакан микстуру. Запах ее показался мне знакомым.
— Кэти, выпей сначала вот это, — протянула мне стакан девушка. — Холдор сказал обязательно дать тебе это лекарство, как проснешься.
— Ну, если Холдор сказал, тогда придется выпить, — проворчала я и, выпив лекарство, вернула стакан Элизе. Подвинула к себе поднос с яичницей, беконом, блинчиками со сметаной и чаем.
— Элиза, это все мне что ли? — я подняла на подругу недоверчивый взгляд. Та утвердительно кивнула и улыбнулась:
— Я уже позавтракала немного раньше с Холдором. Ешь, тебе нужно набираться сил.
Я и в самом деле проголодалась так, будто не ела неделю. Вспомнив, что вчера не завтракала, а потом и вовсе было не до того, решила не набрасываться на еду и съела только яичницу и чай. Поблагодарив Элизу, отставила поднос и откинулась на подушки. Слабость была ощутимой, даже испарина на лбу выступила.
— Элиза, я хочу принять душ и переодеться, — сделав над собой усилие, я все же поднялась.
— Тебе помочь? — всполошилась готовая бежать мне на помощь подруга. — Давай я расшнурую тебе платье.
— Давай, — согласилась я, повернувшись к Элизе спиной. — Ты не знаешь, что это за платье, Элиза? Чье оно?
— Я задала этот же вопрос Холдору, — смущенно ответила девушка. — Он сказал, что это первое, что попало ему в руки.
Я в ужасе обернулась, встретившись взглядом с большими глазами Элизы.
— Я что, была раздета? — едва не закричала, содрогаясь от ужасных мыслей о том, что этот ушлепок Валенс мог натворить. Элиза обняла меня и прижала к себе.
— Нет, Кэти, нет! Твой костюм был мокрым. Наверное, ты его заморозила. Я бы прибила этого Валенса за то, что он причинил тебе столько страданий! — эмоционально выдала девушка, гладя меня по голове. — Холдор вызывал врача, с тобой все в порядке, ты