Он вошел в темный переулок. Оборванная фигурка подкатилась ему под ноги. Антиной вздрогнул от неожиданности, а фигурка испуганно посторонилась, но в ту же секунду радостно вскрикнула. Маленький оборвыш пришел в состояние совершенно необъяснимого восторга, но выразил его странным образом: он вытащил из кармана свисток и пронзительно свистнул. Не успел Антиной подумать о сыщиках и неожиданном аресте, как в ответ раздался другой свист, уже явно производимый губами, и из-за довольно далекого угла быстро выкатилась вторая фигурка.
Второй оборванец быстро бежал по улице, помахивая рваной шапчонкой. Когда он остановился, задыхаясь, первый еще раз свистнул, на этот раз тихонько, словно выражал свое удовольствие, и скромно отошел в сторону.
Антиной ничего не понимал. Милостыню так не просят. До сыщиков мальчики явно не доросли. Антиной терпеливо ждал. Но удивление его сменилось невероятным изумлением, когда второй оборванец, отдышавшись наконец, сказал хрипловатым, но очень вежливым голосом на чистейшем английском языке:
— Добрый вечер, мистер Антиной!
Антиной даже побледнел от волнения. В Атлантиде только священники знали английский язык, да и то далеко не все. Он вгляделся, схватив мальчика за руку. И вдруг он узнал Тома. Перед ним стоял земной чистильщик сапог, грум Сидонии, но в каком виде! Лохмотья висели на нем клочьями, лицо похудело и побледнело, во рту недоставало одного зуба, грязь покрывала лоб, руки и шею. Только глаза его сверкали радостью и смотрели по-прежнему бодро и победоносно.
— Где Сидония? Где остальные? — крикнул Антиной, до боли сжимая руку Тома, готовый заплакать от радости и волнения, надежды и тревоги, готовый действительно поверить в божественное происхождение этого грязного обитателя надокеанского мира, явившегося ему среди ночи с разгадкой всех роковых загадок.
Том с явным удовольствием шмыгнул носом и торжественно заявил:
— Сэр! Клянусь, я собрал все нужные нити! Я и Рамзес, — Рамзес, подойди же сюда, — мы не теряли времени даром. Мы знаем все!
— Они живы? Где они? — крикнул Антиной.
— Так же живы, сэр, как и до сих пор. Мы проведем вас к дому, где они теперь заключены. Это недалеко. Но только, сэр (голос Тома стал тревожен), вы должны быть очень осторожны. Их сторожа дьявольски хитры. Вы можете провалить все наше дело.
Том объяснил Антиною, каким путем он покидал свою тюрьму. В одну из ночей он возвращался со свидания с Рамзесом позже обычного. Пробравшись в подвал, он по обыкновению осторожно добрался до трубы, влез по своей лестнице и уже хотел выйти в залу, как вдруг услыхал голоса. Затаив дыхание и прислушавшись, он понял, что часть голосов ему незнакома. Очевидно, в зале, кроме земных людей, были и посторонние. Том слегка приподнял крышку, закрывающую отверстие трубы, и услышал все, что говорилось в зале. Строгий чужой голос резко отчеканил:
— Мальчика нет. Вы не ожидали обыска и сделали попытку завязать сношения с внешним миром, что было вам строго воспрещено. За одно это вы подлежите суровому наказанию. Вы будете переведены в более надежное место, а мальчик жестоко расплатится. Следуйте за мной.
Том сообразил, что его друзей отводят в вагон-лифт. Он стремительно спустился в подвал и притаился у отдушины. Мимо него пронесся вагон. Том выскочил из подвала и кинулся вслед. Но вагон быстро промчался по рельсам, проложенным на мостовой. Том бежал за ним, но скоро потерял его из вида.
Тогда он пошел искать Рамзеса. Рамзес ночевал всегда на набережной, под мостом, где у него был даже собственный ящик, уютно устланный газетами. После долгих поисков Том нашел и разбудил своего друга. Оба влезли в ящик и скорчились там. Прижавшись к Рамзесу, Том шепотом рассказал ему все. Рамзес был убежден, что арестанты находятся где-нибудь в городе. Он вылез из ящика и предложил Тому отправиться на место происшествия и показать ему, где Том потерял вагон из вида. Он прибавил уверенным тоном, что не сомневается в успехе. Они разыщут арестантов, где бы те ни находились.
Том привел Рамзеса к тому месту, где вагон скрылся за углом. Была еще ночь, и улица пустовала. Они долго шли по рельсам, и Рамзес внимательно смотрел себе под ноги. Внезапно он остановился, огляделся и издал какой-то звук, обозначавший, вероятно, удивление. Потом он заволновался, но, ничего не объясняя, повернул обратно. Пройдя несколько метров и так же внимательно глядя себе под ноги, он снова остановился и рассмеялся. Оглянувшись и убедившись, что никто их не подслушивает, он шепнул Тому:
— Вагон остановился где-то здесь, или я не Рамзес. И, должно быть, вот у этого дома.
Том потребовал объяснений, и они были ему даны:
— Понимаешь, вагоны железной дороги ходят по рельсам, а не по воздуху. Теперь смотри: здесь на рельсах лежит бумажка. Колеса проехали по ней и смяли ее. Теперь пойдем вперед.
Они опять повернули, и на том месте, где он остановился в первый раз, Рамзес указал Тому на щепку, застрявшую в углублении рельсов.
— Если бы вагон прошел дальше, он раздавил бы щепку. Завтра утром она и будет раздавлена, когда пойдут трамваи, значит, вагон сюда не доехал. Твоих друзей высадили где-то здесь.
У Тома не оставалось сомнений. Надо было только решить, в какой именно дом увели арестантов. На одной стороне улицы находился большой храм, и Рамзес сказал, что там негде и неудобно прятать кого бы то ни было. На другой стороне стоял большой дворец. Крадучись, друзья обошли его и увидели, что рельсы в одном месте проходят рядом с тротуаром. Сюда же выходила маленькая боковая дверь дворца. Том нагнулся и поднял какой-то предмет. Он узнал его. Это был кусок водоросли, промытой и высушенной, из тех, которые собирали лорд и профессор. Теперь все было ясно. Они не решились, конечно, войти во дворец и сейчас же бросились искать Антиноя, чтобы сообщить ему обо всем. Прошло несколько дней, и вот они его нашли.
Антиной выслушал патетический монолог Тома и попросил мальчиков отвести его к таинственному дворцу. Они быстро дошли, и Рамзес издали указал Антиною на огромный дом. Антиной вскрикнул. Он даже готов был заподозрить мальчиков в мистификации. Ведь это был дом его отца, его собственный дом. Но он сейчас же понял все.
Антиной занимал только несколько комнат во дворце. Весь дворец с бесчисленными покоями принадлежал его отцу. Конечно, первосвященник был одним из главных, если не просто главным заговорщиком против людей земли. Может быть, именно он и придумал план с чудом. Понятно, что после всего происшедшего он хотел держать пленников поближе к себе и в достаточно надежном месте. Кроме того, первосвященник понимал, что Антиною не придет в голову искать пленников в его собственном доме. И, действительно, Антиной никогда бы не подумал, что Сидония живет под одной крышей с ним.