Первым движением, когда она стала приходить в себя, был поиск на запястье «регенерата», она нащупала его, но тут же отказалась от мысли использовать, пожалуй, не так уж плохо ей было — лучше уж потерпеть боль.
Она открыла глаза и увидела пред собой видение из ночного кошмара — на нее смотрело жутко ухмыляющаяся окровавленная физиономия.
— За пистолетом полезла? — физиономия дохнула на нее перегаром и хихикнула.
— Успокойся — я не злой. Ты как?
— Вы кто?
— Я Паша.
— А-а…
— Тебя в больницу или как?
— Или как.
Маша попыталась приподняться. Было очень больно, но она справилась. Все-таки «регенерат» отменяется и это хорошо. Как бы еще вернуть себе ясность мысли… Если бы не эта рожа, она впрыснула бы себе «HI-FI».
Левый бок ее машины был смят в лепешку, на месте пассажирского сидения теперь дымился мятый радиатор вражеского корабля… темно-серого «Мерседеса».
— Круто, да? — улыбнулся Павел. — Ты это… не злись, лады? Виноват, признаю. Все живы, все здоровы, все хорошо. Сколько там стоит твоя колымага? Купим тебе новую. Ты хочешь новую? Только это… Давай сваливать, а?
Маша смогла самостоятельно выбраться из машины, но на большее ее не хватило, она опустилась на землю, чувствуя, что сейчас ее вырвет… Или она потеряет сознание… Или и то и другое…
Паша в это время общался с кем-то по мобильному телефону.
— Эй-эй! — воскликнул он, когда разговор был окончен, — Куда собралась? Сейчас довезем тебя домой… или все-таки в больницу?
— Домой… У тебя платок есть?
— Чего?
— Лицо вытри.
Платок у Паши был. Посмотревшись в треснувшее зеркальце заднего вида своего разбитого корабля, он как мог вытер кровь с лица, потом очень бережно поднял Машу с асфальта и посадил обратно в машину.
— Ты легенькая такая, — удивился он, — Не ешь что ли ничего?
Маша совсем не была расположена к диалогу, она откинулась на сидении и закрыла глаза. Только бы не вырубиться! Только бы не… Ах, зараза, как же болит шея!
Очень скоро прибыли Пашины друзья, их сопровождала патрульная машина и два погрузчика, которые очень быстро увезли разбитые машины с места происшествия.
Когда товарищ в форме сотрудника ГИБДД увидел номера на обшарпанной бордовой «жигулевине», ему явно сильно поплохело. Он побледнел, потом покраснел и кинулся к Маше даже с подобострастием.
— Вы не ранены? Выглядите вы… — он покачал головой, — не очень…
«Если б ты еще знал, насколько не очень…» — мрачно подумала Маша, постаравшись принять максимально возможный бодрый вид.
Надо сказать, удавалось ей это плохо. Ее организм был очень сильным по земным меркам, иначе она вряд ли вообще смогла бы подняться. Жутко болела голова и, самое скверное, стоило шевельнуть ею, как острая боль прокатывалась вниз по спине.
— Мне нужно домой, — проговорила она.
— Вас отвезут. А за машину не беспокойтесь, оттранспортируем ее куда следует. И оформим все, как надо… У вас нет претензий к владельцу «Мерседеса»?
Маша покачала головой. Какие еще претензии, домой бы поскорее и лекарство в вену.
Маша видела, как Паша и представитель власти пожали друг другу руки, и патрульная машина тихо шурша шинами укатила прочь.
— Все в порядке, — радостно возвестил Паша, провожая девушку в машину, — Где ты живешь?
Они вдвоем ехали на заднем сидении автомобиля, который вел угрюмый детина с выбритым затылком, купаясь в волнах кондиционированного, ароматного воздуха, который, казалось, даже немножко успокаивал боль.
— Ух, блин, — жаловался Паша, — Я думал, все — пиз… э-э, конец мне пришел. Я, знаешь, никогда еще так не бился. Башка, блин, кружится… Выпить хочешь?
— Нет, — сквозь зубы пробормотала Маша, едва найдя в себе силы открыть рот.
— А я выпью…
Он открыл бар, выбрал одну из многочисленных бутылок, открутил крышку и отхлебнул прямо из горла.
— Хорошо пошло… Может хлебнешь? Лучше станет… Ну как хочешь… Тебя как зовут?..
— Отстань ты от меня, ради Бога! — пробормотала Маша.
— Да… Прости… Все понял…
Паша молчал аж целую минуту.
— А ты красивая, — вздохнул он вдруг, — Правда. Даже сейчас. Просто ништяк.
Маша подумала, что сейчас убьет его, несмотря на боль и слабость, расщепит его на молекулы, как оэрлога, и развеет по ветру.
Паша проводил ее до самой квартиры и, помогая ей улечься на диван, произнес:
— Завтра у тебя будет новая машина — куда лучше прежней, потому что ты — умница.
У Маши не было сил протестовать, ей хотелось, чтобы он быстрее ушел, и, наконец, избавиться от мучившей ее боли, да и в конце концов почему бы ей не принять подарок? Разве ей не нужна машина как можно быстрее?
Перед тем, как покинуть Павел наклонился и поцеловал ее. От возмущения Маша едва не выздоровела, она уже была готова разразиться какой-нибудь бурной тирадой, но тут как раз хлопнула дверь.
«А и черт с ним!» — решила Маша дрожащей рукой поднося к вене пистолетик с «HI-FI».
На следующий день она позволила себе отдохнуть. Лекарства исправляли полученные ею повреждения, и девушка размышляла о том, отразится ли произошедшее на ее безопасности.
В принципе, в подобной ситуации она должна была сообщить о случившемся в центр и ждать указаний, но она не видела в этом смысла. Они там вряд ли смогут адекватно оценить ситуацию, наверняка отзовут с задания, отправят куда-нибудь в Зимбабве, а ведь она только-только начала привыкать к Москве…
И потом — это не первый случай, когда в ее квартире побывал посторонний, правда бандит Паша не совсем то же самое, что тринадцатилетняя девочка…
Маша раздумывала о том, не связаться ли ей с Вартаном, не попросить ли его совета… Но в конце концов отказалась от этой мысли. Да, Вартан был очень любезен, повелев ей обращаться к нему с любыми вопросами и в любое время, но Маша прекрасно понимала, насколько ему сейчас тяжело на новом месте, и не считала себя вправе лезть со своими проблемами… Тем более, что и проблем то особых не было. Она справится сама, все-таки не маленькая, все-таки она прошла школу СОГа и — в отличие от того же Вартана — она профессиональны солдат… Впрочем, Вартан тоже солдат, раз служил в Афганистане.
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. После отъезда Вартана к ней никогда никто не приходил, и Маша даже не знала, что способна так испугаться звука дверного звонка.
Она испугалась, что к ней явился кто-то из центра, что они там уже все знают, и что сейчас она, наконец, получит по заслугам. За все сразу.
«Мне нечего бояться!» — сказала она себе, глубоко вздохнула и поняла, что нервничает. Несмотря на то, что чувствовать себя в опасности у нее не было причин. «Что-то случилось с моими нервами… Черт, надо скорее развязаться с этой историей!»
Он стоял в дверях. Весь в синяках, исцарапанный, но приодетый. И с цветами. С целой охапкой роз.
— Привет! Это тебе!
Маша взяла протянутый ей букет.
— Я войду?
И он вошел не дожидаясь приглашения.
— Машина за окном. «Ауди» подойдет? Документы и ключи в сумке.
Сумку Паша кинул на диван и сел сам.
— Ну, так как тебя зовут-то?
— Маша.
Она вошла в комнату вслед за ним, встала рядом, желая всем своим видом показать, что не расположена к продолжительной светской беседе.
— Я предпочла бы отечественную машину.
— Почему? — искренне удивился Павел. — Ментов боишься? Да перестань! Сейчас в Москве одни иномарки, никого не удивишь. И потом ты ж нарушать не будешь, что они тебе сделают?
— К новой машине нужно привыкать.
— Ну ты даешь! Ты когда-нибудь водила иномарку? Ты попробуй сначала! Ну дает! Я думал, она до потолка подпрыгнет от радости, а она!..
— Ну хорошо, — Маша выдавила из себя улыбку, — Хорошо, спасибо.
Паша хмыкнул.
— Ты как сама-то, ничего?
Она пожала плечами.
— Нормально.
— Да? А сама как неживая. Ладно, шучу… Может мы, это… Сходим вечером в кабак?
Маша едва не взвыла.
— Я не могу, — взмолилась она, прижав ладони к груди, — Правда, не могу.
— А завтра?
— Завтра… Тоже… Я плохо себя чувствую, неужели не понимаешь?
— Ладно-ладно… Все понял, ухожу.
Он поднялся, и в лице была такая обида, что Маше сделалось его жаль, но она действительно ничем не могла помочь ему, при всем желании.
— Звони если что… — буркнул он в дверях, — Там в сумке есть моя визитка.
Маша прислонилась спиной к двери, утерла ладонью взмокший лоб. Может и правда найти себе новую квартиру?
Она подошла к окну, проводила глазами отъезжающий от подъезда «Мерседес», точно такой же, какой протаранил правый бок ее машины прошлой ночью. Напротив через дорогу стояла белоснежная «Ауди».
— О Боже! — простонала Маша, — Вот облагодетельствовал! И куда я на такой?!