— Лелька, либо ты говоришь прямо, либо…
— Чего говорить? — небрежно прервала она. — Смотри сама!
Теперь все втроем встаем рядом, чтобы встретить опасность лицом к лицу, говорить, и впрямь, не о чем — вот она наша смерть, подбирается со всех сторон, глядит десятками горящих глаз, тянется сотнями волосатых, шипастых, когтистых лап и рук, мы смотрим, оцениваем. А уже в следующее мгновение, не сговариваясь, атакуем — рыцарь и альбина, уверена, защищают меня, я надеюсь спасти всех троих.
— Скажем смерти «нет»! — убежденно объявляю, улыбаюсь, смотря в лик смерти, мелькающий за спинами сумеречных.
Увернулась от первого четырехлапого чудовища, зубы которого уже готовы были вцепиться в мою руку. Вогнала клинок в голову второго, пронзая нижнюю челюсть, зная, что спину мою прикроют друзья. Только твари все наступают и наступают, скребут по занесенному осколками полу их когти, угрожающе клацают зубы, все кругом заливает кровь, кажущаяся бурой в зеленоватом свете. Капли стекают по стенам, покрывают обломки, блестят на мертвых телах. Я не думаю, только двигаюсь, стараясь уцелеть, выжить любой ценой, победить, вернуться…
Трое сумеречных напали одновременно, и я ощутила, как внутри меня вскипают, жгут огнем инстинкты охотников, тех, что во все века били чудовищ. Сумеречные замахивались когтями, я отражала все удары клинком и магией. Ледяная сила опять проснулась во мне, только теперь она покорилась, слушалась меня, и я пользовалась своим преимуществом, полностью осознавая все свои действия.
Светлокожая, никогда не видавшая солнца тварь с телом человека и птичьей головой нападала справа, слева пытался загрызть меня оборотень, а сверху налетал вампир. Схватила мощную волосатую руку полузверя, обратила ее в лед, ударила, одновременно ловя пришедшую в голову мысль. Рявкнула, так что дворец содрогнулся вновь — вот она сила настоящей королевы Ар-де-Мея:
— Стоять!
В зале воцарилась тишина, ударившая по натянутым, точно тетива лука, нервам, но голос мой не дрогнул:
— Кто руководит вами?
— Ниа, — зашептала позади Лелька, но я не отступила, глядя только на сумеречных, понимая, что столь слаженно такие разные виды могут действовать только в одном случае. Сразу вспомнился мне и Зорян, и ему стоило сказать очередное «спасибо», если бы не урок, который волей-неволей преподнес мне оборотень, то я бы, скорее всего, даже и не задумалась над таким противоречием.
Дзинь! Дзинь! Ударились осколки один о другой, падая откуда-то с высоты, вынуждая поднять голову. Сводчатый потолок терялся в вышине, окутанный сиянием, а в самом темном, дальнем углу сидела, сложив кожистые крылья, тонкая фигурка.
— Спускайся! Есть разговор! — мой голос звучал уверенно, долетая до того места, где расположилась сумеречная королева этого места.
Ее расслабленная поза, гордая осанка говорили о том, что тварь слишком уверена в себе и своих подданных, потому и мне нельзя показывать слабость и страх. Позади шевельнулся Рис, судорожно втянула воздух Лелька, я не шелохнулась, презрительно, уничтожающе рассматривая ту, что глядела на меня сверху вниз.
— А мне и здесь удобно! — нагло ответила она, болтая в воздухе стройными, затянутыми в кожаные штаны ногами.
Я церемониться не стала, меня переполняли темные эмоции, требовали действовать, грозили сорвать оковы самоконтроля. Я крепче сжала пальцы на шее вампира, не глядя, готовясь заморозить, а затем с легкостью сломать ее. Он пытался дотянуться до меня когтями, но я не ощущала боли, только влагу, текущую по руке. Все потом — и боль, и тягостные раздумья, и сложный разговор. Сейчас только гнев, которому необходимо дать выход. Шелест позади, короткий вскрик Лельки и хрип Риса подсказали, что и их схватили. Вампирша выразительно посмотрела на меня, гадко улыбнулась и промолвила:
— Были твоими — станут моими подданными!
— И я их убью, также как и тебя! А начну с него, — совершенно невозмутимо откликнулась я, одаривая соперницу ледяной улыбкой, усиливая нажим, чувствуя под рукой только холод.
Угадала — оказывается, сумеречные тоже могут испытывать пылкие чувства, и у вампирши был только один шанс спасти своего любовника, спуститься и униженно подойти ко мне — иного не дано! В этот миг я готова была пожертвовать своим рыцарем и альбиной, понимая, что в будущем пожалею, пролью слезы по их загубленным душам, но не теперь. Безжалостная тварюга скалилась, шипела, играла со мной, и с ней можно было сразиться только так — став похожей на нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сложив крылья, сумеречная спустилась, и я разглядела ту, которую предстоит победить. Сильная, не привыкшая принимать поражения, нахальная, гордая потому, что сумела договориться с тьмой, пользующаяся ее мощью в своих интересах. Уверенная в себе хищница, опасная, убивающая не задумываясь, в угоду своим прихотям, жаждущая крови. Это не Верта, которую Зорян кормил от случая к случаю! Крепкое худощавое тело, гладкое лицо с тонкими чертами, с одной стороны покрытое сеткой вен, призванных устрашать, черные, шелковистые волосы и трепещущие крылья.
Стон Лельки за спиной, и моя рука, не дрогнув, сжимается еще крепче вокруг вампирской шеи, отчего тот шипит от ужасающей боли, и я чувствую, как его накрывает волна безумия. Улыбаюсь, радостно, беззаботно, словно девочка, получившая сладкое лакомство. Магия подстегивает, торопит, не желает ждать, но я удерживаю власть над ней.
— Отпусти! — стискивает пальцы, сдерживает слезы сумеречная и тихо просит. — Пощади…
Исключительно ради собственного удовольствия я еще немного помучила их обоих: его, вынуждая терпеть мучительную, сводящую с ума боль, и ее, заставляя смотреть на это. Риса и Лельку уже отпустили, и я слышала, как они встали за моей спиной, даже сейчас пытаясь защитить свою королеву. Похвально! Учту на будущее!
Чуть ослабила захват правой руки, левой удерживая кинжал, и равнодушно попросила:
— Расскажи о себе! — и для всех, чтобы знали. — Я уже встречала таких, как вы… полуразумных тварей, — намеренно оскорбляла ее…их всех, чтобы показать, как ненавижу сумеречных. — Один из таких и поведал мне, как же вам нелегко приходится! Даже жаль вас… порой, да так, что хочется убить голыми руками, — слегка усилила хватку, вампир издал стон, звучащий изысканной музыкой в моих ушах. Его любовница дернулась, руки так и поднялись, желая придушить меня, и я напомнила. — Мы беседуем!
— Зачем? — ожесточенно отозвалась она. — Если ты все равно убьешь нас!
— Ты умоляешь о пощаде, и, как великодушная королева, я обязана выслушать тебя! — я изощренно издевалась, получая какое-то мрачное удовольствие. Разум настойчиво твердил: «Остановись! Подумай, что ты творишь?!»
— Ты же не отпустишь нас! — вампирша сузила налитые кровь очи.
— Почему? — эта опасная, щекочущая нервы игра нравилась мне все больше и больше. И я намерена была выиграть, уйти отсюда вместе с эрт Вэроном и своей альбиной, а еще попытаться уничтожить часть сумеречных, а остальных заставить повиноваться мне. Мысль пришла внезапно, но я не смогла отвергнуть ее, потому что понимала — северу важен каждый! И если Нордуэллу служат призраки, то почему бы Ар-де-Мею не заручиться поддержкой сумеречных?! Твари пригодятся, когда придет время сразиться с Беккит и ее рыцарями, а я твердо знала, это время придет, и совсем скоро. Не ведаю, откуда пришло такое знание, но оно прочно укоренилось во мне. И я предполагала, сколько людей в войске Алэра! А также своими глазами видела, что творится в моем крае, потому поклялась — ни за что не отдам его снова, не позволю Беккитте победить в этой войне! Не хотелось думать, что скажет на это все Алэр, а в том, что супруг выскажется, я тоже не сомневалась! Но действовала, ломая себя, идя против всех принципов, зная, что те, кто рядом не поймут! Потому им останется только принять и смириться! Впрочем, мириться придется и мне, прежде всего с собой!
— Разве тебя не учили убивать таких, как мы? — вскричала вампирша.
— Как твое имя? — поинтересовалась я, удивив всех, стоящих в этом зале.