всего, если какой-либо из кланов окажется втянут в конфликт с чужеродной группой, вся главенствующая родословная (I) будет готова защищать своих «братьев» и может отправиться на войну. В некоторых случаях главенствующие родословные охватывают целое племя или этнолингвистическую группу, часто насчитывающую сотни тысяч человек. Эти союзы задействуются независимо от того, кто кого атаковал и по какой причине. Одним из прискорбных последствий этого является то, что один особенно дерзкий или агрессивный клан может втянуть в длительный конфликт всю главенствующую родословную[174].
С точки зрения психологии этот основанный на происхождении институт строится на личной и групповой чести. Безопасность, защищенность и статус мужчины, а также его семьи связаны с его репутацией. Бесчестие может разрушить репутационный щит, который защищает собственность и семью мужчины от воров или мстителей, а также ухудшить брачные перспективы его детей и повлиять на репутацию всего его клана, не говоря уже о ближайших родственниках. Следовательно, родственники внимательно следят друг за другом (из личной заинтересованности) и готовы наказывать друг друга, чтобы восстановить честь своей семьи или клана. Поддержка союзников по родословной, включая в случае необходимости и месть, является важнейшей составляющей чести каждого отдельного человека и репутации его клана.
Сегментарные родословные распространились в ходе конкуренции с другими группами и изгнания этих групп с их территории (или их ассимиляции). Например, используя относящиеся к XIX в. исторические данные из Судана, антропологи описали такой процесс расширения, изучив, как представители племенного союза нуэр использовали свои более совершенные институты сегментарной родословной, чтобы собрать армию из более чем 10 000 воинов, что позволило им на протяжении нескольких поколений систематически изгонять или иногда ассимилировать группы народности динка. Несмотря на большую численность, динка никогда не могли выставить на поле боя более нескольких тысяч воинов. Экспансия нуэров была остановлена только после того, как британские силы навязали враждующим сторонам временное перемирие. Более глубокий исторический анализ показывает, как эти процессы происходили на протяжении веков, по мере того как сегментарные родословные распространялись по всей Африке[175].
Рис. 3.2. Схематичное изображение института сегментарной родословной. Треугольники с арабскими цифрами обозначают отдельные кланы. Строчные буквы и римские цифры обозначают второстепенные сегменты; заглавные буквы обозначают основные сегменты; треугольник на самом верху — это главенствующая родословная, которая часто соответствует целому племени или этнолингвистической группе[176]
Даже в сегодняшнем мире, где доминируют государства территориальной юрисдикции, влияние сегментарных родословных все еще ощущается. В Африке XXI в. племенные популяции с сегментарными родословными по-прежнему характеризуются значительно более высоким уровнем насилия и чаще оказываются вовлеченными в гражданские войны, чем народы без этих основанных на родстве институтов. Согласно опросам, эти группы также меньше доверяют чужакам, чем близлежащие общины, в которых нет таких институтов[177]. Многие хорошо известные случаи непрекращающихся конфликтов в Африке связаны с племенами, организованными вокруг сегментарных родословных. В Южном Судане, например, динка и нуэр продолжают вялотекущую гражданскую войну, которая длится уже два столетия. На другом конце света отголоски традиций чести, которые были частью шотландского института сегментарной родословной, по-прежнему оказывают влияние на жизнь и смерть: чем выше, согласно первой в США переписи населения 1790 г., была доля людей шотландского или шотландско-ирландского происхождения в данном округе американского Юга, тем выше там теперь уровень убийств. Потомки этих мигрантов, разделяющие их культурные традиции, по-прежнему склонны агрессивно реагировать, когда под угрозой оказываются их честь, семья или имущество. Если говорить обо всей планете, исследователи пришли к заключению, что характер «исламского терроризма» лучше всего объясняется психологией чести, которая коренится в институте сегментарной родословной. Например, «Боко Харам»{4}, «Аль-Шабаб» и «Аль-Каида»{5} в основном вербуют своих последователей в популяциях с сегментарными родословными, и особенности их основанных на родстве институтов могли определить некоторые религиозные верования, принятые в этих группировках[178].
В отличие от сегментарных родословных, институт возрастных когорт обеспечивает особый ритуально-ориентированный подход к интеграции родственных групп. Как мы видели на примере Илахиты, психологически мощные ритуалы инициации сплачивают мужчин-ровесников из разных родственных групп или поселений. После обряда инициации или серии подобных обрядов эти мужчины — возрастная когорта — получают согласно нормам новый набор привилегий, обязанностей и обязательств. Возрастные когорты часто трудятся, проводят досуг и празднуют сообща, как единое целое, и обычно самостоятельно осуществляют надзор за своими действиями. Невыполнение коллективных обязательств, возложенных на когорту, грозит отсрочкой очередного ритуала, выводящего ее на более высокую социальную ступень. Например, после первого обряда инициации мальчикам или подросткам поручают помогать воинам из более старшей возрастной группы. Под началом этой старшей когорты воины часто тренируются вместе, выполняют задания по защите племени или осуществляют тактические набеги на соседей. После того как срок их службы в роли воинов истекает, мужчины за тридцать получают право жениться и создать семью. Спустя годы отцы и деды проходят следующий обряд посвящения, после чего приобретают политическую власть в качестве членов совета старейшин, который принимает решения, касающиеся всего сообщества[179].
Возрастные когорты интересны тем, что они обеспечивают определенную степень централизованной политической власти, одновременно (как правило) позволяя поддерживать равенство между составляющими сообщество родственными структурами. С точки зрения психологии старшие члены руководящей когорты объединены общим опытом многочисленных обрядов инициации, общими обязанностями и долгой историей совместной деятельности, в том числе на войне. Это позволяет им подняться над преданностью своему клану и родственными обязательствами, действуя как единая корпоративная группа.
Как и в случае с другими распространенными институтами, межгрупповая конкуренция способствовала распространению возрастных когорт разными способами. Благодаря своим достоинствам с военной точки зрения, институт возрастных когорт распространялся, когда обладающие им более сплоченные общества вытесняли или ассимилировали менее сплоченные популяции. Как в Африке, так и в Новой Гвинее возрастные когорты также распространялись по мере того, как одна популяция присоединялась к системе возрастных когорт соседней или просто копировала весь институт у другой, как это произошло в Илахите[180].
Сегментарные родословные и возрастные когорты позволяют эгалитарным обществам масштабироваться с уровня кланов и киндредов, но их успех в конкуренции с другими формами политической организации ограничен, поскольку им не хватает централизованной, стабильной и иерархичной власти. Наличие такой власти позволяет обществам не только решительно реагировать на меняющиеся обстоятельства, такие как вторжение соседей, истощение ресурсов и стихийные бедствия, но и стратегически стремиться к покорению других обществ. Любое общество, которому удалось централизовать власть, потенциально могло получить преимущество в межгрупповой конкуренции. Какие ухищрения придумала культурная эволюция для того, чтобы усовершенствовать систему управления и надзора?[181]